Книга Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История

* * *

Находясь в Джанкое, марковцы были в курсе всех событий, происходящих в Крыму. Они наблюдали тяжелые картины эвакуации раненых и больных в неотапливаемых вагонах и лишенных всякой помощи; видели растерявшихся, почти панически настроенных офицеров, почему-то оказавшихся вне своих частей; знали, что тыл «упаковывает чемоданы» и готовится устремиться к портам; читали газеты, успокаивающие тыл сохранением боеспособности армии и неприступностью возведенных позиций, но не призывающих и не требующих от тыла мобилизации всех сил для обороны, для поддержки армии. Каковы были газеты раньше, таковыми они и оставались.

Полк нес свою службу в полном порядке и напряжении, видя деятельность генерала Кутепова, испытывая его волю, и однажды приезжавшего в Джанкой генерала Врангеля. Из газет узнали подробности признания Францией правительства генерала Врангеля. По словам ее представителя, «Франция — противник всякой тирании», она «не колеблясь сделала выбор», а сделав его, «окажет полную нравственную поддержку и всю материальную помощь, которую вправе от нее ожидать». Обнадеживающие слова, но марковцы ставили вопрос: а где же Франция была раньше?

Единственная надежда возлагалась на генерала Врангеля. Находящиеся в Джанкое читали его приказы, распоряжения. Крайне сильное впечатление на них произвел «Приказ Правителя и Главнокомандующего» за № 179, изданный всего лишь 12 октября, т. е. в дни, когда началась битва в Северной Таврии. Этот приказ, как показывало его заглавие, относился к армии и народу. Вот выдержки из него: «Программу свою объявил и от проведения ее не отступлю. Благо и свобода народа, внесение в русскую жизнь оздоровляющих начал гражданского строя, чуждого классовой и племенной ненависти, объединение всех живых сил России и доведение военной и народной борьбы до желанного часа, когда русский народ властно выразит свою волю, как быть России».

«Для проведения этой программы мне нужны люди сильные духом, знающие народную жизнь и умеющие ее строить. Партийная или политическая окраска их для меня безразлична. Были бы преданы Родине и умели бы разбираться в новых условиях. Подбору таких стойких и умелых людей на всех ступенях государственной лестницы я придаю коренное значение. В правительственной работе, как и на фронте, вся суть в людях». Перечислив все, что было сделано за полгода, генерал Врангель говорит: «Конечно, во всей полноте задача эта будет разрешена не нами, а временем и народом. Но и нам надо не ждать, а действовать». Далее генерал Врангель перечисляет вопросы, требующие дальнейшего разрешения: денежный, крестьянский, рабочий, транспорта, безопасности и др. «Наша цель — дать населению хлеб и порядок». «В заботах материальных не забудем, что не менее хлеба насущного России нужна здоровая жизненная энергия. Будем беречь ее источники — религию, культуру, школу. Будем готовить для России деятельную, знающую молодежь и ревниво оберегать святыню народных надежд — Церковь».

Этот приказ перечитывался не раз. Во всех его строках, в каждом слове чувствовалась великая Правда — раскрытая Белая Идея. Правда, которая так нужна для Родины. «Вся суть в людях», «Не ждать, а действовать», и действовать «революционными» темпами, — говорил генерал Врангель. «Не поздно ли?» — высказывались иные. Сколько за годы войны упущено возможностей! Но впечатление от этого приказа было настолько сильным, что покрывало все неудачи и вызывало напряжение воли к продолжению борьбы при всяких условиях. Приказ вождя принимался как его Завет, как призыв к борьбе вплоть до достижения цели и восстановления Родины.

23 октября запасный полк выступил в район к северу от Евпатории, где он должен был срочно закончить свое формирование и подготовить пополнение в Марковские полки. Переход почти в сто верст. Вправо к северу слышалась канонада.

— Опять придут большевики? — спрашивали крестьяне.

— Будем отстаивать Крым, а там видно будет.

— На что же вы рассчитываете? Их такая масса.

Что ответить? Крестьяне говорили, как налаживалась их жизнь, как довольны были они новыми порядками… И что теперь будет?

Волновались и марковцы. Но у них было и еще одно, главное беспокойство — за свою дивизию. Знали — она отошла через Геническ, должна прибыть на Перекоп, но в каком состоянии?

* * *

Дивизия вышла на Арабатскую Стрелку. В тесноте стала по хуторам. 1-й полк на позиции. Ночь. Эвакуация раненых и больных. Увезен и генерал Манштейн; его заместил начальник штаба дивизии, полковник Битенбиндер, а не генерал Гравицкий.

Дивизии приказано срочно выйти к станции Владиславовка, на линии Керчь — Джанкой, для переброски на Перекоп. Говорили — переход в сто верст по Арабатской Стрелке. Что за Стрелка? О ней мало кто знал или помнил по урокам географии. Это узкая полоса земли, тянувшаяся на сто верст между Азовским морем и заливом Сиваша. Только в северной части она имела ширину около пяти верст, и на ней находились хутора, но южная, на 75 верст, местами шириной в 30–40 шагов, была голой, песчаной, без каких-либо жилых строений. В холод и при сильном ветре нельзя было и думать пройти эти 75 верст в два перехода. Требовался один. Сразу же, как только дивизия вышла на Стрелку, дал себя остро почувствовать недостаток во всем: не стало хлеба, овощей для приготовления обедов, даже дров для кухонь; для лошадей — фуража; кормили их небольшим запасом зерна, вывезенным из Геническа.

На следующий день, 22 октября, дивизия стала продвигаться к югу по населенной части Стрелки. 6-й Донской пластунский полк должен был сменить 1-й полк; он пришел лишь к вечеру. В течение всего дня на позиции оставалась лишь 1-я батарея со своими конными разведчиками и двумя пулеметами, с приданной ей сотней штаба дивизии и полусотней калмыков Дзюнгарского полка. Всего с батареей — 150 всадников. Командир батареи, капитан Каменский, — начальник боевого участка; начальник всей конницы — штабс-капитан Иегулов.

С рассветом красные повели боевую разведку пешими и конными частями, но были рассеяны орудийным и пулеметным огнем. Вечером подошел Донской полк в 400 штыков Его командир, генерал Курбатов, ознакомившись с местностью, отвел отряд к югу на 7 верст, на другую, более узкую линию обороны. 1-я батарея была оставлена в его распоряжении.

23 октября дивизия шла по узкой голой полосе Стрелки. Мороз до 5 градусов, сильный ветер.