Книга Риск просчитать невозможно - Михаил Серегин

Анатолий Игоревич озабоченно покосился по сторонам. Никого! Впрочем, а кого он надеялся увидеть?! Те, кто охотится за ним, не станут привлекать к себе внимания и махать красным флагом, они будут действовать исподтишка.

Слегка нервная делегация вошла в магазин, где несколько охранников сразу же рассредоточились по залам, видимо, желая осмотреть, не прячется ли кто посторонний. Трое остались с бизнесменом. Оставшиеся были вполне однотипны и занимались только тем, что пристально следили за каждым жестом босса и периодически еще и пробегали взглядом по прилавкам, высматривая за ними подозрительных типов.

Впрочем, напряжение и охраны и охраняемого постепенно улеглось, и парочка увлеклась поиском подарков. Женщина все время что-то примеряла и рассматривала, Музыкин оплачивал покупки и передавал пакеты телохранителям, которые постепенно стали похожими на слуг, с ног до головы обвешанных покупками своего босса. Где уж им было заниматься своей непосредственной работой, той, за которую им и платили. Сейчас они не смогли бы защитить своего шефа даже от мелких хулиганов, не говоря уже о тех, кто имеет право называться профессионалом.

Пока осторожная делегация продвигалась между прилавков, этажом выше происходило следующее: Валентин, вооруженный вмурованным в трость оружием, стреляющим разрывными пулями, а при необходимости еще и способным превратиться в колющий клинок, подражая пластиковым манекенам, нахлобучив на себя какие-то вещи из этого же магазина, в нелепой и смешной позе стоял среди остальных кукол. Стоял не один: по другую сторону, изображая из себя продавцов, находились его надсмотрщики. Как им удалось занять чужое место, он не знал и даже не пытался догадываться, в конце концов, это их часть работы, и им за нее платят, а с него и так хватает.

Время медленно, но все же катилось к развязке. Вот уже голоса покупателей стали слышны совсем неподалеку. Вскоре они окажутся здесь, и тогда Валентин должен будет нажать на курок и непременно попасть в того, кого ему заказали. Промах, осечка – все это было равносильно самоубийству, с той разницей, что на кнопку нажмет не он сам, а тот, кто для него сейчас является хозяином. Выхода почти не было: либо он рискует собой, либо…

Валентин судорожно пытался хоть что-нибудь придумать. Мысли, как паршивые тараканы, разбегались в разные стороны, разгоняемые нелепыми фразами, услышанными им в школе киллеров. Все же на славу постарались его учителя, и это стоило признать. Но вот показался Музыкин с супругой и тремя нагруженными пакетами телохранителями. Женщина пребывала в наилучшем своем настроении, мужчина натянуто улыбался и даже иногда отвечал на ее вопросы.

Валентин осторожно перевел взгляд с парочки на Василия, так как именно он оставался за старшего и командовал операцией. Тот моргнул обоими глазами сразу, что означало, что можно приступать к выполнению задания. У Валентина в горле образовался ком. Шутка ли, убить кого-то, кто тебе лично ничего плохого не сделал. И не на войне, где и не особенно-то задумываешься, в кого стреляешь, а в мирной жизни. Валентин внутренне задрожал, боясь в самый неподходящий момент выдать себя. В голове активно завертелись варианты действий:

«А может, пальнуть ему по ногам или в живот, в ту самую точку, которую так часто используют зэки, чтобы попасть на больничную койку, ничего серьезного себе при этом не повредив. Пальнуть, чтобы он просто упал. Телохранители наверняка тут же всех уложат на пол, а босса спешно унесут. Пока выяснят, жив он или мертв, меня тоже скрутят и… Нет, не выйдет – в стрельбе он практиковался долго, и надзирателям прекрасно известно, сколь меткий у него глаз. Да к тому же приказ был стрелять непосредственно в голову, чтоб ни при каких условиях не выжил».

Кстати, ясно теперь, почему для убийства нанимают посторонних, чтобы в случае чего пострадали они. Будучи взяты с поличным, они ничего не смогут доказать, так как ни фактов, ни адреса школы, ни чего-то еще у них нет. Скорее всего, их примут за сумасшедших и упекут в дурку, а школа продолжит свою работу, не потеряв никого из обучающего и контролирующего персонала, который и подготовить наверняка сложнее.

Сигнал к действиям повторился еще раз. Более медлить было нельзя, и Валентин приготовился к самому худшему. Он медленно приподнял трость, направив ее на ни о чем не подозревающего мужчину. Тот остановился у прилавка и указал жене на какой-то сувенир:

– Милая, а как тебе нравится вот это?

Женщина что-то ответила, но Валентин не слышал, что именно, продолжая целиться в ее супруга. Взор его сосредоточился только на нем, как неожиданно где-то рядом что-то загремело. Почти все присутствующие услышали этот звук и опустили глаза вниз, понимая, что звук происходит откуда-то снизу. По залу, петляя между витрин, как пьяный бомж, дергаясь, катил игрушечный радиоуправляемый автомобиль. И катил он не бесцельно, а точно по направлению к супружеской паре.

В первые секунды его появления люди остолбенели. Затем на лице Музыкина и супруги выразился испуг, на лицах псевдопродавцов – удивление, Грачева – интерес, а телохранителей – смесь всего этого вместе. Осознавая, что это может быть самая настоящая бомба, они одновременно засуетились, один напрыгнул на Музыкина и, повалив на пол, прикрыл не столько собственным телом, сколько пакетами. Двое других, вытащив из-за пояса пистолеты, принялись палить по несчастному автомобилю, целясь исключительно по колесам. Машинка запрыгала, как бешеный кенгуру, затем закружилась юлой на месте и вдруг заискрила. По залу раздались хлопки, будто что-то взрывается, в воздух взметнулось какое-то летающее устройство и принялось навязчиво носиться над головами присутствующих.

Валентин завороженно наблюдал за происходящим, совершенно позабыв о том, зачем он здесь находится. Да и его сотоварищам, кажется, тоже пока было не до этого. В зале началась самая настоящая суматоха, кто-то кому-то что-то кричал, женщина визжала, примчавшиеся из других отделов продавцы махали руками, но никуда не уходили. В голове Валентина сама собой всплыла фраза Ашота: «Если следовать словам Суворова о том, что пуля – дура, то граната – вообще идиотка», и тут он отчетливо понял, чьих рук все это дело. Улыбка стала медленно растягивать его губы, как вдруг его резко схватили за руку и потащили куда-то вниз.

Грачев не сопротивлялся – хуже, чем есть, уже быть не может. Когда же, наконец, он смог рассмотреть, кто с ним рядом, то увидел Максимова. Тот раздраженно отшвырнул пульт управления в сторону и, подмигнув Валентину, произнес:

– Еле успели. Ну они тут и забаррикадировались, хрен пролезешь. Пришлось прежде машины пускать, в соседнем зале до сих пор их еще ловят, – он засмеялся. – Лады, сваливаем. Пусть дальше сами разбираются.

– Я не могу. – Валентин выдернул свою руку.

– Нет? Почему?

Мужчина засучил рукав, демонстрируя собственную игрушку.

– Не могу сказать точно, сколько мне осталось, но однозначно немного. Можешь ее обезвредить?

– Вот это хрень! – Макс уже с интересом рассматривал изобретение своих коллег, технических гениев. – Обалдеть!

– Так можешь или нет? – повысил голос Валентин.