Книга Замок над бездной - Мария Морозова

вдруг хитро покосился на меня декан, — у нас нет запрета на ночевку вне общежития.

— Это очередное предупреждение? — нахмурилась я.

— Нет, что ты, — он аж замахал руками, — это всего лишь намек.

— Вот сводничества мне совсем не нужно, — фыркнула, догадавшись, о ком идет речь.

Только провидца с его советами и интригами мне в личной жизни не хватало. Мы с Сейидом взрослые люди и сами разберемся с нашими отношениями.

— Ладно, — вздохнула я и поднялась. — Если вам больше нечего мне рассказать, пойду.

— Будь осторожна, Ксения, — посерьезнел Деймир Лагош. — Держись дааштера, он надежный и не сделает тебе ничего плохого, несмотря на репутацию их Ордена.

— Знаю, — по моим губам скользнула улыбка.

— И не обижайся на свою подругу. У нее не было никаких шансов устоять перед моим обаянием и напором.

Я послала ему возмущенный взгляд и вышла.

* * *

Ночь опустилась на Ташш, укрывая город темным покрывалом. В одном из его рабочих кварталов было особенно неуютно. Фонари почти потухли, и в узких проулках затаилась непроницаемая ночная тьма, которая могла скрывать все, что угодно, начиная от мусорных куч и заканчивая бандой грабителей в поисках жертвы. Ветер с противным скрежетом гонял по тротуару жестянку из-под соленой рыбы. Редкие прохожие спешили по домам, то и дело оглядываясь по сторонам. Но никто из них не замечал фигуру в черном плаще, которая скользнула в проход между домами, прошла по заваленному хламом двору и осторожно открыла дверь старого сарая.

Внутри ее уже ждали. Такая же темная фигура, только повыше ростом.

— Ты совсем рехнулся? — тихо прошипел только пришедший.

— Что опять не так? — второй скривился.

— Решил убить девчонку, да?

— Провидицу? Тебе до нее какое дело?

Раздражение волнами расходилось по сараю. Эти двое с трудом выносили друг друга, и только общая цель могла заставить их сотрудничать. Но даже это не избавляло от постоянных стычек и ссор.

— Нельзя ее трогать.

— Она слишком сильно мешает. Это именно из-за нее дааштер сел мне на хвост. Кто знает, что девчонка может еще увидеть и рассказать ему.

— Боишься за свой зад? — зашипел низкий презрительно.

— За наше дело, башка безмозглая, — грубо ответил высокий.

В соседнем дворе залаяла собака, заставляя подельников вздрогнуть и замолчать. Они постояли немного, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, но псина успокоилась, и все снова стало тихо.

— Девчонку нельзя трогать, — повторил низкий уже спокойнее.

— Почему это?

— Потому что наш Повелитель именно ее избрал своей жертвой.

— Твою ж… Это точно?

— Точнее некуда. Поэтому она должна спокойно дожить до самого ритуала.

Высокий задумался. Да, с волей Повелителя не поспоришь. Но и оставлять такую угрозу ему очень не хотелось.

— А может просто подержать ее где-нибудь в укромном месте?

— Рискованно. Если не получится, ее точно запрячут так, что не подступимся. Пусть лучше расслабится и считает, что опасности больше нет. А ее сотрудничество с дааштером… Как-нибудь разберемся.

— Ладно, — процедил высокий.

В этот раз победа осталась за столь раздражающим его подельником.

— Занимайся своим делом и верь в Повелителя. Он не оставит своих детей.

Сказав это, низкая фигура поплотнее запахнула плащ и выскользнула из сарая. А высокая двинулась в противоположную сторону. Ему еще предстояла работа. Оставалось собрать всего два сосуда, и тогда все будет кончено. Но не для них. Для них ритуал станет началом новой великой эпохи.

* * *

После визита к декану я решила никуда больше не ходить. Провела остаток дня за написанием рефератов и подготовкой к семинарам, не обращая внимание ни на отличную погоду, ни на веселящихся в гостиной соседей по башне. Так что в понедельник очень даже неплохо показала себя на парах и получила заслуженную "отлично" по мироведению. А сразу после последней пары со мной связался Сейид.

— Привет, что-то случилось? — забеспокоилась я.

— Неужели после того, что между нами было, мне нельзя поговорить с тобой просто так? — ответил мужчина, и я кожей почувствовала его улыбку.

— Можно, — мои щеки покраснели.

— Ты свободна? Хочу провести с тобой вечер.

— Свободна.

— Могу заказать столик в ресторане.

Я немного подумала, а потом сказала:

— Поехали лучше к тебе. Я приготовлю ужин. Пусть не так хорошо, как ресторанный повар, но все же…

— Тогда спускайся через полчаса. Буду ждать.

И мы совсем не пожалели, что предпочли светским посиделкам уютный вечер дома. Я приготовила нехитрый ужин из того, что было в холодильнике. Потом заставила Сеида перекопать кухонные шкафы в поисках мелочей, которыми можно было бы украсить стол. У не слишком романтичного и непривередливого в быту дааштера не нашлось никаких милых женскому сердцу штучек вроде вазочек или свечей, но нам удалось отыскать симпатичные льняные салфетки и пару бокалов. Поворчав в шутку, что скоро займусь апгрейдом холостяцкого жилища, я накрыла на стол, а Сейид разлил по бокалам вино.

Ну а после ужина никто не помешал нам заняться другими, еще более приятными вещами. И хорошо, что в общежитие можно было не возвращаться.

Солнце уже почти зашло, погрузив спальню в приятный сумрак. Мы лениво валялись в постели. Спать совсем не хотелось, даже несмотря на сытую усталость. Почему-то сейчас у меня появилась потребность поговорить. Но не о делах, а просто у жизни. Узнать мужчину поближе, узнать, чем он живет и дышит.

— Сейид, — протянула задумчиво, выводя пальцами узоры на мужской груди. — Это ведь не местное имя?

— Да, я лимериец.

— А, из Лимерии, — кивнула, вспомнив небольшую страну, которая протянулась по восточному побережью материка. — И как там?

— Уже и не помню.

Он вроде бы ответил спокойно, но уголок губ все равно дрогнул в горькой усмешке. Я снова поцеловала его в плечо и осторожно спросила:

— Ты так давно в Шоаре?

Сейид перевел на меня задумчивый взгляд и произнес:

— Неужели хочешь услышать не слишком красивую историю моего прошлого?

— Да. Но не потому, что мне просто любопытно. Мне важно все, связанное с тобой. Хорошее или плохое — не имеет разницы. Я хочу не узнать твои страшные тайны, а стать ближе к тебе.

— Ближе… — вздохнул мужчина, немного помолчал, а потом начал рассказывать негромко: — Я родился в семье потомственных