Книга Ничто не разлучит нас - Хизер Грэм

– Я люблю тебя, – сказал Брент.

– Ты вьешь из меня веревки.

– Совсем нет, – улыбаясь, возразил он. – Во всяком случае, не на людях.

– Будь посерьезнее. Мы все-таки на кладбище.

– Я серьезен.

Солнце снова скрылось за тучами. Казалось, что серое небо легло на кроны деревьев. Внезапно на Гейли нахлынул страх. Это было очень странно, потому что она всегда доверяла Бренту и чувствовала себя с ним в полной безопасности. Однако сейчас что-то неосязаемое вдруг напугало ее.

Она положила ладони ему на грудь и погладила лацканы темного пиджака:

– Пойдем, Брент.

– Что-то случилось? – нахмурился он. Гейли покачала головой:

– Ничего. Просто я хочу уйти отсюда.

– Но ты мне не ответила. Она пожала плечами:

– Конечно. Мы переедем. Мне тоже понравилась усадьба.

Брент взял жену за руку и повел к машине. Теперь, когда все остальные уехали, их автомобиль одиноко стоял в самом низу холма.

– В конце концов, если тебе там будет плохо, мы в любой момент сможем уехать оттуда.

Гейли кивнула и повторила:

– Мне понравился этот дом.

– Спасибо. – Он поцеловал ей руку.

Они добрались до старенького «мустанга». Брент усадил Гейли и занял место за рулем. Когда они выезжали с кладбища, солнце снова выглянуло из-за туч и осветило им путь, а когда час спустя супруги подъезжали к главным воротам усадьбы Эйнсвортов, оно ярко сияло в очистившемся небе.

В его лучах Гейли могла разглядеть дом в полном блеске. Он был очень красивый. Красные кирпичные стены и побеленные высокие греческие колонны, широченная веранда, окружавшая строение, – все это выглядело впечатляюще.

– Ну, как дела? – спросил Брент.

Она хотела ответить, но промолчала, поняв, что с того момента, как автомобиль въехал на длинную аллею, ведущую к дому, муж следил за ее поведением. Брент зарулил на стоянку, продолжая изредка поглядывать на жену. Но, не дождавшись ответа, вылез из-за руля и помог выйти ей.

Плечи Гейли внезапно вздрогнули, и… удивительно, но она поймала себя на мысли, что строение казалось ей поистине родным. Она сгорала от нетерпения перешагнуть порог дома. Это будет просто замечательно!

– Гейли?

Она взглянула еще раз на дом и ослепительно улыбнулась Бренту:

– Давай переночуем здесь сегодня?

– Но у нас же ничего с собой нет…

– Неужели в доме не найдется пары запасных зубных щеток? Ну так как?

Брент обнял жену:

– Отлично. Мы остаемся.

Спустя месяц Гейли напрочь забыла о былых сомнениях относительно переезда в этот дом. Ей нравилось в нем решительно все. Из бывшего кабинета, где в последние годы была устроена кухня, во флигель, в котором раньше готовили еду, вела колоннада. В старину такое расположение построек позволяло обезопасить дом на случай пожара. Гейли провела три уик-энда кряду, объезжая окрестности в поисках медных постельных грелок, чайников, котлов и прочей устаревшей утвари, чтобы украсить старую кухню, годами стоявшую в полном запустении. На окна она повесила клетчатые льняные занавески, а по стенным полочкам расположила приобретенную медную посуду, чугунные сковородки и деревянную утварь. Окна старой кухни были обращены на восток, и по утрам сюда весело заглядывало солнце, так что Гейли здесь предпочитала пить утренний кофе. Брент, польщенный ее хлопотами по убранству дома и довольный видом преобразившейся старой пристройки, неизменно присоединялся к жене за завтраком. Всего за неделю пребывания в доме утренняя трапеза в окружении собранного стараниями Гейли антиквариата вошла в привычку у обоих.

Комнаты в главном доме размещались по обеим сторонам большого и просторного коридора, или холла. Налево находилась новая кухня, дальше шла небольшая гостиная, широкой аркой отделенная от музыкального салона со старинным клавесином. Справа располагался большой танцевальный зал с украшенным лепниной высоким потолком. Хотя комната была огромной и прекрасной, но отчего-то она меньше всего нравилась новой хозяйке. Причину Гейли затруднилась бы объяснить. Больше всего ей понравилась библиотека, маленькая и уютная, со стеллажами во всю стену и неповторимым запахом старых книг. Брент заказал стенку под стерео-установку, видеомагнитофон и телевизор с большим экраном. Гейли предупредила его, что эти предметы будут грубо нарушать исторический облик библиотеки. Но он ответил, что очень долго разыскивал телевизор времен войны за независимость, но не нашел.

Мери с мужем тоже переехали в Тайдуотер. Поселились они не в главном доме, несмотря на то что он был достаточно велик, чтобы вместить всех. Мери облюбовала маленький флигелек, спрятанный за колоннадой, аккуратный и ладный, как игрушка. В прежние времена он использовался в качестве домика для гостей. Гейли с увлечением помогала Мери устраиваться и обживаться во флигеле. Она очень привязалась к экономке Брента и ни за что не пожелала бы даже на короткое время расстаться с нею. Она никак не могла привыкнуть к присутствию в их доме других людей. Дело в том, что они с Брентом вели себя слишком непосредственно и непредсказуемо, потому им было проще вдвоем, но одновременно в пределах досягаемости заботы своей экономки.

Все шло прекрасно. Супруги не стали жить в комнате дядюшки Хика, а объединили две спальни, располагавшиеся напротив, устроив настоящие покои. Ванная комната появилась в доме в середине тридцатых годов, а в пятидесятых ее переоборудовали по последнему слову тогдашней техники. Поэтому пришлось еще раз привести ее в современный вид. Гейли отыскала ванну устрашающих размеров на гнутых лапах, но Брент настаивал на джакузи. Супруги договорились устроить и то, и другое. Вечерами, когда обе емкости наполнялись водой, а Брент принимался перетаскивать жену к себе в джакузи, чтобы сравнить ощущения, в ванной раздавался заразительный смех и визг Гейли. Впрочем, она неизменно соглашалась, что муж прав, и время совместного купания проходило весело.

От Ричмонда усадьбу отделяло расстояние, которое можно было преодолеть на машине примерно за час. Гейли по-прежнему три раза в неделю появлялась в галерее Джеффа. А по средам в половине пятого вечера она приходила на очередной сеанс к психоаналитику – доктору Полу Шафферу.

Нельзя сказать, что этот маленький старичок с седыми волосами и легкой улыбкой на губах был ей неприятен. Гейли не стала бы отрицать, что час пребывания в его кабинете доставлял определенное удовольствие – она по-настоящему расслаблялась и отдыхала. Она никак не могла понять, чем это может помочь. Она уже поведала доктору о детстве: да, оно было счастливым, да, ее родители были замечательными людьми, да, она пережила глубокое горе, потеряв их. Пришлось рассказать о Тейне: да, она чувствовала себя виновной в его смерти. Доктор Шаффер внимательно и сочувственно слушал ее, расспрашивал о подробностях, давал советы, но Гейли не услышала ничего, чего не знала или не понимала бы до визита к нему.