Книга Закон бумеранга - Фридрих Незнанский

– Командир, не надо. Мы все поняли и с первым условием полностью согласны.

– Идет, – кивнул летчик.

Все оружие было собрано, и он запер ящик. Один из охотников спросил:

– А почему вы не сказали, что отдадите оружие по прилете?

Авиатор внимательно посмотрел на него и ответил:

– А с чего вы взяли, что мы долетим?

– Как это?

– Ты что, парень? – засмеялся Лесков. – Первый раз, что ли? Он же никогда не скажет, что полет будет проходить на высоте десять тысяч метров с дозаправкой в Красноярске. Суеверней летчиков у нас только подводники!

Командир корабля красноречивым жестом дал понять, что все так и есть. Вскоре загудели двигатели и самолет взмыл в воздух.

Едва он оторвался, компания охотников соорудила подобие стола, и появилась водка и закуски. Несмотря на рев моторов, процесс спайки начался успешно.

– Как старший по возрасту, – произнес, подняв стакан с водкой, Лесков, – по званию не знаю – сейчас много молодых выскочек, – предлагаю чувствовать себя, как в бане, где все равны. Обращаться друг к другу исключительно на «ты».

– Иван, – представился долговязый и длинноносый мужчина средних лет.

– Иван, – сказал второй.

– Иван, – кивнул третий.

– Еще есть Иваны? – засмеялся Лесков.

– Да, и я тоже, – улыбнулся четвертый.

– Вот, блин, компания! – радостно воскликнул Лесков. – Значит, так. Чтобы не забивать мозги именами, отчествами и фамилиями, давайте каждый представится один раз и выберет партийное прозвище на всю неделю!

– Согласен! – сказал первый представлявшийся. – Зотов Иван, откликаюсь на прозвище Звонарь.

– Ярмола Игорь, он же Гога, он же Гоша.

– Иван Пиманенко, Пима, так звали меня в детстве.

– Ну, не знаю, – произнес, вставая, четвертый, стремительно лысеющий молодой человек с огромными, как у серны, глазами. – Мне никогда не давали прозвищ.

– А ты не волнуйся! – успокоил Гоша. – Дадим.

– Как фамилия? – поинтересовался Звонарь.

– Рабинович Роберт.

– Отлично, будешь Скрипач! – предложил Звонарь.

– Нет, только не это, – возразил Рабинович.

– Ты ломаешься, прям как будто тебя креститься заставляют! – буркнул Лесков.

– У меня от звуков скрипки зубная боль начинается. Я ее, как закончил музыкалку, в плавание под парусом по реке пустил.

– Ну ты, блин, даешь, Робинзон! – воскликнул Гоша.

– Согласен, – радостно кивнул Роберт под дружные аплодисменты.

– Вахмуров Иван, – поднялся еще один мужчина, лет тридцати пяти. – Меня Вахмуркой звали. Помните, такой корреспондент из учебника по немецкому?

– Давай просто: Немец? – вновь предложил вошедший во вкус Гоша.

– Не, пусть остается Вахмуркой, – произнес Лесков. – Нравится мне эта кликуха.

– Гоша, придумай и для меня, – потребовал светловолосый, стриженный ежиком охотник небольшого роста. – Олег… Болтов. – Олег Нечаев назвал свою фамилию в соответствии с документом, который ему выдали в МУРе. – Просто мужик от сохи.

– Ну и будешь Мужиком!

– Плутарх Чекмарев.

– Гляди, Философ!

– Ну а меня зовут Лесков, как писателя, – солидно сказал генерал.

– Писюк?

– Скорей Писец! А ты, – ткнув пальцем в Жору, добавил Лесков, – будешь Хозяин тайги. Или просто Хозяин.

– Ну, давай рассказывай! – попросил Вахмурка.

– Места у нас райские, – начал рассказывать Жора, встав и держа стакан на отлете. – Представьте: тайга переходит в болото. И кажется, конца-края простору нет. Идешь по немногим даже у нас известной тропе, и вдруг начинаются камни, глыбы, проходишь по ним метров тридцать – и под тобой огромный обрыв высотой с двенадцатиэтажный дом. И сверху низвергается водопад, а внизу райская долина. Синее-синее озеро и кудрявый лес. Там особый микроклимат. Словно на двести километров южнее. Швейцария таежная, но если поднести бинокль к глазам, открывается настоящее чудо. Вся долина буквально набита дичью. Там ее столько, что кажется, будто попал на Красную площадь во время рок-концерта. Сытые волки выбираются на каменные уступы, чтобы просто полежать и не быть затоптанными оленями. Медведи, кабаны, козы – всего не счесть! У нас поход в те места даже за охоту не считается. Мы называем: «Пойти набрать мяса!»

Под завистливые взгляды Жора выпил. Затем рассказал еще массу баек о своих подвигах. Вскоре у охотников возникла твердая уверенность в том, что они летят в какой-то охотничий рай. Под конец Жора и сам понял, что слишком уж красочно расписал изобилие, и решил слегка припугнуть, чтобы сразу не разбежались в поисках добычи.

– Но! Тайга ошибок не прощает! – произнес он решительно, отчего все словно отрезвели. – Прежде всего, некоторые правила поведения. Про комаров размером со слона и мошкару, от которой днем темнеет, я рассказывать не стану. Но вот травку такую, типа клевера, знать надо. Наступать на нее ни в коем случае нельзя. Под ней обязательно трясина. Причем трясины у нас особенные, засасывают в две секунды. Пикнуть не успеешь! А еще, ты идешь по лесу, а по верхушкам деревьев тебя обязательно рысь сопровождает. Причем хитрая тварь такая! Выследить невозможно. С дерева на дерево беззвучно прыгает. Только внезапно ощущение возникает, что ты не один в тайге – и все. Значит, она. Как правило, рысь первой не нападает. Но если бывает голодной или к ее логову нечаянно подберешься, тогда тварь прыгает с пятнадцатиметровой высоты прямо тебе на холку. Если не увернешься, позвоночник ломает с ходу. А перед прыжком она обязательно так: «Мя-у-у-а!» – орет. Клич боевой. Как услышал, быстро прыжок в сторону! В полете она уже ничего не может скорректировать. После удара о землю кошка просто сбегает и больше не нападает. А есть еще заколдованные места. Забредешь и не выйдешь никогда, куда ни направляйся. Все время будешь возвращаться к одному и тому же месту.

Рассказы завораживали…

6

К прибытию гостей из Москвы все было готово. Их выгрузили из самолета и пересадили в специально подогнанные на взлетное поле джипы. Затем пять часов везли по ночной тайге.

Вскоре показались несколько избушек. Бо была так называемая генеральская дача. Она состояла из двухэтажной гостиницы, баньки с прудом, сарая с дровами, склада охотничьего инвентаря, небольшой электростанции и свинарника. Круглосуточно за охотничьим угодьем присматривали трое солдат, один из которых и был свинарем.

В расположении войсковой части был свой знаменитый свинарник. Начальник подсобного хозяйства был по совместительству и начальником солдатской столовой. И если повар начинал готовить вкусную еду, то свинки стремительно худели. Вскоре судьба кашевара решалась. За последние полгода прапорщик Ховенко нарадоваться не мог на выпускника липецкого кулинарного техникума. Двоечник готовил настолько несъедобную еду, что чушки радостно набирали вес, впрочем, и повар, и прапорщик, и его жена от них не отставали.