Книга Шумеры - Людмила Сурская

— Эдуард Алексеевич, возможно, вам её так запросто и не найти.

— Да?! Из каких источников такое умозаключение?

— У неё появился какой-то таинственный друг, вполне возможно, она у него.

Он чертыхнулся, откинув телефон. "Не скажешь же Садовниковой, что друг это я. Всё получилось глупо. Давно надо было сказать Лю правду. Всё оттягивал. Она права, ещё и выделывался. Самое плохое то, что она думает, будто я смеялся над ней. Остолоп. Зачем было тянуть с объяснением? Сегодня ночью собрался прийти и, оставшись до утра положить в её ладошку колечко, а вышло всё хреново. С чего её к ним в посёлок понесло? А ему надо было непременно рассмотреть её среди толпы на остановке и тормознуть? Точно говорят, судьба впереди нас бежит".

Из окна кабинета он видел, как она пришла на работу пешком. Спотыкаясь и замерзая. "Значит, не у Руслана была, тот приехал сам по себе", — обрадовался он хоть этому. Очень боясь, чтоб в таком состоянии не шарахнулась баба в глупости. Но ведь не подойдёшь, не поговоришь, и потом неизвестно, что она отчубучит. Уходила опять же в обществе подруг, не дёрнешь за руку, затащив в машину. Дверь квартиры не открывала, стучать на потеху соседей понятно не будешь. А на выходные, не поймать с самого утра, бесследно исчезала.

27

Люда с тоской смотрела на зарю, шумеры могут гадать на зарю. Она несколько раз пыталась сделать это с Эдиком, но его было не переломить. Её учил читать будущее по заре жрец. Ей очень хотелось увидеть своё будущее, но она так и не решилась. Вернулась домой, положила тяжёлую голову на подушку и вспомнила, как учила санскрит. Ведический санскрит считался священным языком волхвов. Это был язык посвящённых, своеобразная тайнопись. Она многому училась и много знала, но ни одно из знаний нельзя было применить в достижении любви. Любовь либо есть, либо её нет. Только само и только по велению судьбы и желанию Бога. Это лишь глупцы привораживают чувства. Половинки должны сойтись сами, иначе вход в вечность не состоится. Вот и ещё один день пролетел без него. Она не хотела этих двух таких разных людей сливать в одно. Она не желала видеть в Эдике генерального и наоборот. Для неё лучше оставить всё, как есть. Эд, это Эд, а Эдуард Алексеевич- генеральный. Ах, зачем, зачем, зачем жизнь так посмеялась… Надо быть честной и посмеялся над ней мальчишка генеральный. Но ведь он поставил себя под удар… Одно в её рассуждениях не било другое. Она запуталась.

Даже не помахав ручкой, пробежали дни, недели, отпечатал словно армейский шаг месяц. Только ей всё не верилось, что сказка кончилась, а все его красивые слова, это только её выдумка и чуда ждать неоткуда. Выходит задачу, возложенную на неё жрецами она выполнит, но не найдя пары в вечность не уйдёт. И с плодом тоже не всё гладко. Для его правильного развития и функционирования главное условие шумеров, это любовь обоих партнёров, но она может дать гарантию только за себя. Ко всему прочему опять подкатила где-то заплутавшая в этот год зима. Очень долго стояло тепло, и над городом висел туман. И она чувствовала себя самым несчастным человеком, среди этого беспросветного тумана. Туман в жизни, туман в природе… А вокруг отбивала часы жизнь и люди рождались, умирали и даже подтрунивали друг над другом, весело спрашивая: "Как погода?" и слыша ответ: "Как в Лондоне" — смеялись. Нет, если так легче, то можно считать, что зима подобралась неожиданно, хотя, если смотреть по календарю, то уже и вполне прогнозируемое и ожидаемое в это время в наших краях явление. Но, а так, на авось, надеялись протянуть ещё хоть немного тёплые денёчки. А тут встали утром. О, чудо! Всё белым, бело! Она шла, радуясь первому чистому снегу. Который, буквально же к обеду, сделается грязным и мокрым особенно на дорогах. Сползёт с деревьев и крыш, превратившись ни во что, а пока, одно удовольствие на него смотреть. Постояла у маленького совсем игрушечного сугроба, пнула носиком ботинка в него. "Чудесно!" Какой же контрастной смотрится вся эта триумфальная природы картинка с её собственным рушащимся на глазах миром! Но ничего не поделать. Такова жизнь. Одно рождается в ней, другое же умирает. Пошла дальше утопая по щиколотку в снегу. Заметив, как какой-то мужчина, в чёрной куртке, неожиданно поскользнувшись, шлёпнулся впереди неё на дорожку и, вскочив, быстро оглядевшись, не видел ли кто его неловкого падения, помчал через дорогу. Напугалась. Только падения ей не хватало. И тут же на каком-то особенно гадком участке, поскользнувшись, еле устояла сама на ногах. "Корова". Напугавшись и осторожничая, она убавила шаг. На работу с утра не поехала. Так надо. Отпросилась. Хотя работы было размером с гору. И сидеть бы, конечно, за столом не поднимая головы от папок. Но стала ныть поясница от такого капитального сидения. "Наверное, в моём положении нельзя долго посиживать и надо чередовать сидение с ходьбой. Как раз приём у врача с восьми часов спрошу, а к обеду успею на рабочее место, — листала она журналы, разложенные на столике с толстопузыми малышами, ожидая своей очереди. — Интересно, кто будет у неё и какой он будет?" Знакомая врач посмеивалась, увидев её перед собой.

— Таинственное знакомство прошло плодотворно, как я посмотрю.

— Так и есть.

— Нашла?

— Да.

— Молодец. Будешь рожать, возраст самый клёвый?

— А как же. — Бодренько согласилась она, на сей раз, не распространяясь о своих проблемах. "Кому-то удобно делиться с чужим человеком горем, а мне счастьем. Плохое ношу всё с собой. Такая уж тупоголовая, но какая есть".

На обратной дороге, набрала фруктов, и страх, как захотелось творожку, который тут же и съела, отойдя в сторонку от прилавка. Всё время хотелось есть. Приходится спасаться фруктами, чтоб не набрать лишний вес. Приехав в отдел, обрадовалась ободряющим взглядам подруг. Девчонки сразу, как по команде наклонились, спрашивая одними губами: "Ну, как?" "Всё отлично, — показала она большой пальчик, а потом расплющила сразу два, что означало. — Мы развиваемся и растём!"

После работы Катя с Аней ускакали на спектакль, отпросившись чуть раньше, и Люда шли на остановку с Лидией Михайловной вдвоём. Заметив такой удачный расклад, Эдик заторопился к машине и тормознул, как раз под их ногами.

— Лидия Михайловна, садитесь, зима не лето. Задубеете ждать маршрутку, да и в транспорте не тепло.

Люда попыталась отвернуться и отойти, но Садовникова, ухватив за рукав, потащила её за собой. Понятно, что он на это и рассчитывал. Упираться было бессмысленно и для Лидии Михайловны не понятно. Она села. Первой, естественно, высадили Садовникову, а после, развернув машину, он помчал в загородный дом. В тот самый, в который она так и не доехала.

— Пусти, — забарабанила она опять по дверям, никак не ожидая такого. Думала, завезёт её к ней домой или устроит разборки где-нибудь на обочине, но на деле всё получилось иначе, и теперь она догадывалась, что её ждёт. "Куклы для секса больше не будет. Ошиблись жрецы или нет, а без любви он ей не нужен. Ребёнок у неё уже есть, а жалость в отношениях советчик плохой, да и помощник вообще никудышный, и поэтому её держать около него не будет. К тому же он её не пожалел. Пусть живёт спокойно, распространяться насчёт его увечья она не собирается. Пусть не дрожит". Обида, уязвлённой в самолюбии и сердце женщины, жгла грудь, мешая думать и рассуждать ей, как шумерке.