Книга Борьба на юге - Александр Дорнбург

заседания, и он никого не принимал. Прелестно! Знакомое дело, известно, пьют не просыхая! Этот пост, похоже, не требовал для Сидорина никаких усилий, кроме получения жалования и ношения военной формы, когда это было удобно. Потолкавшись здесь добрых два часа и достаточно ознакомившись с положением на фронте и порядком в штабе, я побрел в атаманский дворец. Но и здесь меня снова ждала неудача: у Атамана генерала Каледина не приемные дни! Записываться же на прием я не стал, что поделать, всем мил не будешь.

Что же, я сделал все что мог. Меня такие пируэты не устраивают. Болезнь была запущена настолько, что терапия умыла руки. Для виду, я томно воздыхал и осуждающе глядел на этот жестокий мир. Теперь же главное заниматься своим планом. Ростовский госбанк требует хорошей подготовки. Для начала нужны деньги и не малые. Потом свои преданные люди. Наметки у меня уже были. Для начала я решил заняться квартирным вопросом. После настойчивых поисков, в конце концов, мне удалось найти в Московской гостинице номер, случайно оказавшийся свободным. В этот же день, я переехал в гостиницу, оставив Сережу и капитана в общежитии.

Следующий день я часто наведывался в штаб, но также безуспешно и только 26-го января мне удалось пробиться к полковнику Сидорину. Аудиенция была очень непродолжительна. Мне было сказано, этим вечно молодым и вечно пьяным клоуном, с красной опухшей рожей:

--- Хорошо, подождите, если куда-нибудь будет нужно, то мы Вас зачислим, а пока будете на учете I генерал-квартирмейстера.

Вот и славно! Я чист перед своей совестью. Эта была моя первая встреча с полковником Сидориным, «великосветской задницей», и, признаюсь, она не произвела на меня благоприятного впечатления. Я полковник и ты полковник. Прояви уважение! Ваша самодеятельность меня не впечатляет! Все из рук вон плохо! Неудивительно, что если руководят подобные кадры, белые сливают все, что можно!

Тут имела значение и та отрицательная характеристика, которую я слышал о Сидорине еще раньше, как о человеке не особенно талантливом, без достаточного опыта и авторитета, чрезвычайно склонного к неумеренному потреблению спиртных напитков и наряду с этим, как о человеке мелочном, с большой долей самомнения и особого умения использовать сложившиеся обстоятельства в личных целях и выгодах. Была подозрительна и его темная деятельность в дни Корниловского мятежа, о чем упорно ходили крайне нелестные для него слухи.

"Один из самых некудышних людишек из говорливого и неудачного окружения Донского Атамана" -- так характеризовал полковника Сидорина один мой Новочеркасский знакомый, давно его знавший.

Я имел возможность лично в этом убедиться, а в заключении добавлю, что уже через два года, названный полковник, в то время уже генерал, печально закончит свою военную карьеру, будучи в Крыму предан военному суду Главнокомандующим Русской Армией бароном Врангелем. Видно уничтожать алкоголь в неумеренных количествах уже не стало нужным. С такими героями и никаких врагов не нужно. Такое дело губят! У меня от этих мыслей все аж закипает внутри.

Все же я не намеривался в одиночку выигрывать войну за белых. Ради чего? Какой мне с этого прок? Как-то так сложилось, что альтруизмом и прочими тяжелыми формами расстройства психики я не страдаю… Не дождетесь. Вместо этого я сразу по приезде в город окунулся в лавину собственных дел. Поляки ограбят Ростовский госбанк ближе к концу этого года. Тогда украли драгоценностей на 3 миллиона рублей (сумма по тем временам колоссальная). Причём польские грабители взяли с собой только бриллианты, оставив в подвале несколько мешков с золотыми оправами. Как мусор. Полгода форы у меня по любому есть. Но нельзя терять драгоценного времени, утекающего как вода сквозь пальцы. Чем дольше я буду сидеть по углам, тем меньше шансов на успех. Суровый жанр диктует свои законы. Деньги и люди мне нужны, чтобы осуществить задуманное, и я взялся за поиски того и другого.

Если знаешь будущее, то задача сильно упрощается. С людьми в гражданской войне все просто. Каждая из противоборствующих сторон тут стремиться опираться на инородцев, чтобы в критический момент у них рука не дрогнула, под влиянием родственных или национальных чувств. У красных это были китайцы и латыши, а у белых - калмыки. Не один народ Российской империи так не поддерживал белых, так как калмыки. Красные им этого не простили. Когда белогвардейцы эвакуировались из Новороссийска, множество калмыков было брошено в городе.

Красноармейцы рубили им головы прямо на пристани, стремясь окрасить Черное море в красный цвет. Так что найдем в Новочеркасске калмыков и переговорим с ними. Может быть и найдем нужные точки соприкосновения. Сделают работу. Получат гонорар. И могут исчезать в джунглях Парагвая. Там тоже большая пустыня есть, Гран-Чако называется. Есть где овец пасти на приволье.

С деньгами так же все ясно. Ничего не берется из воздуха. Если где-то что-то прибыло, значит, где-то убыло. В зоне закона и порядка душегубство для меня исключено. Но можно работать и в рамках уголовного кодекса. Так как Поляков прибыл из Румынии, то у меня сразу возникли нужные мысли. Румыния - страна мошенников и карточных катал. В картах я не очень...

Так что, по приезду я взял пару ученических тетрадок, очинил пару карандашей и начал писать. Буду творить! Приманка обычная - золото! Классика жанра. Так что, сочиняем технический процесс: как получить дешевое золото промышленным путем! Румыны большие мастера в этом деле!

Естественный радиоактивный распад урана и радия до свинца, открытый наукой конца 19 века, взбудоражил алхимиков: из чрезвычайно редкого элемента радия, во много раз более ценного, чем золото, образуется обычный свинец! А если наоборот? Если бы радиоактивный ряд был хотя бы "обратимым" и можно было бы так "активировать" свинец, чтобы он превратился в такие ценные элементы, как радий или, быть может, даже золото? Вот это было бы по вкусу алхимикам!

В начале 20 века, в 20-е годы некая Стефания Марацинеану, светоч Румынской науки, в бюллетене Румынской академии сообщала всему миру, что она открыла своего рода индуцированную искусственную радиоактивность. Все примитивно до ужаса. Под действием обычных солнечных лучей свинец становился радиоактивным. Ученый мир был поражен. Еще никому не удавалось превратить устойчивые элементы в искусственно радиоактивные.

Чтобы экспериментально подтвердить свою поразительную научную находку, Марацинеану отправилась в Париж. Она получила место ассистента в Радиевом институте Марии Кюри и начала работать над диссертацией. Чтобы доказать правильность своего открытия, Марацинеану дошла до самых несообразных идей. Ей уже казалось недостаточным выставлять свинцовую жесть на солнце, чтобы потом выявить ее радиоактивность. В