Книга Влюбиться в эльфа и остаться в живых - Александр Талал

– Не буду кривить душой, – сказал Гоблин, хрустя костяшками пальцев, – может, ты и прав. Но не будем недооценивать мою патологическую одержимость. В жажде власти тоже есть своя непреодолимая сила. К тому же радиус действия у тебя хромает. Будем брать дальнобойными орудиями, да, Макар Филипыч? Приступим.

Для своих лет Гоблин обладал неожиданной сноровкой. Не успел Женя выхватить из жилета новогоднюю хлопушку, как тот уже схватил с банкетного стола непочатую бутылку шампанского и дернул за проволочку, как чеку гранаты. За его спиной вспыхнул заревом сундук, и Женю швырнуло на пол. Дыхание перехватило – пробка шибанула где-то под солнечным сплетением. Катя кинулась к нему, помогая подняться. Едва оклемавшись, Женя тут же увлек ее за мраморную колонну: Гоблин целился для второго залпа. Куски мрамора плюнули во все стороны.

Не спеша, Гоблин обходил колонну с двумя бутылками «Боллинже» в перепончатых лапах; недешево для шампанского, смехотворные копейки для мощного снаряда, особенно когда вечная жизнь на кону.

Ребята, пригнувшись, сорвались с места, перебегая подальше под прикрытием банкетного стола. Совсем рядом грохнуло, взорвалась фарфоровым дребезгом стопка тарелок. И опять, почти настигнув цель, пробка разнесла поднос с фужерами. Женя пальнул в ответ, но промахнулся. Ребята снова оказались за колонной.

– Тебе нужно добраться до двери, – торопливо шептал Женя. – Я останусь здесь.

Катя замотала головой с твердой решимостью:

– Нет. Я тебя не оставлю.

На пол посыпались блюда, винные бутылки, шампуры с шашлыками… Это Гоблин, ухватившись за край скатерти, рванул ее к себе и, высвободив, прокрутил в воздухе ловким движением. Длинное полотно взвилось кверху, скрутилось тугим жгутом, щелкнуло по воздуху глухим хлопком, как плеть, и в следующую секунду обвило колонну в несколько оборотов.

Стиснув зубы и широко расставив ноги для упора, Гоблин потянул скатерть к себе. Колонна затрещала, загудела, сопротивляясь, и с хрустом поддалась. Женя отскочил, потянул Катю за собой, колонну вырвало с места, и гигантский столб покатился, гремя канонадой ударов, по полу резиденции, оставляя глубокие щербины в плитах углами капители. Здание содрогнулось.

– Беги! – крикнул Женя, когда белый жгут обхватил его поперек груди. – Беги! – повторил он отчаянно, когда самодельный кнут дернул его, притягивая к Гоблину. Катя бросила взгляд на двери, замерла в смятении. Перебирая руками, Гоблин без особых усилий тащил Женю по полу, пока тот пытался цепляться ногами за выбоины. Высвободиться из петли не получалось, и Женя выхватил из жилета первое попавшееся орудие, до которого смог дотянуться под хваткой скатерти – аэрозоль с взбитыми сливками – но выстрелить не успел. В руке Гоблина откуда-то взялся шампур с литой ручкой, с которого он проворно сбросил куски баранины, мазнув носком ботинка по всей длине. Молниеносный взмах шампура рассек баллончик в Жениной руке надвое и полоснул по ладони как бритвой. Половинки аэрозоли упали на пол в кляксах крови, шипя и вяло истекая пеной.

Каждый выпад шашлычной шпаги сопровождался вспышкой сундука. Точными ударами шампур вспарывал Женин жилет, секцию за секцией, уничтожая его боезапас. Из прорех сыпалось конфетти. Гоблин играл с ним, но, заигравшись, изрезал и жгут из скатерти, державший Женю, как поводок, и Женя чуть не рухнул, потеряв равновесие. Он пятился назад, отшатываясь от сверкающего перед ним шампура и наступавшего Гоблина, пока не уперся спиной в стеклянную стену аквариума. Жемчужные гурами, огненные барбусы, черный лабео с красным хвостом, пестрая стайка скалярий бросились врассыпную и тут же вернулись, с любопытством рассматривая Женю на безопасном расстоянии, пока тот судорожно шарил по карманам в поисках остатков амуниции. Острие больно уперлось ему в шею. Он замер. Ладонь нащупала в лохмотьях жилета предмет овальной формы и тоже затаилась. Капля крови прочертила дорожку до ключицы и исчезла за воротом.

– Николай Петрович, он сейчас убьет его! – кричал за окном Дюша. В его ушах свистел ветер, и ему казалось, что никто не слышит его. В кабине крана Николай не отвечал на треск рации, потому что ничем не мог помочь, и только напряженно ждал развязки. – Спустите меня отсюда как-нибудь! – он подергался в сковывавших его полосах скотча и снова прильнул к стеклу.

Пространство резиденции бумерангом рассек металлический диск увесистого блюда. Катя осталась без амулета, но девушка была в прекрасной спортивной форме. Гоблин заметил вовремя и отвлекся, непринужденно отбивая блюдо шпагой-шампуром, чем позволил Жене юркнуть в сторону и запустить наподобие гранаты предмет овальной формы прямо в аквариум. Оказавшись в воде, предмет зашипел, забурлил пузырьками, и перед Гоблином всплыл отклеившийся ярлычок с надписью «бомбочка для ванной». Он задумчиво перевел взгляд с набиравшего силу очага кипения в аквариуме на сияющий Женин октагон и отступил в нарастающем страхе. Аквариум мелко задрожал.

Когда Гоблин бросился бежать, вода вырвалась из аквариума с нарастающим гулом, нависла над залом океанской волной, обрушилась на него шквалом… Сотня кубометров воды казалась грядой с трехэтажный дом. Сметая столы на своем пути, вал на мгновение заполнил всю залу, накрывая и Гоблина, и Катю, и Женю… Вонзив шампур в пол, Гоблин держался за него что было сил, а Женя прижал Катю к колонне, обхватив столп руками.

Взрывая ряд стеклянных створчатых дверей и срывая шторы, свирепая водная масса вынеслась на балкон, выплескиваясь над городом и увлекая с собой выкорчеванную колонну. Неистово мечась в пучине, колонна искромсала парапет, прежде чем перевалить за него и рухнуть вниз вслед за водопадом. Уровень воды в комнате резко пошел на убыль. Рядом с Гоблином щелкнули в пене, теперь уже по колено, акульи челюсти, но когда вода спала совсем, на этом месте барахтался малютка карпозубый афаниус. Гоблин поднялся на ноги, срывая с лица пучки водорослей. Его нервная система успела изрядно поизноситься. Поэтому, когда первым, что он увидел, оказался подвешенный к крану мокрый Дюша с камерой в руках, Гоблин издал то ли отчаянный вопль, то ли яростный боевой клич. В Дюшу полетело покореженное блюдо, но ударило в лапу крана, заставило ее качнуться вбок, вынося кусок балконной стены. Дюшу и его причитания унесло прочь; консоль на бешеной скорости вращалась вокруг собственной оси, волоча диджея над городом. В кабине Николай давил на рычаги, пытаясь затормозить вышедшую из-под контроля лапу.

Гоблин едва успел увернуться от Жениного выпада. Теперь Степанов тоже крепко сжимал в руке литой эфес тяжелого шампура.

Паша и его байкеры добрались до высотки первыми. Вслед за ними уже неслись вскачь Инга и Галя, а затем целая толпа начала стекаться к Баррикадной, орки и эльфы вперемешку. Швейцар давно покинул свой пост. Тщетно пытались сдержать у подъезда возмущенные массы службы безопасности. Корней и Гриша Матерый слышали сообщения по радио, но действовали по привычке и в ступоре. На такой случай в их уставе не имелось соответствующих инструкций.

– Шли бы вы по домам… Я предупреждаю… Мы при исполнении… Надо разобраться… – лепетал Корней неубедительно.

– Ты гад и приспешник гоблиновский! – крикнул из толпы вожак бутовской бригады.