Книга Всего одна смерть, чтобы обрести счастье. Книга третья. - Марина Орлова

идиотка, как и все, — сделали мне «комплимент». — Вот ответь мне на один вопрос: тебе самой стало легче после того, что ты сделала?

— Да, - с уверенностью кивнула я.

— Именно поэтому ты здесь сопли пускаешь, сидя голым задом на полу? — фыркнул он, постучав пальцами по своему локтю.

— Это пройдет. Это всего лишь тело. Мысль, что я помогла любимым, греет куда сильнее.

— Допустим, — кивнул Эрис серьезно. — Пусть сейчас Киртану легче. Такой ценой, но пусть. Это твое дело, что совершать со своей тушкой. — Он пренебрежительно дернул плечом: — Но ты не думала, как он себя почувствует, когда узнает, что с тобой сотворил? Думаешь, он не станет себя винить?

— Кирт не вспомнит и половины того, что случилось. Ему будет казаться, что все происходило лишь в его голове. Кристофер гарантировал мне этот эффект.

— Предусмотрительно, — фыркнул Эрис и шагнул ко мне, а после присел на корточки рядом, подцепив мой подбородок пальцем. — Но у нас остаются еще светлый и темный. Какое у них будет отношение к полукровке после того, что он с тобой сделал?

— Они понимают, что Кирт был под действием наркотика. Причем не со мной, а с Салтычихой, — запнулась я.

— Я бы поспорил, ну да ладно... Будем надеяться на сознательность этой парочки остроухих. Но ты забыла и кое-кого не менее важного. — Я выразительно выгнула бровь, а Эрис с широкой улыбкой выдохнул мне в лицо: — Ты. Как ты теперь будешь смотреть в зеркало?

— Так же, как и всегда, — усмехнулась я и дернула головой, вырываясь от схватившего меня Эриса. — В том-то и дело, что для меня ничего не поменяется. — И, поймав недоуменный взгляд разноцветных глаз, я призналась:

— Я четыре года избегаю отражений в зеркалах, Эрис. Я ненавижу это тело так же, как ненавижу и суку, что жила в нем прежде. Четыре года я справлялась и теперь справлюсь. Лишний повод не смотреть в зеркало и только, — с горечью усмехнулась я и замолчала. Молчал и Эрис. Мы смотрели в глаза друг другу, словно пытались там что-то отыскать. Не знаю, что нашел в моем лице Хаос, но, смотря в его отличающиеся друг от друга глаза, мне вдруг полегчало. Совсем чуть-чуть. И дышать стало свободнее.

— Ты странная, — вдруг сказал он. — Я пытаюсь понять тебя, но не получается. И это бесит. Снова и снова я почти нахожу ответ и даже пытаюсь сравнить тебя с другими, но получается из рук вон плохо. — Я молчала, не зная, что сказать ему. — Меня бесит и раздражает твоя потребность жертвовать собой, рисковать, так как я не вижу реальной необходимости для всего этого. Я не понимаю тебя, — повторил он недовольно и замолчал, вглядываясь в мои глаза. — Но я знаю то, чего мне вполне достаточно. Когда ты счастлива, мне почему-то это нравится. Возможно, потому, что в этом случае я не чувствую голода, или ты просто забавно выглядишь. Плевать. Я почти всегда отдаю себе отчет в своих действиях. Или стараюсь. Не важно. Но сейчас я хочу сделать то, что совершать мне абсолютно нельзя. Но мне, как и тебе с твоими мужьями, хочется думать, что тебе станет легче.

Я нахмурилась в непонимании, а мужчина поднял передо мной руку, на которой материализовался изящный кулон с цепочкой. Хаос протянул руку с украшением ко мне и сказал:

— Примерь.

Я с опаской покосилась на украшение, а бог насмешливо фыркнул:

— Могу поклясться, что это безопасно. Хотя, если честно, уже стал сомневаться, что делать подарки так уж приятно.

Я посмотрела в разноцветные глаза и нерешительно взяла кулон из ладони Хаоса. Он ободряюще кивнул мне, поднялся на ноги и протянул руку, предлагая помощь. Почему-то я не отказалась. Прижимая одной рукой ткань к груди, я с сомнением смотрела на кулон во второй.

— Давай помогу, — забирая украшение и не спрашивая моего позволения, сказал Хаос. Он обошел меня со спины и помог застегнуть кулон на шее.

Я к чему-то готовилась... но ничего не происходило.

— Готово. Можешь посмотреть в зеркало, — весело произнес Эрис.

Не совсем понимая, зачем мне очередная побрякушка, я повернулась к тумбочке для умывания и в шоке выронила ткань из непослушных пальцев. Чувствуя, как в легкие перестал поступать воздух, я сделала судорожный вдох и дрожащими пальцами дотронулась до лица... моего лица! Лицо было МОЕ!! На меня смотрела я из прошлой жизни. Та, что улыбалась мне и в горести, и в радости из зеркала на протяжение почти тридцати лет и шептала, что у меня обязательно все будет хорошо.

Забыв про наготу, я подбежала ближе к зеркалу и стала тщательно ощупывать лицо, не обращая внимания на слезы радости, что безостановочно текли по щекам. ВСЁ! Все было моим. Так, словно и не было четырех лет, которые я провела в теле ненавистной эльфийки. Овал лица, чуть вздернутый нос, маленький рот, разрез глаз, форма бровей были точно такими же, как и в моей прошлой жизни. Даже цвет волос и редкие веснушки на носу. Кожа стала более смуглая и уже не такая идеальная, как у графини Эстет.

— Ты счастлива, — с задумчивой улыбкой произнес Эрис и глубоко вздохнул, словно почувствовал аромат свежей выпечки. — Но плачешь. Почему?

— Это от счастья, — улыбнулась я своей улыбкой, чуть смущенной, нерешительной, но искренней.

После в неверии я зарылась пальцами в волосы и вновь замерла, нащупав свое

ухо... Точнее не мое, а эльфийское, с заостренным кончиком.

— Тело по-прежнему принадлежит эльфийке, — пояснил Эрис, заметив мое недоумение.

— Но как это возможно?! — воскликнула я. — Иллюзия?

— Не совсем, — помедлил бог, подходя ко мне поближе так, что я смогла видеть его отражение за моей спиной. Поразительно: даже тело стало прежним. Пусть не таким идеальным: грудь уменьшилась, бедра стали чуть шире и талия уже не так примечательна, как и длина ног, — но это было МОЕ!!! Настоящее! Я больше не чувствовала себя самозванкой или паразитом. — Этот кулон — артефакт, который показывает истинную сущность каждого, кто его наденет. Другими словами, почти душу. Твоя душа выглядит так... С поправками на эльфийское тело. — Мы встретились с ним глазами в отражении, и он добавил: — И цветом глаз. Извини, но это отличительный знак Айне. Прежний цвет я вернуть не в силах.

— Но почему? — нерешительно спросила я и обернулась. Как и думала: бог меня понял.

— Мне нравится вкус твоих эмоций,