Книга Правдолюбцы - Зои Хеллер

• Каковы наиболее значительные успехи и неудачи в вашей жизни?

При взгляде на этот вопросник у Карлы каждый раз опускались руки. Ей казалось, что честные и точные ответы потребуют нескольких месяцев упорного труда и не менее 10 000 слов.

— Зачем ты ешь? — всполошился Майк, увидев нектарин. — Мы же очень скоро будем ужинать.

Карла виновато вытерла рот и положила недоеденный нектарин на тумбочку.

— Я только заморила червячка, — объяснила она. — Так я меньше съем за ужином.

— Кстати, а чем нас собираются потчевать? — Майк до сих пор не оправился от последнего ужина на Перри-стрит, когда Одри вытряхнула из банки спагетти с фрикадельками, а потом разрезала этот желеобразный цилиндр на порции.

— Вроде бы еду заказывают в ресторане.

— Уф, какое облегчение! — Он начал раздеваться. — Сдается, сегодня — весьма подходящий момент, чтобы объявить об усыновлении.

— Даже не знаю, милый, — нахмурилась Карла. — Ведь это мамин день…

— Ну и что? Она будет в восторге. Лучшего подарка и не придумаешь.

Карла сомневалась, что известие о том, что она вот-вот станет бабушкой, способно вызвать у Одри восторг:

— Ну… если ты так считаешь… — И крикнула вслед мужу, который отправился принимать душ: — Милый, если мама заведет разговор о выборах, пожалуйста, промолчи.

— Но когда меня спросят, мне придется высказать свое мнение, — крикнул он в ответ.

— Прошу, не надо. Ей и так известно твое мнение…

Майк вернулся, на сей раз в полотенце, обмотанном вокруг бедер.

— Я не стану слушать лекций о профсоюзной политике.

— Но вы затеете спор, а у нее день рождения…

— Пусть не затрагивает эту тему, если хочет избежать споров, — небрежно бросил Майк.

На Перри-стрит дверь им открыла Одри; вид у нее был такой, словно она только что проснулась.

— Поздравляем с днем рождения и желаем счастья! — громко отчеканил Майк.

— Какое может быть счастье в пятьдесят девять лет, — вяло отозвалась Одри, запуская пятерню в нечесаные волосы.

Игриво вытаращив глаза, Майк переспросил:

— Пятьдесят девять! Иди ты! Больше тридцати тебе никак не дашь!

— Ладно, Омар Шариф, — Одри двинула в глубь дома, — сбавь обороты.

Войдя по пятам за матерью в гостиную, Карла не удержалась и охнула. Привычный беспорядок в доме на Перри-стрит деградировал до полноценной грязищи. Пол был завален одеждой и старыми газетами. На телевизоре, рядом с переполненной пепельницей, усыхала надкушенная печеная картофелина. Комнату пропитал сладковатый запах гнили.

— Когда в последний раз приходила Сильвия? — спросила Карла.

— В понедельник. — Одри огляделась вокруг: казалось, она только сейчас увидела, на что похожа ее гостиная. — Но я отослала ее. Мне нездоровилось.

Наступила неловкая пауза.

— А мы с подарком, ма! — Майк вручил имениннице бутылку вина и большой прямоугольный сверток.

— О, как мило. — Одри сложила подношения на кресло.

— Иду за бокалами, — сказала Карла.

— Хотите открыть бутылку немедленно? — остановила ее мать. — Может, подождем гостей? А пока возьмите пиво в холодильнике…

Убегая на кухню, Карла бросила взгляд на Майка. Она не обиделась на то, что недотягивает до квалификации «гостьи» в понимании Одри, но муж был явно раздосадован.

На кухне воняло еще отвратительнее, а беспорядок превосходил всякие пределы. Из трех раскрытых мешков с мусором сочилась какая-то противная коричневая жижа, подошвы прилипали к грязному линолеуму. Источник вони Карла обнаружила в кастрюльке на плите — прокисший куриный суп. Она торопливо накрыла кастрюлю крышкой.

— Мама, — позвала Карла, — с каких пор на плите стоит суп?

— Что?

— Сколько дней куриному супу?

— Супу? — слегка забеспокоилась Одри. — Нет-нет, не ешь его. Джин сварила этот суп на прошлой неделе. Он мог уже испортиться.

Карла сокрушенно покачала головой. Достав из холодильника три бутылки пива, она принялась за поиски пивных бокалов. Шкаф, в котором они обычно хранились, был пуст. Карла проверила все прочие шкафы, затем пошарила в раковине, но из-под позеленевших тарелок ей удалось извлечь лишь один мутный стакан для виски с засохшими следами от красного вина на дне.

Она вернулась в гостиную. Майк с Одри сидели на двухместном диванчике, «гнездышке для влюбленных», и ругались из-за кандидата, поддержанного профсоюзом на предстоящих выборах.

— Мама, где все бокалы? — спросила Карла.

Одри обернулась к дочери:

— Майк говорит, что ты собираешься агитировать за губернатора. Это правда?

Карла посмотрела на мужа. Между собой они еще не обсуждали этот вопрос. Обычно она всегда помогала продвигать профсоюзного кандидата, но на грядущих выборах надеялась как-нибудь увильнуть от этих обязанностей.

— Ох, Карла! — вскричала ее мать.

— Видишь ли… — начала Карла.

— Ей нечего стыдиться, — встрял Майк. — Демократы любят наш профсоюз только на словах, но никогда и ничего для нас не делают. По мне, так помощь без любви куда предпочтительнее любви без всякой помощи.

— Боже! — ахнула Одри. — Вот уж не думала, что доживу до такого…

— Насчет бокалов, — отвлекла ее Карла.

— М-м?

— Я не могу их найти.

— Правда? — переспросила Одри с озадаченным видом. — Ну и бог с ними. Пиво можно пить из горла.

— Не могли же они все исчезнуть. Пойду еще поищу.

— Кончай суетиться, — вдруг рассердилась Одри. — Твой муж не против угоститься пивом прямо из бутылки, верно, Майк?

Входная дверь с грохотом распахнулась.

— Я пришел! — возвестил Ленни, проходя в гостиную и бросая на стул свой кожаный пиджак. — Привет, ребята. — Лоб у него был красный от сыпи, а кожа под глазами болезненно-фиолетовой.

— Привет, детка. Выглядишь усталым… — Одри осеклась, заметив на пороге комнаты Таню в ковбойской шляпе и футболке с надписью «Иисус — мой кореш». — Не знала, что Таня тоже придет.

— Разве? — Ленни почесал в затылке. — По-моему, я тебе говорил.

— Нет, — твердо возразила Одри, — не говорил.

Таня с деланным смущением оглядела присутствующих. Она, похоже, наслаждалась замешательством, которое вызвало ее появление.

— Могу поклясться, что говорил, — упорствовал Ленни.

— Ладно, — смирилась Одри, — что толку спорить. Она уже здесь.

— Послушайте, — Таня говорила высоким, пронзительным голоском маленькой девочки, — если с этим какие-то проблемы…