Книга Не Dolce Vita - Ангелина Маслякова

Уже через несколько секунд гробовое молчание, наступившее сразу же после непонятного взрыва, нарушилось криками, плачем и стонами. Оцепенение спало, и все зашевелились. Кто-то стал помогать раненым, кто-то побежал на улицу искать причину взрыва.

Минут через пять раздался вой сирен. К отелю подъехали десятки машин «скорой помощи» и полиции. Люди в форме быстро рассыпались по всем концам отеля и оцепили входы и выходы. Медики бегали по лобби с носилками, помогая тем, кто не мог подняться самостоятельно.

— Вам нужна помощь? — обратился ко мне мужчина в медицинской одежде.

Я неуверенно ощупала себя и, не почувствовав боли, ответила:

— Думаю, нет.

Попыталась подняться, но ноги меня не слушались. Мужчина помог мне встать и еще раз переспросил, нуждаюсь ли я в медицинской помощи. Так и не услышав внятного ответа, он оставил меня одну. Я решила подняться к себе в номер и вновь потянулась к кнопке лифта, но полицейский, стоящий около лифтовой площадки, покачал головой и категорично заявил:

— Нельзя.

— Но я здесь живу, — взмолилась я, потому что больше не могла видеть происходящего.

— До получения приказа я не могу пустить вас.

— Но что же мне делать? Куда идти? — чуть не плача, прокричала я.

— Не знаю, — ответил полицейский и опустил глаза. Он ничем не мог мне помочь.

Я отошла от лифтов, забилась в какой-то угол и молча стала наблюдать за разверзнувшимся адом. Меня начало трясти, и хотя умом я понимала, что нужно пойти и оказать посильную помощь нуждающимся, оцепенение сковало меня по рукам и ногам. Мозг отказывался воспринимать страшную действительность, словно я была зрителем какого-то фильма ужасов.

Совершенно случайно мой взгляд зацепился за знакомый силуэт. В следующий миг я вскочила на ноги и, как сумасшедшая, с криком бросилась в сторону лестницы.

— Антон! — От страха, что он меня не услышит и пропадет из виду, я заорала во все горло, пытаясь перекричать стоящий вокруг меня шум.

Антон рассеянно посмотрел вокруг и, увидев меня, рванулся навстречу. Его белая рубашка была покрыта ярко-алыми пятнами крови.

— Ты ранен? — в ужасе уставилась я на его грудь.

— Это не моя кровь, — отмахнулся он. — С тобой все в порядке?

— Да, — продолжая дрожать, ответила я.

Антон был не то растерян, не то занят своими мыслями. Убедившись, что со мной все хорошо, он начал искать кого-то глазами.

К нему подбежал мужчина в военной форме и что-то сказал на арабском языке. Антон кивнул в знак согласия и обратился ко мне:

— Иди в номер и жди меня там.

— Ты понимаешь арабский? — испытав очередной шок, пролепетала я.

— Не время, — грубо прервал он меня, — я сказал: иди.

— Но меня не пускают! — испугавшись его тона, оправдалась я.

— Кто? — не понял Антон.

— Там стоит полицейский и никого не пускает наверх.

Антон схватил меня за руку и поволок сквозь весь хаос к лифтам. Вновь увидев меня, полицейский преградил нам путь, но Антон громко крикнул ему по-арабски, тот что-то ответил, вытянулся в струнку и не пытался нам больше мешать.

— Он сказал, лифты работают. Езжай, — бросил Антон и развернулся.

— А ты? — крикнула я ему вслед.

— Я скоро приду. Жди меня, — не оборачиваясь, крикнул он в ответ и исчез.

Войдя в номер, я рухнула на кровать и разрыдалась. Моя психика не выдержала этого безумия. Десятки, сотни раз я видела подобную картинку в экстренных новостях или в художественных фильмах, но никогда даже не допускала мысли, что окажусь в подобном ужасе. Я до сих пор находилась словно во сне. Все казалось нереальным и ненастоящим, и я ждала, что в какой-то момент все померкнет и исчезнет, а потом снова начнется неторопливая и спокойная жизнь, к которой я привыкла.

Однако вой сирен за окном категорически отвергал мои надежды. Я встала с кровати, вышла на балкон и посмотрела вниз. Недалеко от центрального входа в отель стояли две машины, обуглившиеся, залитые пеной. Они были оцеплены полицейскими, числом не меньше трех десятков, а каждую минуту, включив сирену, от отеля отъезжала «скорая помощь».

Я вернулась в комнату и присела на край дивана. Сколько я так сидела, не знаю. Но постепенно сирены смолкли, на улице вновь стало тихо. Через какое-то время ключ в дверном замке щелкнул, и в комнату вошел Антон.

Он был в той же рубашке, лицо и руки испачканы, взгляд опустошен. Антон отрешенно посмотрел на меня, подошел к бару, достал бутылку виски, налил и залпом осушил полный стакан. Озлобленный, холодный вид Антона меня пугал. Было даже страшно спрашивать о чем-либо. Он сел напротив меня в кресло и уронил голову на грудь. С отвращением глядя на его испачканную кровью рубашку, я все же решилась заговорить:

— Антон, меня пугает эта рубашка. Сними ее, пожалуйста.

Он осмотрел себя, встал и направился в ванную. Через некоторое время я услышала шум воды и с удовлетворением вздохнула: по крайней мере, меня больше не будет шокировать запекшаяся кровь на его лице и руках.

Антона не было минут двадцать. Он вышел чистый, но в том же подавленном настроении. Налив себе второй стакан виски, обернулся и спросил:

— Будешь?

Если бы не мое положение, я бы с удовольствием напилась до потери сознания. Но, будучи беременной, не могла себе этого позволить, поэтому мотнула головой:

— Нет.

— Зря, — делая большой глоток, произнес Антон. — Лучше выпей.

— Не хочу.

— Дело твое, — пожал он плечами и сделал очередной глоток.

— Что это было? — рискнула спросить я.

— Теракт.

— Но как такое может быть! — воскликнула я. — Катар — это же не Ирак, в конце концов.

— Если быть точнее — это убийство, — не поднимая на меня глаз, пояснил Антон.

— Убийство? Кого же убили?

Антон назвал фамилию. Имя мало о чем мне говорило, поэтому я продолжила задавать вопросы:

— А кто это?

Антон явно не хотел обсуждать случившееся, но, понимая, что от меня ему не отвертеться, начал говорить:

— Бывший член бывшего чеченского правительства.

Я сразу же вспомнила слова Ляйсан о том, что натовские спецслужбы скрывают чеченского террориста.

— Террорист? — спросила я.

Антон как-то удивленно посмотрел на меня и странно ответил:

— Террорист он или не террорист, не известно. Человек искал политического убежища, но его и здесь достали.

— Кто?

Антон вздохнул и нехотя ответил:

— Спецслужбы.

У меня в голове все перемешалось. Я не понимала, почему Антон так немногословен. Было ясно, что он многое знает, но почему-то скрывает от меня.