Книга Аламут - Владимир Бартол

нет доспехов, мой мальчик, - доброжелательно сказал гранд-даи. "Я хочу проверить, продолжаю ли я тренироваться. Думаю, что еще могу".

Он провокационно ударил по щиту Сулеймана. Но Сулейман, очевидно, не знал, что ему делать.

"Чего ты ждешь? Иди к нему!" - сердито сказал гранд-даи.

Сулейман приготовился к атаке. Но не успел он опомниться, как меч вылетел у него из руки. Из плаща его противника выскочил локоть размером с голову ребенка.

По рядам пронесся шепот изумления. Абу Али плутовски рассмеялся.

"Попробуем еще раз?" - спросил он.

На этот раз Сулейман серьезно подготовился. Он поднял щит к глазам и внимательно изучил своего опасного противника с высоты.

Они начали. Некоторое время Абу Али умело отражал его выпады. Затем он сам атаковал с силой. Сулейман начал уклоняться от него, надеясь обмануть его своими финтами. Но старик был готов ко всему. Наконец он нанес неожиданный удар, и меч Сулеймана во второй раз вылетел из его руки.

Улыбаясь от удовлетворения, Абу Али вернул меч и щит.

"Из тебя выйдет отличный воин, Сулейман, - сказал он, - когда за твоими плечами будет несколько десятков сражений, как у меня".

Он махнул рукой Манучехру в знак того, что доволен их успехами. Затем он повернулся к послушникам, которые собрались в два стройных ряда, и заговорил с ними.

"Сейчас у тебя будет шанс показать, насколько ты продвинулся в контроле над своей силой воли. Твой учитель Абдул Малик уехал, поэтому я проверю тебя в его отсутствие".

Он подошел к ним, холодно окинул их взглядом и приказал: "Задержите дыхание!".

Али переводил взгляд с одного лица на другое. Он видел, как краснеют послушники, как вздуваются вены на их шеях и висках, как выпучиваются глаза в глазницах. Внезапно первый из них опрокинулся навзничь. Али подошел к нему и с интересом наблюдал за ним. Когда он увидел, что тот снова дышит, он удовлетворенно кивнул.

Один за другим послушники падали на землю. Абу Али посмотрел на помост и капитана и насмешливо заметил: "Что вы знаете, как груши осенью".

В конце концов их осталось только трое: Юсуф, Сулейман и ибн Тахир. Великий дай подошел к ним и изучил их ноздри и рот.

"Нет, они не дышат", - тихо сказал он.

Затем Юсуф начал раскачиваться. Сначала он плавно опустился на колени, а затем тяжело рухнул на землю. Он снова начал дышать, открыл глаза и непонимающе уставился вокруг.

Внезапно Сулейман рухнул, как срубленное дерево.

Ибн Тахир продержался еще несколько секунд. Абу Али и Манучехр обменялись одобрительными взглядами. Наконец он тоже начал раскачиваться и упал.

Абу Али уже собирался отдать приказ о следующем упражнении, когда из замка диким галопом примчался гонец и призвал его немедленно вернуться к верховному главнокомандующему. Учения должны были продолжиться в здании школы после полудня.

Великий дай приказал им подняться на ноги и первым галопом помчался в каньон.

Вскоре после того, как послушники выехали из замка в то утро, соглядатай на одной из башен заметил странного голубя, летавшего вокруг голубятни. Он сообщил хранителю о голубях-посланниках, и тот поспешил подняться на башню с заряженным арбалетом. Но тем временем маленькое существо успокоилось и послушно дало себя поймать. Вокруг одной из его лапок был обернут шелковый конверт. Смотритель голубятни побежал к зданию верховного главнокомандующего и передал голубя одному из телохранителей Хасана.

Хасан вскрыл конверт и прочитал.

"Хасану ибн Саббаху, командующему исмаилитами, приветствие! Эмир Хамадана Арслан Таш напал на наши войска с большой армией. Крепости к западу от Рудбара уже сдались ему. Мы были готовы и отбили кавалерийскую атаку, но эта сила двинулась дальше в сторону Аламута. Армия приближается, чтобы осадить крепость. Жду ваших немедленных приказов. Бузург Уммид".

Этот голубь был отправлен до того, как мой гонец достиг Рудбара, подумал Хасан . Или же турки перехватили гонца по дороге. Боевой танец начался.

Он улыбнулся своему самообладанию.

"Если бы только мальчики уже прошли инициацию", - сказал он себе.

Из шкафа он достал кусок шелка, похожий на тот, что был у голубя на лапке, и написал на нем приказ Бузургу Уммиду немедленно ехать в Аламут. Он уже собирался послать за одним из рудбарских голубей, когда стражник принес ему еще одного крылатого гонца, в горле которого была пробита одна из стрел хранителя. Хасан взял послание из его лапки. Оно было испещрено мелкими письменами.

"Хасану ибн Саббаху, командиру исмаилитов, приветствие! Эмир Кызыл Сарик выступил против нас со всей армией Хорасана и Хузестана. Малые крепости сдались ему, а правоверные бежали к нам в Гонбадан, где мы находимся в осаде врага. Жара стоит нестерпимая, и вода скоро закончится. Продовольствие тоже на исходе. Я отдал приказ держаться, но ваш сын Хосейн пытается убедить наших людей уступить крепость людям султана в обмен на безопасный проход. Жду ваших решительных указаний. Хусейн Алькейни".

Хасан посинел лицом. Его губы сжались в страшной ярости. Все его тело затряслось. Он начал летать по комнате, как одержимый.

"Этот преступный сын!" - крикнул он. "Я брошу его в цепи. Я задушу его своими собственными руками!"

Когда прибыл великий дай, он без слов передал ему оба письма. Абу Али внимательно прочитал их. Затем он заговорил.

"Я не могу придумать, как спасти эти две крепости. Но ты сказал, что держишь в резерве мощное оружие, и я тебе доверяю".

"Хорошо, - ответил Хасан. "Я посылаю нескольких голубей в Рудбар и Гонбадан с инструкциями. Мой вероломный сын и все остальные недовольные должны быть заключены в цепи. Пусть голодают и мучаются от жажды. Все остальные должны держаться до последнего человека".

Он написал второе письмо и послал за голубями для обеих крепостей. Вместе с Абу Али он прикрепил к их лапкам шелковые заплатки с орденами, затем отнес их на вершину своей башни и выпустил.

Вернувшись, он обратился к великому даи.

"Сначала нужно посвятить послушников. Они - камень, на котором я планирую построить крепость нашей силы. Как они справились с испытаниями?"

"Я доволен ими", - ответил Абу Али. "Манучехр и Абдул Малик превратили их в воинов, которым нет равных".

"Если бы только Бузург Уммид был уже здесь", - пробормотал Хасан про себя. "Тогда бы вы оба увидели, какой сюрприз я для вас приготовил".

"Действительно, мне и так слишком долго приходится подавлять свое любопытство", - сказал Абу Али, смеясь.

После третьей молитвы послушники возобновили свои экзамены. Они собрались со своими наставниками в столовой, и когда Абу