Книга Законы разведки - Сергей Иванович Бортников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я внимательно вгляделся в снимок. Нормальный пацан с озорными смеющимися глазами…
– Мы провели тщательный сравнительный анализ этой фотографии с той, что добыли в СИЗО. Вывод экспертов категоричен – совершенно разные люди!
– Вот это номер…
– Среди более-менее известных боксеров такой фамилии нет. Значит, в стройбате он еще был самим собой. Демобилизовавшись, в Якутск не вернулся. Остался в Питере, в начале восьмидесятых связался с небезызвестным Владимиром Кумариным… Вот именно в это время и произошла подмена! Отныне в милицейских досье будут фигурировать фотографии другого человека – это определили наши эксперты, затребовав в архиве первые уголовные дела мнимого Мисютина. Что скажешь по этому поводу?
– Я думаю, что настоящий Мисютин погиб во внутренних разборках где-то в начале перестройки. То есть в середине восьмидесятых. А его документами воспользовался кто-то из ближайших сообщников Кума, которому нужна была надежная легенда. Скажем так, у него были причины не попадать в руки правосудия под собственным именем. Может, над ним довлел страх получить большой срок за содеянное тяжкое преступление? Грабеж, убийство…
– Мыслишь совершенно правильно. Школа! Но еще больше ты будешь удивлен следующей информацией. Я проверил призеров всех армейских соревнований по боксу в период с 1975 по 1985 год. Некоторые из них уже перебрались в мир иной, некоторые ушли из спорта и ведут обычную жизнь. Кто-то из них стал отцом, кто-то уже дедом…
– Ладно, не томи душу, выкладывай главное.
– Хорошо, не буду! – Олег рассмеялся и выложил на стол несколько фотографий разных лет. С них на меня смотрел мой однокамерник. – Это Владимир Новицкий, единственный из тех призеров, кого не удалось разыскать. Родом из того же Мочкапского района, что и Кумарин. Появился на свет в пятьдесят девятом. В том же году родители (кстати, мать у него – с Западной Белоруссии) переехали в Тамбов. Способный был малый. Школу закончил с золотой медалью, но в институт по каким-то причинам поступать не стал – отправился на службу в наши доблестные Вооруженные силы. Кстати, служил в Москве, в спортроте. Считался перспективным боксером. Мастер спорта международного класса, это тебе не хрен собачий… Демобилизовавшись, остался в столице. И поступил… Как думаешь – куда?
– Не знаю, – я недоуменно пожал плечами.
– Вовек не догадаешься! Московский экономико-статистический институт связи, на факультет обработки экономической информации!
– Йо-пэ-рэ-сэ-тэ, – не удержался я. – Ни фига себе кузница кадров! Не многие наши аналитики удосуживались чести получить такое образование.
– Это еще не все. С четвертого курса Новицкий исчез.
– Как так?
– Уехал в Тамбов на зимние каникулы и не вернулся.
– Что удалось узнать по этому поводу?
– Случилась драка, в которой участвовал и наш герой. А так как он умел крушить носовые перегородки, то кое-кто оказался в больнице. И этот кое-кто – единственный сыночек тамошнего первого секретаря обкома.
– Та-ак… Парня начали прессовать органы, и он предпочел за лучшее смыться в Питер к Кумарину, которого, по всей видимости, знал еще с детства. Здесь немного пожил на нелегальном положении, а когда представился удобный случай, превратился в Мисютина. Хотя мне кажется, что повод все же мелковат для того, чтобы бросить институт и смыться из родительского гнездышка…
– Точно. Но и это еще не финал! Началась перестройка, партия утратила свои авангардные позиции, и Новицкий, не маскируясь, стал появляться в Тамбове под собственным именем. Поговаривают, даже помирился с обиженным сыночком…
– Снова ни черта не понимаю!
– Я тоже. Его уже не преследовали – возвращайся к спокойной домашней жизни, восстанавливайся в институте, делай, что хочешь, одним словом. Но нет – приедет в отпуск, и назад в банду! Причем в Тамбове никто плохого слова о нем не скажет. Вежливый, внимательный, образованный… Все считают, что он доцентом в каком-то секретном институте служит.
– Доцент… Прямо «джентльмены удачи»… Хотя, если разобраться, ничего странного в его поведении нет. Преступная среда засасывает, как и всякое болото. Повращавшись несколько лет в кругу таких авторитетов, как Кум, сам поневоле станешь Аль-Капоне. Опять же – деньги, девочки, трудно отойти от разгульной жизни, когда уже втянулся в таковую, – подытожил я.
Вихренко согласился со мной.
– Остался второй «подследственный». Начинай, Олежка, не набивай себе цену. Я ведь по глазам вижу, что насчет Андреева ты тоже собрал целый ворох информации.
Но на сей раз наблюдательность подвела меня.
– Андреев не мог сдать тебя. – Мой друг скорчил кислую гримасу. – Хорошо это или плохо – судить тебе.
– Думаю – хорошо. Снято подозрение с товарища, что может быть лучше?
– Настоящая его фамилия Ставкин. Андрей Николаевич. Это по официальной версии. Мама с папой наверняка давали ему другое имя. На внутренней службе находился только короткий период – с 1992 по 1995-й. Всю жизнь занимался внешней разведкой, она же затребовала его обратно. Поговаривают, что Андреев-Ставкин принимал непосредственное участие в организации обоих российских путчей, но доказать это не удалось. После ГКЧП его в наказание из-за границы перевели в Россию, а после октября девяносто третьего поступили прямо наоборот.
– Почему только в девяносто пятом?
– Не знаю. Разбирались, наверное. Были предложения отправить Андрея Николаевича на пенсию, но вспомнили, что он один из лучших вербовщиков агентуры, и отправили в Швейцарию. От греха подальше. Пусть там путчи организовывает.
– Да, потрудился ты на славу, – похвалил я и пожал крепкую руку коллеги. – Как обстановка в Ведомстве?
– Центр встревожен некоторым сокращением исходящей от тебя информации.
– Откуда это тебе известно?
– Она ведь поступала на мой адрес!
– Ну и…
– Собираются вместо Андрея Андреевича отправить к тебе нового куратора.
– Теперь какого-нибудь Сергеева?
– Я постарался убедить Верховного Папу, чтобы дал мне твои координаты… Если нашу питерскую авантюру еще не раскрыли, решение должно быть положительным, хотя по должности мне еще не положено курировать такого ценного агента, как ты.
– Это было бы просто здорово… Думаю, все получится – ведь о наших контактах никто не знает.
– Ошибаешься. Знает.
– Кто?
– Малярская, Ермилов… Масса народа из больницы, правоохранительных органов.
– Да… – только и смог вымолвить я.
– Сбрасывать со счетов нельзя никого. Хотя в принципе в Михаиле я уверен, мы много лет работаем плечом к плечу…
– Он наш?
– Да. Придумывает легенды для сотрудников Ведомства, обеспечивает их подлинными документами. Кагэбэшников, пожарных, работников санэпидемстанции – в зависимости от ситуации…
– Вот почему Миша с такой легкостью спалил удостоверение сотрудника милиции. Он себе еще «нарисует». А Малярская?
– У меня нет никаких сведений о ее контактах с ГРУ. Но порой на Ведомство
