Книга Синкретизм - Лев Чернухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бип… Один! Пол затрясло, горловое пение усилилось до такой степени, что уши заложило, причем это был чистейший бас. Как вижу, ребята в зале тоже ощутили результат выполнения задачи.
Звук поутих, и стал более фоновым, пол более не ходил ходуном…
Синий луч. Он как будто замер в воздухе и не реагировал на движения пространства вокруг. Переправить тебя, брат, к ребятам, значит?
Зеркальце, раз, два, отражение… Вышло. Свет идет, машину апокалипсиса вроде запустил, пора к компашке.
«Величайшим достижением человеческого гения является то, что человек может понять вещи, которые он уже не в силах вообразить.»
Хм, для разнообразия русская речь. Прикольно, прикольно…
Дверь с фиолетовой лампой сверху открылась передо мной автоматически, когда я подошел к ней практически вплотную. Как бы не пытался избегнуть направленных со статуи в проход пучков света — не вышло. Дверной проем был совсем не велик.
Опять тьма. Но — не кромешная. Громадный коридор, предтеча к залу… Его пространство как будто немного искаженно. Еще одна иллюзия обмана зрения, наподобие соседних холлов. По бокам, на потолке и даже на полу — сплошь двери, двери, двери… Словно возникшие из ниоткуда, втесавшиеся, инородные. Повешенные в хаотичном порядке, самого различного размера, от большого к малому. Поверх дверей на полу лежит длинный прозрачный ковер с узорами, письменами и закорючками… Прозрачный ковер? Точно ли такое определение можно ему дать? Чтобы это ни было, оно мягко похрустывало с каждым моим шагом. Некоторые потусторонние двери — полуоткрыты. Заглянуть? Наверное для этого они здесь, ведь так?
Я и подергал пару-тройку дверей… Какие-то запертые, а некоторые… За каждой скрывалось что-то свое — у этой справа, первой приоткрытой, например — текущая вниз вода. Прямо из рамы, сверху, быстрый мутный поток. А-ля бесконечный фонтан. А из под следующей исходил пурпурный дым. Сколько не дергай — заперта. А вот — дверь, а ведет в никуда… Эта — какое-то искаженное зеркало с очередным визуальным безумством, заставляющим голову кружиться. Как бы в параллельные миры, я так понимаю? Точно ли — как бы?..
С каждой секундой тревога обуревала все сильнее. Не нравятся мне ощущения от этого места. Из-за дверей доносились завывания, крики, стоны… В целом окружал гул, электронный, словно транзистора полетели.
Некоторые двери завешаны мягкой тканью. Некоторые — отдаются толчками, и из них словно пытается вырваться какое-то инородное существо. Полет фантазии художника-дизайнера. Мягкое освещение перемещалось, как и в тунеле с отвратительно-мерзким монстром-мозаикой, по шагам. Шаг — подсвет, ровно на то место, где я стою. Другой — свет сзади уходит, появляется там — где я. Плюс к этому истоком многокрасочной иллюминации выступали разных цветов полосы из под дверных щелей. Что беспокоило сильнее — многие такие полосы света двигались. Прерывались теням. За каждой из дверей точно что-то было.
Это всего лишь квест. Ведь так, да? Надеюсь. Поспешу ко всем.
Опять начали слышаться голоса. Теперь цитаты перемешивались и шли одна за другой из-за дверей, почти накладываясь друг на друга…
«The cosmos is within us. We are made of star-stuff. We are a way for the universe to know itself.»
«Die Naturwissenschaften kennen keine Grenzen.»
«Non c’è nulla di più bello dell’universo, perché è comprensibile.»
«Никогда не поздно узнать что-то новое.»
«La science est l’art de l’émerveillement.»
Спустя метров пятнадцать я дошел до зала в переливах неясно откуда шедшего разноцветного света.
Огромное пространство, полностью скругленное по своим формам, в центре которого стоит в стеклянном стенде древнее чудовище в подобии инопланетного скафандра. Стимпанковский то ли механизм, то ли существо из другого мира. Весь в изумрудной подсветке. Вдоль стены между Залом и Лабораторией искривленное прозрачное стекло. Создается эффект, что лаба находится выше зала, если смотреть через него… Неужели тут в подвале так много места в высоту? Переливы красок означали эффект от межпространственного разрыва? Странное дизайнерское решение…
Чует сердце, правда, что это все естественно. Не выдумано больным разумом. Это все взаправду, сколько бы я себя не успокаивал, что мы в игре… Но — мы же в игре, как может быть иначе? Потусторонней хрени не бывает. Не должно быть. Поверить в нечто подобное — означает подписаться под диагнозом псих.
Если смотреть от холла направо, то во всю стену протягивается здоровенное эркер-окно, напоминающее громадное лобовое стекло субмарины за решеткой. За ним океан и мерцающий, притягательный свет вдалеке. По центру эркера ютились ребята.
«Хэй, над чем хлопочете?»
«Алтарь подстраиваем, вроде финальной задачки.» — не отвлекаясь на меня, Саня что-то крутил. За спинами не было видно.
Шаги глухо отдавались по плитке с изображением масштабной розы ветров. Подойдя поближе, я наконец-то присоединился к компашке.
Ребята ковырялись в заметно выделяющемся возвышении, на которое и светили лучи.
«Почему Алтарь?» — задал я резонный вопрос. Эта куча хлама с тремя отверстиями, куда попадал свет лучей из разных комнат, напоминала мне что угодно, только не Алтарь.
«Професор его так называл, забыл, Олег?» — Юлий, не отрывая взгляда, крутил выгнутые рычажки.
«Точно…»
Алтарь, раз уж его так называем, на вид — абсолютно самодельный. Собранный из подручных средств. Одежды, каких-то хитрых механизмов из лабы, кусков орнамента и прочей дряни. Сильно выбивается из интерьера Арт-Деко. Гораздо больше стимпанка, чем во всей остальной обстановке. Что-то не из мира сего… Искореженный, внушающий страх одним своим видом. И запах… Гари. От него несло гарью… В остальном весь зал — совсем бесшовный и пустой, не считая жуткую фигуру в центре. Что она, что этот алтарь — мылили глаз своей инородностью, неуместностью.
«Tu te dis tout le temps: „Je peux le faire, mais je ne le ferai pas“, mais c’est juste une autre façon de dire que tu ne peux pas le faire.»
«Прикольный эффект, правда?» — Ира наконец-то перестала пялиться в записи свитка…
«Перевела тот ребус?»
«Да! Примерно конечно, скорее всего не в четкой лексике и… Неважно, главное — смогла!»
«Окей, непонятно зачем только… Не обижайся, но для чего по-твоему оно надо?»
«Я предполагаю — для конечной активации Алтаря… Логично звучит, верно? Все финальные загадки должны заканчиваться общим паролем и действием. Зачитаем его и все…» — Юлий продолжал дергать и крутить непонятную мне хрень.
«Предположим, звучит красиво, йеп! А тут-то что?» — я начинал чувствовать себя опоздавшим на лекцию или инструктаж дурачком. Саня вертел в руках линзы от проектора у лучей и дырочек, Юлий чёт пытался подобрать…
«Быстрый экскурс, до чего мы доперли сами с трудом, пока ты с компом возился.» — Саня отвлекся от занятия и помассировал глаза, — «Блин, вспышка та дала, конечно, как надо. В общем, слухай. Главная задача в зале — направление всех лучей из трех комнат на Алтарь, а также запуск алтаря. Думаю, это и так просек. Лучи тут, но это оказалось полдела. Все световые лазерки эти должны быть направлены в определенный слот алтаря — его цвет, чтобы в финале вышел белый.»
«Не отвлекайся!» — Ира продолжила рассказ мужа, — «Луч должен соответствовать цвету элемента, но кроме того — каждый отсек необходимо немного сдвинуть на оси алтаря, и нужно сделать его верным. Когда пришли сюда — заблокированы дырки к тому же были, а сейчас еще не на тех местах все. Юлий поворотом шестерней и ручек, наподобие старых сейфов, открыл отверстия… Теперь — смотри.»
Девушка крашеными ноготками тыкнула в крошечные иконки сверху дырок, в которые светили лучи. Даже в очках я плохо мог рассмотреть, что там нарисовано.
«Каждый элемент сочетает в себе ряд цветов, из которых состоит конечный луч… И так со всеми тремя. Вот и вертим, крутим по-разному.» — Юлий щелкнул очередным рычажком, картинка красной розы, куда светил синий луч, поменялась на черного кота. «Вон, на прозрачном стеклышке в центре, куда лучи сходятся — Белая Свеча. Так и поняли, что белый должен быть…»
«Боюсь спросить, об остальном как догадались? Не слишком выдумываете?»
«На кухне, дорогой мой друг, на кухне, на висячих записях и табличках прочитал всю нужную информацию. Не сидел же я там без дело, попивая дорогой Виски!» — впервые почувствовал обиду в голосе Юлия за все это время. Видимо я и правда дико тупил, а Юлий был сейчас крайне напряжен
