Книга Бремя прошлого - Элизабет Адлер

Уже начинало смеркаться, а повариха поручала своим подчиненным одно дело за другим. Вернувшись на кухню, Лилли снова принялась за работу, на этот раз нужно было чистить овощи. Не чувствуя ног от усталости, она кончала одно дело и принималась за следующее, и когда наконец обед закончился, повариха со вздохом облегчения проговорила: «Слава тебе, Господи, еще с одним обедом покончено» – и отправилась к себе в комнату, оставив их на кухне мыть и чистить.

Они сидели за кухонным столом и ели холодный пирог с мясом и пили из кружек горячее какао. Потом мыли блюда и скребли стол, драили пол, а затем, когда к половине второго ночи все снова засияло чистотой и порядком, а повариха давно храпела в своей комнате, они устало поднялись по черной лестнице и разошлись по своим комнатам.

Лилли спала крепким сном, несмотря на страшную жару и боль в спине. На следующее утро ее разбудили чуть свет и велели поторапливаться. Ей дали синее ситцевое платье и огромный передник. После наскоро съеденного завтрака, состоявшего из хлеба с чаем, ее послали на улицу мыть ступеньки парадного крыльца. Шагая с тяжелым ведром, полным воды, и с громадными щетками к парадному крыльцу, Лилли прятала от стыда лицо. По ее лицу потекли слезы, когда она опустилась на колени и принялась оттирать грязь. Отвращение и негодование переполняли ее сердце. Она начинала понимать, что у Всемогущего были гораздо более тонкие способы наказания за порочность, чем легкая смерть.

Несмотря на дружеское расположение Кэтлин Лилли чувствовала себя одинокой. Они были слишком разными. Голос у Лилли был тихим, речь культурной, говорила она без ирландского акцента, у нее было тонкое нижнее белье, и она не привыкла к тяжелой работе, это было очевидно. Лилли очень старалась. Ночами она лежала на грубом матраце, не в силах уснуть от отчаянных мыслей. Но ни разу она не вспомнила ни о своем ребенке, ни о Роберте Хатауэе.

Так прошло несколько недель. Одним воскресным утром миссис Дженсен вызвала Лилли к себе. Испытывая страх и недоумевая, зачем она ей понадобилась, Лилли вошла в комнату экономки. Та встретила ее, заложив руки за спину, и Лилли в ожидании опустила глаза.

Миссис Дженсен строго смотрела на девушку.

– До меня дошел слух о том, что по воскресеньям ты не ходишь к обедне вместе с другими служанками, – холодно начала она.

– Да, мэм, не хожу, – отвечала Лилли.

Глаза миссис Дженсен налились гневом.

– Тебе известно, что свободное время предоставляется только для того, чтобы ходить в церковь?! С этого дня ты будешь работать все воскресные дни с утра до вечера.

Глаза Лилли расширились от этой несправедливости.

– О, но… – начала было она.

– Что – но? – направила на нее яростный взгляд миссис Дженсен. – Ты осмеливаешься мне перечить?

Лилли подняла подбородок и, возмущенная, взглянула экономке в глаза.

– Боже мой, да, мэм! – выпалила она и топнула ногой. – Это мое свободное время, вы это знаете, его и так мало!

Красное лицо экономки побагровело от ярости и удивления.

– Ты, маленькая ирландская потаскушка! – закричала она, стукнув кулаком по столу. – Сейчас же собирай свои вещи и вон отсюда! А то, что ты заработала, пойдет в счет штрафа. И смотри, чтобы я больше не видела тебя поблизости, не то напущу на тебя полицию.

Лилли в ужасе выбежала из комнаты. Ее несдержанность стоила ей места.

Она взбежала по лестнице в свою комнату и стала быстро собирать свои вещи в соломенную корзину, боясь, что, если она промедлит, миссис Дженсен действительно пошлет за полицией. За нею влетела в комнату Кэтлин.

– Старуха спятила, – участливо сказала она. – Но, послушай, Лилли, на прошлой неделе я встретила в церкви служанку мистера Адамса, и она сказала, что им нужна девушка. Это симпатичный дом на Маунт-Вернон. Почему бы тебе не попытать там счастья? Может быть; там тебе повезет больше.

Лилли ее горячо поблагодарила. Перескакивая через ступеньки, она слетела вниз по винтовой лестнице и со всех ног пустилась по Чеснат-стрит. Агентство забрало у нее заработок за первый месяц, а миссис Дженсен – за второй. Два месяца она скребла и чистила в том доме и не получила ни гроша.

Дом Адамса был одним из самых больших и самых старых домов на Маунт-Вернон. Запыхавшаяся от быстрой ходьбы Лилли на этот раз подошла прямо к черному ходу. Там ее встретила другая, невысокая ирландская служанка, которая отвела ее к экономке, миссис Хулихен. Та равнодушно оглядела Лилли сверху донизу и сказала:

– Ты нам подходишь. Сразу приступай к работе.

Маленькая служанка, Эмер, показала Лилли ее комнату.

– Нас здесь шестеро, – сказала она. – Я служанка на черных работах, а ты будешь подручной на кухне. Миссис Хулихен и миссис Беннет, повариха, королевы в этом доме, – с оттенком горечи в голосе добавила она. – У них свои гостиные, и сами они ничего не делают. Господин Адамс холостяк. Он старый джентльмен, часто уезжает за границу. Теперь он во Франции, до октября, поэтому в доме тихо и нет больших хлопот; Таким, как мы с тобой, достается вся работа. И все же здесь хорошо кормят и остаются кое-какие деньги. Я надеюсь когда-нибудь стать поварихой или, может быть, няней. – Она вздохнула. – В общем, это тихий дом.

Лилли была полна решимости приняться за работу. Она помнила, что должна была вернуть миссис Шеридан пять долларов, которые у нее взяла, и послать ей деньги на ребенка. По ночам она вспоминала о доме и, в конце концов, решила написать письмо Сил. Она помнила, что сестра любила собирать почтовые марки, и это давало ей надежду, что письмо попадет в руки Сил. Только сестра могла спасти ее от одиночества.

29

Когда десятилетняя Сил смотрела, как Лилли увозили из Арднаварнхи в карете, запряженной парой черных лошадей, специально предназначавшихся на случай похорон, у нее не было никаких сомнений в том, что ее собственная жизнь изменится к худшему.

Отец, заперся у себя, а мать слегла в постель. Уильям был в Оксфорде. Никто не позаботился о том, чтобы нанять для Сил новую гувернантку. Предоставленная самой себе, она разъезжала по имению на своем пони, в сопровождении собак Лилли. Она оплакивала сестру как умершую, потому что отъезд Лилли был действительно равносилен ее смерти. Даже хуже, ведь если бы Лилли умерла, ее с любовью похоронили бы в Арднаварнхе.

Когда они узнали ужасную новость о том, что «Хаберния» потонула и что в списке спасшихся не было фамилии Лилли, отец немедленно уехал в Лондон. Остановился он в своем клубе, а не в их городском доме, пустился в карточную игру, ходил на скачки, где встречался с друзьями. Траура он не носил и не разрешил отслужить панихиду. Все находили, что он стал грубым и жестокосердным, но Сил была уверена в том, что за его противоестественной холодностью скрывается глубокое страдание.

Совершенно разбитая, леди Хэлен снова слегла, а Сил с утра бежала к своему пони и в смятении скакала верхом по берегу моря. Глядя на разбивавшиеся о камни волны, она представляла себе, как ее сестра уходит на дно океана, и в отчаянии громко рыдала. О, если бы случилось чудо и появилась Лилли, верхом на лошади, в сопровождении своих верных догов, а рядом с нею следовал бы Финн О'Киффи.