Книга Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

— Мне надоело таскаться за тобой. Я тебя давно заприметил и пошел следом, но твоя прогулка уж слишком затянулась.

— Тебе нравится играть в шпионов? — Лихорадочно обдумываю, что предпринять, вижу, что он держится настороже — помнит, какой я ему преподала урок.

— Это не игра, я ловлю убийцу. То, что не смогла сделать милиция, совершил я. — От гордости он надулся, словно индюк. — И не вздумай применять приемчики, а то огрею так, что мало не покажется.

— Что ты тут делаешь? Не иначе как приехал на экскурсию?

— Скажешь тоже — на экскурсию! — заулыбался Степан. — Учусь я здесь, в медуниверситете на фармацевтическом. Приехал в библиотеку универа, книжки сдать и получить. И с ребятами договорился в «Криивке»[8]посидеть, но, видно, не судьба, с тобой много мороки будет, пока сдам в милицию. Придется подождать — ребята должны подъехать, поедем в милицию с ветерком.

И тут словно пелена спала с моих глаз. Ассистентом Феликса Марковича был крупный мужчина и явно моложе его, им вполне мог быть Степан. Даже любознательная Соня не знала, что Степан учится в медицинском, следовательно, он это не афишировал, возможно, из-за того, что обучение платное и с зарплатой санитара его не потянуть. Он меня задержал, но об этом сообщил не в милицию, а своим друзьям. Если Степан и есть тот второй «черный трансплантолог», то это все объясняет: он не хочет, чтобы я встретилась со следователем, и поэтому в милицию я не попаду, а сгину в каком-то укромном местечке. С размаху влепляю Степану пощечину и на всю улицу ору:

— Сволочь! Паразит! Уходи к своей шлюхе, видеть тебя не могу!

— Ах ты!.. — Степан пытается закрыть мне рот ладонью, но я ухитряюсь прокусить ему руку до крови.

Хватка его на мгновение ослабевает, я быстро приседаю и с размаху бью свободной рукой ему в промежность.

— Су-у-ука! — Степан приседает, окровавленную руку прижимает к ушибленному месту, словно это может помочь унять боль, но продолжает удерживать меня.

«Вот настырный!» Вспоминаю рекомендации инструктора по рукопашному бою и бью открытой ладонью снизу вверх, целясь в кончик носа. Это очень болезненный и ошеломляющий удар. У Степана расширяются зрачки чуть ли не на всю радужку и из носа потоком хлещет кровь. Он отпускает меня и грузно приземляется на пятую точку. Рискуя попасть под колеса, маневрируя, перебегаю забитую автотранспортом проезжую часть. Посредине улицы тянется ухоженная аллея, деревья стоят словно солдаты в строю. Бегу по аллее в сторону очередного массивного старинного здания, перед которым находится небольшой бассейн. Сворачиваю и, вновь отчаянно маневрируя, бегу буквально перед капотами автомобилей, оглушительно сигналящих и визжащих тормозами. Мне на руку, что сейчас час пик и на проезжей части образовалась тянучка.

Сворачиваю в какую-то улочку, мельком замечаю табличку с надписью «Улица Тиктора». Мне ничего не говорит это название. Выбегаю на перекресток, выскакиваю на проезжую часть и, раскинув руки, останавливаю автомобиль.

— Вопрос жизни и смерти! — Умоляюще смотрю на водителя. — Мне надо срочно попасть в центральную больницу!

Видя, насколько я взволнована, водитель кивком указывает на сиденье.

— Садитесь. Какая именно центральная? Транспортная, на улице Огиенко?

— Именно она.

Не имею понятия, где находится эта больница, да мне она и не нужна: я должна поскорее покинуть этот район города. Мой вид и волшебное слово «больница» срабатывают. Ведь каким надо быть толстокожим, чтобы отказать более чем симпатичной девушке, торопящейся добраться до больницы! Любая другая причина не подействовала бы так эффективно.

— Это не по дороге, но я выручу вас.

Надеюсь, что больница на другом конце города, но едем мы всего минут десять. Водитель отказывается от денег, однако я особенно и не настаиваю. Поблагодарив, быстрым шагом направляюсь к входу и, убедившись, что автомобиль моего благодетеля отъехал, иду назад, в сторону парковой зоны, издали напоминающую лес. В парке я быстрее успокоюсь и соберусь с мыслями. Перехожу улицу, в парке иду по красной щебеночной дорожке, пока не выхожу на широкую центральную аллею с красивыми, под старину, фонарями.

Памятник Ивану Франко и прямая как стрела аллея, в начале которой, на выходе из парка, виднеется здание университета, позволяют мне сориентироваться. Место знакомое: во время работы в газете приезжала в университет — брала интервью.

Присаживаюсь на скамейку в тени и размышляю о делах своих скорбных. Оставаться во Львове опасно. Может, уехать в Киев? Впрочем, там будет опаснее вдвойне.

Не знаю, верны ли мои предположения относительно Степана, но лучше с ним больше не встречаться. Поистине чудо, что я смогла убежать от него. Если он и правда преступник, то непременно начнет искать меня, а если я ошибаюсь, то он заявит в милицию и мной активно займутся, получив наводку о моем местопребывании.

Впереди вижу двух милиционеров — патруль — и резко сворачиваю в сторону, ухожу по боковой аллее. Боюсь обернуться, чтобы не привлечь их внимание. Ощущение такое, будто я голая и все прохожие поедают меня взглядами. Понимаю, это лишь игра воображения, но от этого не легче. Спина горит, словно к ней прикреплена мишень, которую решетят взгляды. Не выдерживаю, оглядываюсь. Опасения не беспочвенные: патрульные свернули и идут за мной, до них расстояние в полсотни шагов. Не знаю, они идут за мной случайно или и в самом деле преследуют меня? Мимолетный взгляд назад не позволил понять, ускорили они шаг или нет.

Иду быстрее, уже готова бежать, хотя умом понимаю, что это лишь усилит их подозрения, если таковые имеются. Снова оборачиваюсь, и сомнения отпадают — расстояние между нами резко сократилось. Не выдерживаю, бросаюсь бежать, хотя понимаю, что это бесполезно: в парке не спрячешься и, несмотря на мое давнее увлечение легкой атлетикой, маловероятно, что мне удастся скрыться в малознакомом городе.

Мой рывок позволил увеличить дистанцию между нами. Послышалась пронзительная трель милицейского свистка, и охота за мной началась. На мое счастье, попадающиеся навстречу прохожие не пытаются задержать меня, уступают дорогу. Не потому, что им меня жалко, просто не хотят проблем на свою голову. Принцип нового времени «моя хата с краю» работает на меня.

Выбегаю из парка, с риском для жизни выскакиваю на проезжую часть и маневрирую среди движущихся автомобилей. Слышу бешеные сигналы клаксонов, ругань водителей, визг тормозов, но благополучно выбираюсь из транспортного потока на противоположную сторону улицы. Теперь у меня существенная фора перед преследователями, вот только смогу ли воспользоваться этим?

Сворачиваю наугад в узкий проулок, и он жестоко шутит надо мной: изогнувшись дугой, выходит на ту же самую улицу, только дальше метров на четыреста.

— Иванна, садись! — доносится из припаркованного автомобиля. Оконное стекло опущено, и я вижу на месте водителя Мартина. — На заднее сиденье!