Книга Королевства Эльфов - Лиза Смедман

уступив место жару, пульсирующему в нем.

Это не было похоже ни на что из того, что он ранее испытывал. Илдар и раньше знал любовь женщин, но никогда еще ни одна не прижималась к нему так сильно, так неистово...

Сумеречная отстранилась, прикусив губу, и посмотрела на него похотливыми глазами.

— После вчерашнего я подумала, каково это - делать это, когда ты не жалуешься, — сказала она в своей ироничной манере. — И я была права.

Она развязала лиф одним движением запястья и потянула за шнурок.

Илдар моргнул, пытаясь вернуть здравый смысл, и полушепотом спросил:

— Разве не ты сказала мне, что я не в форме?..

— На это тебя хватит, — она с треском распустила свои вороные волосы, и они рассыпались по обнаженным плечам.

Слова подвели его.

Сайтара проснулась в кромешной тьме.

Даже ее зоркие эльфийские глаза не могли проникнуть на расстояние большого пальца перед ее лицом. По насыщенному, влажному воздуху, бьющемуся о ее кожу, она поняла, что была обнажена. Хотя ей должно было быть холодно, вместо этого все было знойным и тяжелым, от чего выступил густой пот, пропитавший каждый дюйм ее кожи. Она потянулась, чтобы расчесать лоб, но рука не двигалась. Должно быть, она прикована цепями.

Сайтара попыталась позвать, но тут же поняла, где находится. Кровь бурлила в ней, как огонь, а легкие пульсировали, втягивая и выпуская воздух.

Она лежала на алтаре Граз'зта.

Ей казалось, что все вокруг затихло, если не считать гула в голове, но она почувствовала тупой стук, который не был стуком ее сердца. Это был бой барабана, и хотя она не могла его видеть, откуда-то она знала, что это кожа разумного существа. Ее пульс участился.

Усилием воли она успокоила себя. Это не было неожиданностью - она сама выбрала этот путь, и теперь ей предстояло пройти его.

Затем начались песнопения.

Глубокие, низкие и призрачные, она слышала голоса вокруг себя, произносящие слова тьмы. Язык был Абиссальным, она знала, но каким-то образом искаженным, словно прохождение сквозь реактивную черноту искажало слова.

Словно по негласному сигналу, песнопение стало громче, и она смогла различить слова. Ужасные, развратные деяния, которым нет названия, падали на ее слух, как засахаренные кинжалы. Вопреки себе, Сайтара почувствовала, как у нее свело живот и задрожали пальцы.

— Са'Граз'зт, са'за, са'за, — скандировала тьма. — Граз'зт, са'за, рзал'за! Са'лза, рзал'за!

— Лорд Граз'зт, приди, приди, — тихо перевела Сайтара. Граз'зт, приди и убей нас... Войди в нас, убей нас...

Затем наступила тишина. Постепенно темнота углублялась и наваливалась на нее все сильнее, тяжелее и плотнее, обжигая и обжигая. Она с ужасом осознала, что из темноты на нее смотрят два светящихся зелено-белых глаза.

В этот момент уверенность Сайтары пошатнулась. Та, кто не встречала себе равных в магических дуэлях, та, кто никогда не сталкивалась с реальной угрозой, та, кто никогда не знала настоящего страха, - в этот момент она осознала истинный ужас.

Если раньше она и боялась, то это ощущение полностью разрушило ее решимость. Оно обрушилось на нее так же неумолимо и безжалостно, как топор старосты опускается на шею приговоренного. По ее коже поползли мурашки, а тело отстранилось, насколько это было возможно. Она не могла думать - вся ее сила, вся ее безопасность, вся ее воля исчезли из нее в этот момент.

Потом она увидела его, и дыхание тоже покинуло ее.

Над ней возвышалась эбеновая мускулистая грудь, стоящая на мощных козлиных ногах с двойным шарниром. Ветвящиеся мускулами мощные руки широко раскинулись, словно призывая силы тьмы исполнить волю повелителя демонов. А его лицо; оно было красивым, как бывает красивым идеальное убийство, с сильными, угловатыми чертами, как у эльфийского лорда. Но это существо было гораздо больше, чем эльф - любой смертный - вообще когда бы мог быть. Ее разум кипел от ужаса, а тело подергивалось от желания - Сайтара никогда не знала любовника и не думала о нем.

Потом он улыбнулся, и ее дух улетучился.

Шестипалая рука поднялась над ее телом, и Сайтара сжалась от ее прикосновения, даже страстно жаждя его. Граз'зт наклонился над ней, и тело Сайтары напряглось.

Один из его пальцев нашел ее лоб и провел по лицу, задержавшись на губах и погрузившись в рот - она ощутила вкус меда, крови и пепла, - а затем опустился ниже. Палец прошел по впадине ее горла, по груди и животу.

Затем темный лорд сделал паузу. И усмехнулся.

Он щелкнул двумя из своих двенадцати пальцев, и оковы Сайтары ослабли.

Ей захотелось броситься в его объятия. Либо это, либо в ужасе убежать. Но нет, она не могла пошевелиться, не могла думать, помимо жгучего желания в ее теле и духе.

Лорд Демонов взмахнул рукой, и Сайтара почувствовала, как сотни рук схватили ее. Прежде чем Сайтара поняла, что происходит, рабы перевернули ее на живот.

Темный Лорд вновь провел пальцем по ее коже - плоти, которая зудела от желания. Его палец скользнул по ее ягодицам и добрался до впадинки у основания позвоночника. Он коснулся ее там, и она с нечестивым экстазом почувствовала, как на ее коже загорелась метка. Она задохнулась и перевернулась на спину, чтобы встретиться с ним взглядом, но все уже было сделано, и ничего нельзя было изменить.

— Теперь я объявляю тебя своей, Сайтара Наталан, — сказал Граз'зт. — Носи мой знак и знай, что ты моя.

Он прижался губами к ее губам. Сайтара не могла думать, не могла реагировать, не могла бежать. Она потеряла всякий контроль, и ей это нравилось.

— Да! — задыхалась она.

И Сайтара познала экстаз, который никогда не могла себе представить: экстаз тьмы.

Зашнуровывая свой хауберк из эльфийской кольчуги на следующее утро после Дремления с Сумеречной, Илдар бросил взгляд на разбойницу, когда она влезла в пару гладких черных бриджей. Он залюбовался ее спиной и нежными изгибами бедер. Приснилось ли ему это прошлой ночью, или все произошло на самом деле?

Затем взгляд Илдара уловил золотистый отблеск на ее кремовой коже, у основания позвоночника, как клеймо. Он сделал шаг ближе, присмотрелся и моргнул. Это не было обманом света - действительно, на ее спине была звезда с восемью асимметричными лучами, расходящимися, как лезвия, словно выгравированные золотом.

С такой смелостью, какую может знать только влюбленный, Илдар придвинулся к