Книга Личный ущерб - Скотт Туроу

Сеннетт не издал ни единого звука, лишь победно вскинул кулак. Все шло по плану.

А Школьник неожиданно разговорился, забыв всякую осторожность.

— Некоторые из моих собратьев по судебной профессии ведут себя, как настоящие бандиты с большой дороги. Просто грабят несчастных адвокатов. Да что вам рассказывать, Робби, вы и без меня прекрасно знаете. Но я совсем не такой. Я всегда доволен. Если это хорошо для вас, то хорошо для меня. Я ценю вашу работу. И результат был бы тот же самый, даже если бы вы туда ничего не положили.

— Да, — пробормотал Робби.

Сеннетт в ужасе откинулся на стенку фургончика, но Робби быстро направил беседу в нужное русло.

— Но на сей раз, судья, вы действительно постарались. Когда вы отклонили мое ходатайство, то…

— Это было видно! — прервал его Школьник. — Вы выглядели, словно я ткнул пальцем вам в живот. Верно? Вы, наверное, подумали: что он со мной делает? Я прав?

— Да, вы правы, судья. Но я сразу вспомнил о бедном маляре и его детях. А потом вы в своем кабинете провели замечательную воспитательную беседу с этим уродом Макманисом. Просто великолепно. Ведь если бы вы не дали ему тычка, он бы и на никель не раскошелился.

— Хм… я рад, что вы это оценили. Выражение лица у вас было тогда такое, что мне захотелось как-то помочь. Ну, чтобы дело разрешилось подобающим образом. И я решил поговорить с мистером Макманисом, убедить его вести себя разумно. Вот, собственно, и все.

Стэн поморщился. Судья уже все равно себя угробил, даже если не находил в своих действиях ничего предосудительного.

Школьник остановил «линкольн» у здания «Лесюэр» и задержал Робби, чтобы досказать свой последний на сегодня анекдот о католическом священнике и рабби, машины которых столкнулись. Обсудив ситуацию, они решили, что виноваты оба. У рабби в ящичке совершенно случайно оказалась бутылка субботнего вина. «Давайте отметим наше мирное соглашение», — предложил он. Священник надолго приложился к бутылке, затем протянул рабби. «А я выпью после приезда полиции», — ответил тот. Смех судьи был настолько заразительным, что даже в фургончике кое-кто прыснул. Мы следовали за «линкольном» и после того, как из него вышел улыбающийся Робби. На сей раз Стэну удалось уговорить судью Уинчелл, чтобы она санкционировала продление работы камеры еще на десять минут с целью зафиксировать момент извлечения конверта. Второй аппаратный фургончик уже направился в гараж, а мы остались ждать завершения сегодняшней операции. Благодаря стараниям Элфа картинка оставалась четкой.

Оставшись один, Школьник позвонил жене. Сообщил, что придумал купить на день рождения внуку набор моделей гоночных автомобилей. Потом, тихо напевая «С днем рождения тебя… поздравляю», он съехал по пандусу в гараж, поставил машину и выключил двигатель, всколыхнув при этом изображение на экране монитора. Камере оставалось работать две минуты, затем она должна была автоматически отключиться.

Мы напряженно замерли. Школьник начал выходить из машины, но, неожиданно воскликнув «О, дрейкопрф»[37], постучал костяшками пальцев по лбу, пристально вгляделся в ветровое стекло, пробормотал что-то и развернулся. В его руке возник конверт. Это было похоже на трюк искусного фокусника. Судья подержал его в нескольких сантиметрах от объектива камеры и сунул во внутренний карман плаща. Прежде чем покинуть машину, он приблизил лицо к зеркалу заднего вида, где был установлен объектив камеры, и стал поправлять галстук. Его лицо заняло весь экран. Несчастный негодяй провел языком по зубам, улыбнулся и снова негромко пропел «С днем рождения тебя… поздравляю».

Посмотреть пленку собрались все агенты. Ивон тоже удалось незаметно ускользнуть из офиса. Клекер был прав, это оказалось интереснее любого кино. Потом окрыленный сегодняшним успехом Сеннетт обратился к присутствующим. Он застыл в небольшом углублении в стене между светильниками, сияя белоснежной рубашкой.

— Наконец-то мы можем похвастаться кое-какими достижениями. Пусть это послужит вам наградой за тяжкий труд вдали от дома и родных. Теперь мы смело заявляем, что все ваши жертвы не напрасны. У нас уже имеется полноценный материал для возбуждения уголовного дела против судьи Школьника, и очень скоро можно будет то же самое сказать относительно Малатесты. Но это лишь первые шаги, и нам ни в коем случае не следует об этом забывать. Такие люди, как Школьник, проблемы не решают. Если повезет, мы сумеем привлечь к ответственности дюжину Школьников, но они порождение системы. И потому наша главная задача — добраться до ее организаторов. Туи… — Сеннетт произнес эту фамилию и замолчал, сурово оглядывая притихших агентов. — Когда мы схватим за шиворот Туи, это будет не просто очередной пункт в отчете о раскрытии преступлений, не броские газетные заголовки и даже не благодарственные грамоты начальства из Вашингтона, которые можно вставить в рамку и повесить на стену. — В этом месте несколько агентов сдержанно рассмеялись — Нет, все, что я перечислил, разумеется, будет иметь значение, но самое главное — пресечение деятельности этого мерзавца существенно оздоровит наше общество.

Через час Ивон садилась в машину в приподнятом настроении. Успех со Школьником, речь Сеннетта — операция начинала приносить плоды. Робби, напротив, выглядел подавленным. Общение с судьей потребовало большого напряжения, за которым неизбежно следовала депрессия. К тому же результаты его не вдохновляли.

— Чему тут радоваться? — спросил он. — Сегодня я подставил хорошего человека.

Робби Фивора, как и многих, оказавшихся в подобном положении, после успешно проведенной операции мучило раскаяние. Ивон это понимала. Ненависти судья Школьник не вызывал, скорее симпатию. И мысль, что он может оказаться в тюремной камере, восторга у нее не вызывала. Правда, жалеть его она тоже не собиралась.

— Он знал, на что идет, — промолвила Ивон.

— Ты считаешь, я поступаю правильно?

— Да, — ответила она. — Ведь это необходимо.

Для нее вообще все было предельно ясно. Существующие в мире добро и зло похожи на стороны шоссе с разделительной полосой между ними. Человека, который ее пересек, нужно немедленно остановить, поскольку дальнейшее движение приведет к неминуемой катастрофе.

— Но в сети попадется только мелкая рыбешка, — заметил Робби, выезжая по эстакаде на скоростное шоссе, — а до Брендана вам не добраться никогда. — После торжественной речи Сеннетта слышать такое было странно. — Никогда, — с нажимом повторил он. — Такие, как я, это сущая чепуха. Да, Стэн крепко прихватил меня за задницу и заставил плясать под свою дудку. Но Брендан… он другой. Хитрый и коварный. Надеетесь подкрасться к нему незаметно? Черта с два. Он увидит вашу тень даже в темноте. Запомни: вы к нему даже близко не подберетесь.

— Подберемся, Робби, — произнесла Ивон. — И к нему, и к остальным. Ко всем подберемся.

— Нет, — категорически заявил он. — Это только в кино агенты ФБР такие ловкие, а в жизни все гораздо сложнее.