Книга Дорога в столицу - Альберт Верховен

стало легче, с чувством насыщения настроение немного улучшилось.

Подумал, что как ни крути, но жизнь продолжается, значит выше голову! С такими мыслями отправился в комнату, уже более-менее в ладу с самим собой.

Милисент проскользнула в мою комнату вскоре после того, как все угомонились и в гостинице наступило время ночного покоя.

— Я скучала… — шепнула девушка, скинув полупрозрачную накидку, прижалась ко мне и добавила, — мы с Валентайн о тебе часто вспоминали, — при этом хитренько скосилась на меня.

«Ну, да! Не такой я дурачок — с одной девушкой про другую говорить».

— А я вспоминал о тебе… И очень рад нашей встрече, — поцеловал за ушком, от чего по её телу пробежала дрожь.

Мы какое-то время делом доказывали друг другу, как сильно скучали и что оба очень рады встрече. Потом отдыхали, лениво переговариваясь о разных пустяках и снова принимались за доказательства.

Сошлись на том, что встречаться нам нужно почаще, а расставания делать покороче.

Когда после приведённых мною, не знаю каких по счёту аргументов волны наслаждения немного схлынули, Милисент снова улеглась мне под бочок, положила голову на плечо и прикрыла глазки. Мы немного полежали молча, просто наслаждаясь близостью наших тел.

Мне захотелось погладить её по волосам, продлив эти минуты счастливой неги, но тут из коридора послышались громкие шаги и женские крики. Кто-то начал колотить в дверь, которую предусмотрительная Милисент закрыла на засов, как только вошла.

— Помоги, Зак! Он меня убьёт! — Это явно кричала перепуганная насмерть Эбигейл.

Я как был «в костюме Адама», так и бросился открывать. К моему удивлению перед дверью никого не оказалось. Выглянул в коридор и в неярком свете Эрберы, льющемся через окно, увидел забившуюся в угол перепуганную девушку. К ней подступал огромный разъярённый детина, припадая на ноги и держась за промежность одной рукой.

— Убью, стерва!! На куски порву!! — Ревел как бегемот во время гона здоровяк, наступая на несчастную жертву.

— Стоять! — крикнул я, но боров видимо был туговат на ухо, либо плевать хотел на чьи-то приказы.

Он сделал ещё пару шагов и уже протянул здоровенную лапищу, чтобы обхватить тонкую девичью шейку и сломать её.

Не стал играть в благородство, просто немного зашёл ему в бок и что есть силы пробил по печени. Он на пару мгновений завис, а затем рухнул на колени корчась и завывая от боли. Да, понимаю — «это вам не лобио кушать», но кто ж ему виноват? Плохой слух приводит к печёночным коликам.

— Быстро в комнату! — Приказал таращившейся на меня в неглиже девушке, которая тут же заспешила внутрь, обойдя по стеночке страдающего на полу борова.

Захлопнув дверь, она наверно испытала ещё один шок, увидав у меня в гостях среди ночи хозяйку, в весьма фривольном наряде.

Но мне сейчас было не до соблюдения этикета, натянув штаны и белую тонкую рубаху-камизу, вопросительно уставился на виновницу переполоха.

— Эта свинья хотела меня изнасиловать, я его ударила и убежала, — потупив глазки негромко сказала Эби.

Я вопросительно посмотрел на Милисент, но та лишь пожала плечами. Тут снова раздался требовательный стук в дверь.

Я со вздохом взял стоявшую у кровати скьявону и поплёлся открывать. Похоже этот кабан ещё и тупой как пробка — придётся его немножко «потыкать железной палкой».

Но, к удивлению, в дверях стоял высокий хорошо одетый мужчина, средних лет с надменным выражением лица.

— Сударь! Мой слуга утверждает, что вы напали и избили его. Я требую объяснений! — тон его был резким, словно он собирался вершить правосудие над какими-то разбойниками-простолюдинами.

— Во-первых, для начала вам не мешало бы представиться, сударь! Ведь не я вломился к вам среди ночи с претензиями на пустом месте! А во-вторых, это ваш скот напал на мою служанку и пытался её изнасиловать!

Он выпучил глаза и уже хотел мне что-то возразить, как в разговор влез оклемавшийся бугай, — не правда это! Ваша милость, врут они!

— Объяснись, Крайбер, — коротко приказал длинный.

Пока шла вся эта перепалка, мы как-то незаметно переместились в коридор, а Милисент, ещё в начале потихоньку выскользнула за дверь. Но вскоре вернулась уже одетая и в сопровождении подтанцовки — двух рослых слуг, зевающих на ходу.

Из-за двери осторожно показалась уже успокоившаяся рожица Эбигейл. Она гневно сверкала очами, услыхав обвинение во вранье и готова была снова в бой.

«Вот же неугомонная девица, — изумился я, — но боевого духу у неё хватает, этого не отнять!».

— Ах ты паскудная рожа! Свиное рыло, выкидыш Шандобуловой бабушки, зачатый гнойным членом мерзкого гоблина — это я вру???

После слов, прозвучавших из уст молоденькой девушки, повисла такая оглушительная тишина и у всех, включая меня, вытянулись лица.

— Святая Праматерь! — вылупил глаза высокий, — да ваша служанка ругается хуже пьяного матроса с угольной баржи Торговой республики!

— Добрую половину слов я недавно услышала в общей комнате для слуг, — огрызнулась баронесса. — Этот боров подошёл ко мне и стал говорить и предлагать непристойности, потом стал распускать руки. А получив отпор едва меня не задушил!

— Не так всё было! — Заголосил здоровяк.

В общем, после битого часа споров и препирательств, наконец удалось установить истину.

Этот бык, считающий себя неотразимым, стал подкатывать к понравившейся ему чужой служанке. Рассказал ей какую-то скабрезную историю, попытался поухаживать как он это понимал — хлопнуть по заднице и ухватить за грудь. Но то, что вполне бы могло пройти с обычной служанкой, конечно возмутило баронессу. Она его естественно отшила.

Тогда неудачливый ухажёр пошёл на вовсе запредельные для него жертвы — протянул строптивице серебряный далер, считая, что никаких проблем теперь, само-собой быть не может и вопрос улажен.

Оскорблённая таким унижением баронесса, от всей души врезала похабнику по Фаберже. Ну а дальше уже всё и так понятно — получивший болезненный удар по… самолюбию бугай погнался и едва не прикончил мою служанку.

По большому счёту, дело не стоило выеденного яйца, но высокий господин считал иначе.

— Что ж, Крайбер не собирался брать вашу служанку силой, а предложил весьма неплохую сумму. Она же в ответ нанесла моему слуге побои. Вы, как её хозяин, поступили так же, тем самым нанеся оскорбление уже мне. Думаю, дело можно решить мирным путём. Вы заплатите мне пять золотых, а ваша девка проведёт с ним ночь, в качестве извинения.

Стоящие вокруг охнули — сумма явно