Книга Унесенный ветром - Николай Александрович Метельский

Так что заняться мне, я думаю, найдется чем. Ах да, еще со школьным клубом надо разобраться. А Акеми-то, паразитка, уселась как сексуально. Ох, доиграется баба.

— Девушка, а вы в курсе, что я могу контролировать, будет у меня ребенок или нет?

— Что? Это как так? — на лице женщины проступило нехилое такое удивление. — И к чему это ты? — спросила уже подозрительно.

— А к тому, чтоб ты свои женские штучки на мне не испытывала. Не выдержу, наброшусь, изнасилую, а ребенка ты с этого не поимеешь.

— Мм… Тоже неплохо… — промурлыкала она мне.

— Неплохо? — Похоже, не верит. И встав с кресла, я заявил: — Тогда раздевайся!

Глава 6

Следующая неделя плелась, как телега, которая то и дело вязнет в грязи. Медленно и со скрипом. Хотя это и не значит, что не было ничего интересного.

Секса с Акеми у нас так и не случилось, не те у нас отношения, чтобы вот так, между делом, в койку прыгать. Препятствий как таковых нет, все же и внешние данные у нее ого-го, просто… Хотя похоже, секс все-таки будет, тут я, кажется, обречен, но не так легкомысленно и между делом.

Вернувшись в клуб, нашел на кухне Казуки и уже с ним пошел к Фантику.

— Школа дает базу знаний, без которых тебе придется туго, так что не смей прогуливать и спать на уроках. Я не требую от тебя отличных оценок, но крепкий середнячок — как минимум. От меня будешь уходить в полдвенадцатого и, приходя домой, сразу ложиться спать. У человека, к которому я тебя веду, весьма специфические знания, но и они тебе могут пригодиться, даже скорей всего пригодятся. Лишних знаний не бывает, а мой пилот боевых роботов не может себе позволить быть неучем. — Парнишка слушал меня очень внимательно, а на словах про пилота даже встрепенулся. — Ближайшие годы, до того как ты приступишь непосредственно к учебе на пилота, станут для тебя очень непростыми. Постоянная учеба и работа на меня оставят тебе мало свободного времени. Но если ты действительно хочешь чего-то добиться, придется терпеть. Возможно, ты думаешь, что это ерунда, но если ты будешь относиться ко всему спустя рукава… Мне такие люди не нужны. Учись всему, что тебе дают, и ищи, чему научиться, сам, думай, что тебе говорят и что говоришь ты, и, самое главное, будь верен своему слову и своему работодателю. Даже если им стану не я, тебе это не раз поможет в будущем. Впрочем, я надеюсь, что мы с тобой поладим и верен ты будешь все-таки мне.

При разговоре я использовал легкую форму «голоса», буквально вдалбливая свои слова в голову мальчишке. Если кто думал, что я отдам кому-нибудь человека, в которого вложил столько сил, сколько собираюсь вложить в Казуки, то он ошибается. Впрочем, я не настолько хорош в «голосе», чтобы привязать парня к себе раз и навсегда. Тут уж вообще, наверное, гипноз нужен, которым «голос» не является. Это скорей навык подавления, как у джедаев. Или вот, помнится, в детстве я смотрел фильм «Дюна», по одноименной книге, так там тоже нечто подобное было. Но я не Стиратель и «голосом» владею так-сяк, поэтому мои внушения работают скорей как слова человека, которого ты безмерно уважаешь и пожелания которого надо стараться выполнять.

Знавал я Стирателя ранга Абсолют… Он мог приказать умереть, и человек умирал. На месте. Хотя и там было множество ограничений. Этого Абсолюта, кстати, грохнул именно я. Но это так, хвалюсь просто.

Представив парня удивленному Фантику, пояснил, что от него требуется.

— Учи тому, что сам знаешь. Я не требую от тебя передавать ему все свои знания, но, думаю, грамотным техником ты его за несколько лет сделаешь.

— Да какой из меня учитель? У меня, знаешь ли, и свои дела есть.

— Учи, как можешь. Другой кандидатуры у меня все равно нет. Поясню: этот парень профессиональным техником не будет, если только у него не откроется такой талант и желание, и учить его будешь не только ты. Для тебя он скорей помощник, которого ты должен подтянуть по своей линии. Я не намерен ущемлять твою, хе-хе, свободу. Но уж чему сможешь, тому научи, постепенно, — пауза, — приобщая его к нашим делам.

Казуки, если Кадзухисы-сана не будет в клубе, поступаешь в распоряжение Умари-сан. — Это японский аналог имени Наталья. Умари Романова. Не каждый японец мог произнести ее имя, поэтому называли ее и так. — Она найдет, чем тебе заняться. Плату будешь получать в конце каждого месяца. Сколько, решим попозже. А теперь расскажи-ка мне без утайки, что творится у тебя в семье.

Прям сразу без утайки он не смог. Но достаточно быстро эта в высшей степени банальная история стала мне известна. И дело, как всегда, было в женщине. Мать Казуки, оказывается, не умерла, а сбежала с другим. Отец его, как удалось выяснить, был той еще тряпкой, а после побега жены стал еще и алкоголиком. Свою мать Казуки — вот ведь… интересный ребенок — практически не винил. Присутствовала легкая обида, и только. С отцом же практически не общался, сам добывал себе на пропитание, ибо его папаша все банально пропивал. Даже дома парень старался бывать поменьше, возвращаясь туда только на ночь.

«А чем черт не шутит, — думал я тогда, — можно ведь попробовать решить эту проблему раз и навсегда. Благо, обстановка в семье способствует».

— Ладно, к Кадзухи…

— Фантик. Пусть зовет меня Фантик.

— Кхм. Так вот, к Фантику ты приписан с завтрашнего дня, а сегодня пойдем, отведу тебя на кухню. Поработаешь там.

Сдав парня на руки Умари-Наталье, пошел к Шотгану. Надо бы и с ним переговорить.

— Да ты… Ты совсем уже того? У отца ребенка отбирать.

— Он сам будет рад, если я все правильно понимаю.

— Ты что, в благодетели записался?

— «Голубую лагуну», приятель. Две штуки. — Парень лет двадцати, улыбаясь, сделал заказ, после чего подмигнул мне и, облокотившись спиной на барную стойку, помахал кому-то в зале.

Дождавшись, когда клиент удалится, я продолжил прерванный разговор:

— Мне нужен этот мальчишка, Хонда. И если для лучшего воспитания мне придется забрать его из собственного дома, в котором его, кстати, не ждут, я сделаю это. Грешно так говорить, но в этом отношении мне с ним повезло. Могу взять его на полное обеспечение, и никто не будет против. Да и есть кому присмотреть за тетей Наташей, — улыбнулся я в конце.

— Что ты от меня-то хочешь?

— Ты главный владелец клуба.