Книга Мистер Х. Игры - Леона Хард

и назвал. "Тень...Мень...Бень." на седьмой хотел сказать "Хрень" но передумал, наверное через чур, хоть девчонки и не знали северный язык, а тем более северный матный, но все же...

Встал с мягких одеял, взял очки и пошел к окну. Боком присел на подоконник, ногой оперся о стену напротив и смотрел на кипящее море песков. Опять не спалось. Отвлекаясь от бессонницы отправил Кабану смс:

- Как обучение?

- Всё хорошо.

Семь дней у него всё хорошо. Равнодушный ответ подчиненного начал постепенно раздражать. Изо дня в день твердил одно и тоже, подробностями не делился, чем занимались тоже. А я из раза в раз повторял.

- Если испортишь мою куклу, то будешь плакать. Очень сильно плакать...

Кабан не идиот должен понимать ответственность передо мной, поэтому в его аккуратности и уме я теперь не сомневался. После порезанного лица мог предположить, что могу сделать Я, а не Роман.Следом позвонил ведьме. Но проклятая ведьма не брала трубку, телефон вне зоны доступа сети. Хотел проверить, насколько ей сбили спесь.

Она нарушила мои планы, я планировал ее иметь в своей постели здесь.

Я привередлив и хочу трахать самое лучшее. Мне понравилось ее молодое, упругое тело, кожа темноватая похожа на южных женщин, блестела в темноте будто намазанная специальным кремом. И запах ее кожи...аромат... заставлял напрягаться член и пульсировать от желания утолить плотский голод. Грудь высокая, полная, по-девичьи упругая, розовые маленькие соски постоянно сжаты от напряжения в бусины.

Когда зажимал ей грудь, а зубами прикусывал соски и оттягивал, то Роман всхлипывала, издавала протяжный стон боли, смешанный с удовольствием, одновременно запрокидывала голову, прячась от моих глаз, чтобы не видел в темноте, как корчится от удовольствия.  Мне понравился аромат возбуждения Роман, как становилась мокрой и ее аромат проникал мне на язык и отчетливо ощущался на наших телах. Член внутри нее вечно такой же влажный и легко скользил. Словно это мое. Размер в размер. Намекая, что мой член так и должен быть в ней. Ее горячая плоть тесно зажимала мышцами, пульсировала от натянутости, но полностью вмещала. Иногда, конечно, от слишком резкого проникновения Роман  морщилась, но подстраивалась и под этот ритм.   Мне понравилось, когда обхватывала пухлыми губами член и скользила языком по венам. Мне понравилось иметь ее сзади, держать за ягодицы с отметкой -родинкой на пояснице и тянуть ее за волосы назад. Запрокидывать ее голову назад, чтобы в этой позе хоть как-то дотянуться до ее губ и кусать...кусать.

А еще нравилось ломать ее. Доводить до грани. В ту ночь в доме на пляже поначалу не давала управлять собой. Мне нравилось как сопротивлялась, как пальцами цеплялась в простыни будто боялась упасть или взлететь. В протесте зажимала колени, чтобы не добрался пальцами, а уж тем более членом не протаранил ее мокрую плоть...Но потом я довел ее до грани и она послушно развела колени в стороны, давая власть над собой. Разрешение погрузиться в нее. Глубоко и немедленно. Катя всегда делала вид, будто я нуждался в ее разрешении? Это забавно. Мне не особенно нужно ее разрешение, но пусть думает, что решает.

Надо уже на недельку запереть южанку в комнате, попользоваться в свое удовольствие и потушить запал. Огонек. Остудить интерес, а то это слишком... слишком она долго в моей жизни.***На восьмой день, когда собирался улетать, у отца случилось очередное ухудшение по здоровью и я в который раз пожелал ему смерти, потому что это отдаляло от цели. Все эти дни беспокоила непонятная скука, делала особенно невменяемым. С отцом обращался еще хуже, чем прежде, срывался на девочках, которые очень умело и старательно любили. Все это скучно...нудно...ничего интересного здесь.

Бл*дь...как чуял потребуется «успокоительное», уже бы натрахался и дело с концом. Сучка. Бесит даже когда не рядом. Надо ли говорить, что после четырнадцати пройденных дней, во время полета обратно, был взвинчен до предела. На этот раз Лизы рядом нет,  давно прилетела обратно для организации  конкурса, а я впился в подлокотник кресла с такой силы, что не чувствовал пальцев. Не замечал неуклюжести рук, пока не загудели костяшки. Выпил бокал красного вина! Главное больше не пить. Не умею пить. Однажды в нетрезвом виде спалил дом одного урода, в следствие чего долго бегал от правоохранительных органов.

Я ее увижу и убью. Не в прямом смысле, но плетью отхерачу по ягодицам (там шрамов не останется) за испорченные четырнадцать дней. Почему я должен на кого-то другого размениваться? Она работала на меня. Мне нравились ее услуги. Нравились и черные волосы, и глаза, и грудь, и ее женский запах. И ее движения на члене. Я мало когда ощущал такого единения тел. Ее тело подходило моему. Какого хрена я должен размениваться на что-то другое?

Я сыпал множество проклятий на ее голову, пока не понял одну вещь. Кабан не отвечал на вопросы целых три дня. Совсем. Такого быть не могло. Он не посмел бы проигнорировать сообщения.Что-то неприятно внутри крутило. Какое-то предчувствие. С странное поведение Кати перед отлетом... Она же не дура, но что за тупое поведение  с целью меня выбесить?

Из аэропорта покатил на мотоцикле со свистом ветра в ушах и адреналин прыснул в кровь. Ускорилось сердцебиение, а его раскаты били по пальцам, сжимающим ручки.

Мне сложно ускорить пульс.

Но сейчас... странный адреналин кипел, от него становилось слишком жарко в футболке и шортах. Что-то мне не нравилось во всей ситуации. Где-то я прокололся. Что-то важное упустил. Меня где-то на*бали и мордой окунули в грязную лужу.

Кабан по телефону не отвечал и в общежитие его не было.

Решил позвонить своему "другу".  Если есть такое понятие, а его не было.- Рыжий!

Поехал медленнее по территории университета, здесь дорога не предназначена для проезда автотранспорта, скорее для пешеходов. Поэтому полз очень медленно, что еще сильнее выводило из равновесия и заставляло повышать голос:

- Где Кабан? Не могу до него дозвониться? Я поручил ему одно дело...

Но "друг" перебил:

- Привет! А я соскучился!

Когда бисексуал признается, что он соскучился, это не придавало бодрости или веселья. Скорее наоборот:

- Я задал вопрос... - прекратил сладкие речи и заткнул грубыми словами его улыбку в голосе.

- Кабана? - неуверенно переспросил тот. - Ээээ. Дай подумать...

От его тормознутости я раздраженно стучал пальцами по ручкам мотоцикла, сигналил студентам, что медленно тащились передо мной и мешали проезду.

- Кажется, не видел. Я с ним не особенно общаюсь. Это ты его используешь