Книга Немийцы - Баса

головы находился экран. Внимательно присмотрелся: темнота, подворотня, какая-то клоака на окраине Арзонта, это то место, где проживали в основном Бастарды. Ни одной живой души в поздний час, Шмонт опирался на кирпичную кладку здания, потом присел на корточки, руки свесив вниз. Темная шевелюра закрывала его лицо, звуков не слышно, но я распознал по движению головы — рвотные рефлексы. Его рвало или скорее кашлял сильно.

Я видел подобные реакции!

— Есть! — довольно стукнул по стене кулаком рядом с экраном и заулыбался.

Чему доволен? — удивленно выпучил глаза Виталик, наш добряк. Естественно я же радовался, когда человеку плохо.

— Он умирает, — ответил я.

Он — ходячий труп. Чтобы полноценно владеть контролем над разумом, надо быть во-первых Аристократом, тела без вирусных барьеров не выдерживали воздействия Ик-а. Во-вторых, надо быть мертвым, в момент остановки сердца и до отмирания мозга, в течение семи минут внедряется Ик-а в их кровь. Тогда трупы становятся полноценными «зверятами».

А этот сученыш умирал, его убивал ИК-а изнутри, значит он внедрил в себя вирус будучи еще живым. Он умеет приказывать, но это не полноценные приказы. После того как приказал нам, теперь будет несколько часов блевать кровью, и тело три дня восстанавливаться, это в лучшем случае. И значит, вполне может оказаться, что наши разработки они до конца не скачали и Шмонт ввел себе вирус раньше. И это очень хорошо, если они не успели украсть наш секрет, потому что если Баттл создал своих «зверят» мы скорее всего будем трупы. У нас «зверят» создано по минимуму исключительно ради охраны своих семей, не больше.

* * *

POV Вильмонт.

Долгое было плавание во сне или нет, не понимала точно. Шум в ушах не давал понять, что умерла. И внезапно я вздрогнула так бывало во сне, я пыталась встать, нащупать опору, закричать. Раскрывала губы, чтобы произнести звуки, но как у рыбы, только тишина вырывалась изо рта. Напрягала мысленно кулаки, стараясь поднять тело в вертикальное положение, да хотя бы спину. Но тщетно, оно ватное, желейное не реагировало на приказы мозга. Вроде разум проснулся, а остальное — нет. Странное пробуждение, как пьяное.

И через секунду мое тело резко поднялось вверх, я присела на чем-то мягком. Руки дернулись вслед за мной, а потом в обратном направлении упали под силой сжатия. Мои запястья в легкой проволоке обвиты по коже, а вторыми концами уходили вниз под кровать.

Оглядела кровать — полуторка, я сидела сейчас на покрывале темно-коричневом в странном платье. Разве я так вчера был одета? Шелк, если ощущения на теле не подводили. Легкий струящийся шелк по моим ногам вплоть до щиколоток, лиф на груди поддерживал ее, украшенный стразами в виде нашивки цветов. Что за безвкусица? Стебли цветов скреплялись брошью на бедре сзади на пояснице, что я обнаружила чуть повернув тело назад. Шлейф платья каскадом спускался с кровати на черный пол. Это подвенечное платье.

Комната не моя. Совершенно неизвестная. Ну не могла я вчера напиться со Шмонтом и проснуться у кого-нибудь дома. Хотя, все может быть… В желудке неприятно завертелось после того, как поднялась. Перепила что ли? Я была расстроена из-за Димы, Лёня догнал меня, я сказала ему не провожать, а он все равно догнал и увязался. Потом с другом сели на корабль, захотелось ему поплавать и поговорить, как в старые добрые времена.

Еще один насущный вопрос — КАК я могла поцеловать Лёню? Вот как? И зачем главное? Лёня, конечно, нормально целуется умело, но для меня это все равно что стену целовать, также «эмоционально». Ну если пол часа целоваться, а эмоций ноль. Как еще это назвать? С Димой у нас поцелуй длится пять секунд, потом приступаем к раздеванию и поиску поверхности. Это как будто ты спичка подходишь к источнику жара, моментально вспыхиваешь от него и горишь пока угольками не рассыпешься.

Итак возвращаемся к ночи.

С Лёней сели на корабль, решили поплавать, выпили еще немного и все приплыли… теперь я здесь связанная. Мне не снится? Нет, судя по ощущениям на запястьях, проволока вшита под кожу, я двигалась и они доставляли неудобство коже.

— Вот твари! — прокомментировала громко на всю комнату. Может разозлятся и придут выяснять отношения. Здесь ни окон ни дверей, не знала какое приблизительное время. День или ночь, но по ощущениям выспалась. Светильники на стенах озаряли просторную комнату.

Сдвинуться с места не представлялось возможным, проволока не давала пошевелиться. К тому же голова, словно в тумане. Не похоже на похмелье, смахивало на какой-то наркотик. И как я могла не прочувствовать запах в алкоголе? Они всегда имели примеси, на самозащите нас научили отличать основные наркотические средства в еде и напитках.

Шмонт, где он? С ним всё в порядке? Нас похитили? А если это тот «похититель» и он убил Лёню?

Повинуясь моему вопросу, через несколько минут дверь тихонько растворилась, впуская поднос с едой, кофе и следом Лёню. А его мальчишеская улыбочка а-ля дурачок порой выбешивала, и сейчас внезапно тоже напрягла.

— Доброе утро, соня! Выспалась? Я завтрак принес, — друг довольный смотрел на поднос подходя ко мне, как ни в чем не бывало.

Играть он видимо у меня научился. Я сжала пальцы в кулак, мгновенной вспышкой боли загорелись запястья. Проволока, как змея, медленно поползла под кожей, натягивая и разрывая ее постепенно. Крови почти не было, нарушался только кожный покров. Проволока продолжала передвигаться по пальцу правой руки, которым теперь было больно пошевелить. Поэтому перестала двигаться, чтобы не ухудшать себе раны. И тогда железяка перестала перемещаться.

Шмонт присел на краешек кровати, поднос поставил на тумбочку рядом.

— Аккуратнее не порань тело, — заботливо Леня зажал мне пальцы рук, поглаживая. — Поменьше двигайся, эта колючка реагирует на движения тела. Она покроет все твое тело, если будешь сопротивляться. На мозговую активность она тоже реагирует, — потыкал в лоб мне указательным пальцем. — Ты сегодня особенно прелестна!

— Что за цирк? — сквозь неприятное жжение в руках озвучила ему в лицо. Пальцем Лёня попытался сжать мне подбородок. Я резко вырвала челюсть из его пальцев, от отвращения передернувшись, и опять колючая проволока продолжила сжигать мою кожу трением… поднялась от локтя и сошлась на ключице и дальше… дальше за спиной успокоилась на мгновение. Это как заноза, которая вошла под кожу, также и проволока нарушила целостность сверху, до ужаса неприятно и от боли перед глазами белые блики вспыхивали, но пока было терпимо. Я буду опять изуродована, правда, Если выберусь отсюда. Панику отставить! Но я всё равно