Книга Студент в СССР 2 - Ал Коруд

проходил. Но вот как на это посмотрят московские гости? Ох, кому-то я не позавидую!

— Привет честной компании!

Линнеевский и Овсянников о чем-то оживленно разговаривали, когда я вошел в большой заваленный всяческим барахлом кабинет. В углу скромно стояли опорожненные бутылки из-под коньяка, водки и пива.

— О, явился, не запылился!

Завкафедрой был не в лучшем состоянии, но бодр и весел.

— Что отмечали?

— Сам почитай.

Мне вручили странного вида распечатку.

— Факс пришел из Москвы.

Я некоторое время переваривал само именование гаджета. Мы его в лихие девяностые в движении между телефоном и компьютерными сетями как-то незаметно проскочили. А здесь факсы как раз входят в моду. Вижу на столе сам аппарат. Здорово напоминает японский, но надпись — «Алтай 83» говорит о том, что производство наше. Или стибрили стиль, или выпускают по лицензии.

— Ты читай-читай!

А почитать было что. Коллеги из Москвы как можно точнее выявили состав наших находок. По «Золотому божку» пока не выдали ничего определенного. Больно он выпадал из всего, что находилось доселе. Существуют, конечно, легенды, что в Биармии водилось золото, но это все ближе к Уралу. Но большая часть украшений как мужских, так и женских была точно идентифицирована. Но каков разброс стилизаций! От берегов финского залива до Волги. Вовсе не обязательно женские височные украшения или фибулы были родом именно оттуда. Просто специалисты обычно привязывались к уже найденным ранее вещам, судили по внешнему виду украшений.

Вполне возможно, что перевозились не сами украшения, а стиль исполнения. Культуры любят смешиваться и переходить дальше, а художники тибрить друг у друга. Но часть украшений буквально завели специалистов из Москвы в тупик. Ничего похожего из имеющегося материала в их запасниках не существовало. Разве что какие-то наметки имелись у саамов. Но это одна из теорий, что в нижнем течении Северной Двины до массового прихода финно-угров жили как раз лопари. Да и сами саамы не относились к финнам, просто поменяли язык. Впрочем, как многие другие западные финны. Больно уж антропологически они отличались от уральских народов.

Так что славяне прибыли сюда буквально лет через двести-триста после прихода самой чуди. Которая по факту оказалась населением смешанным, имея гаплогруппы от палеоевропейцев каменного века, а также из Китая. Слишком мало пока имелось археологических материалов о том времени. Книжных источников практически и не было. Разве что скандинавские саги. Так что работы мне хватит на всю жизнь! Вот бы кому подсказать, что генетику надо вперед двигать. Но геофизику мы использовать вскоре обязательно точно будем!

— Как ни странно, но местная чудь по культуре довольно близка к веси, что жила вокруг Ильменя и в Приладожье. Не могли они сюда переселиться? Не очень я верю в движение финно-угров в Приуралье. Коми и Пермь еще понятно, но дальше… — Овсянников пил крепкий чай и был здорово возбужден. Еще бы — это было самое важное открытие в его жизни. И мне отчасти все свалилось с послезнанием. А человек мозолями зарабатывал свой научный статус. Открытия и раскопки в Кенозерье и самом главном для Севера ареале чудес — Соловках.

— Вполне, — прошли волоками, потом по Кене в Двину. Там и дальше. Жило их здесь немного, характер хозяйства скотоводство и собирательство.

— А не через Онегу? — поднял голову Лепневский.

— Вряд ли, Андрей Викторович. Мореходы из финнов неважные. Да и славяне поначалу не могли особо похвастаться искусством мореплавания. Новгородцы наверняка многое взяли у варягов. Это затем их русичи обогнали в плаваниях в полярных водах.

Овсянников вскинул голову:

— Варяги у нас кто?

— Норманы, кто еще!

— На опасный пусть становитесь, молодой человек. Не любят у нас норманнизм по патриотическим причинам.

— Ну если есть куча фактов, что они в славянских землях жили и работали, то к чему этот бессмысленный антинорманнский бред?

— Ты бы поосторожней на поворотах, Караджич, — проворчал глухо Липневский. — Тут понимать надо, что политика.

— И что, все находки за борт? Старая Ладога, Гнёздово, Киев?

Завкфедрой глянул на главного археолога области и показал ему рукой на меня:

— Ты видишь, какая молодежь нынче пошла? Палец в рот не клади!

— А вы, молодой человек, на редкость начитаны. Только эти изыскания найти обычному студенту довольно трудно.

Я тут же понял, что чуть не погорел на ровном месте. Многое из открытий в тех краях еще впереди. И скорее всего их в этом слое совершу я или сделают по моей подсказке.

— Я в Ленинграде интересовался и мне милостиво разрешили сделать копии.

— Что? — вскинулись оба.

«Вот дурак! В Союзе ведь каждый копировальный аппарат был под присмотром органов. Полнейший идиотизм!»

— В смысле переснять на фотоаппарат.

— Ну это ты неплохо придумал. А то многое до нас доходит через годы.

— Что не есть хорошо.

Овсянников допил чай и встал с кресла:

— Пойдем, поможешь мне разобраться с твоими фотографиями и привязать их к местности. Тогда мы торопились и выявились кое-какие закавыки.

— А мне, пожалуй, пора домой. Жена совсем потеряла, — Липневский попрощался с нами и ушел к выходу.

В святая святых музея царил полумрак и бардак. Рабочих рук не хватало, чтобы все оформить и посчитать как следует. Ведь археология — это не только раскопки и находки. В большей части это изучение найденного материала, его сортировка и описание. Без описи редкости как бы и нет. В итоге все лежит годами в запасниках и люди блестящие открытия ученых не видят. Даже не подозревают об их существовании.

— Сейчас включу лампы и начнем.

Провозились до вечера. Зато сделали все, что намечено. Обедать ходили в столовую главпочтамта, что располагалась в полуподвальном помещении. Я совсем и забыл про нее. А ведь забегал сюда, когда приезжал в детскую библиотеку. Чуть не всплакнул. Столько всего в этом городе, что связывает меня с той жизнью. Давно прошедшей жизнью. Но новая тут же ворвалась в действительность.

Когда возвращался назад, то пересекся с прелестной Светланой Владимировной. Одетая в блузку и узкую юбку с завитыми локонами роскошных пшеничных волос, она смотрелась еще шикарней.

— Здравствуй, Сережа. Давно не виделись.

— И вам, Светочка, приветики.

— А загорелый какой!

— Так работа и юга!

— Везет же кому-то!

Кому везет было непонятно, но мы оба поступили одинаково. Как будто нарочно протиснулись мимо друг друга в самом узком месте прохода. Её бюст легонько чиркнул меня по футболке, заставив шевелиться чресла. И взгляд у нее был такой…особенный. Так женщины обычно смотрят на желанного самца. А я даже малость вспотел.

«Чертовы гормоны!»

Вот тут призадумаешься. А стоит