Книга Помощница профессора - Катя Водянова

Карлос повернулся к Фредерике с торжествующей ухмылкой, которая намекала: вот видишь, сила не на твоей стороне, давай, решайся скорее, или черная лента обхватит и твои тонкие запястья.

«С размаха, иначе не получится с одного удара…»

Получилось.

Лезвие расчертило яркую дугу рядом с лицом Рубио, от которого веером брызнуло кровью. Фредерика не разглядывала, что она задела и как сильно, достаточно того, что Карлос, а вместе с ним и прочие доны отвлеклись на его рану. Они все расслабились, посчитав хрупкую Алварес слишком слабым и нерешительным противником, тем самым дали шанс на побег. Фредди отбросила стилет к земпри, а сама изо всех сил рванула к темному проему, через который ее привели в зал. 

Глава 20. Трещина на сердце

Паку подавали уже третье блюдо, но он не запоминал ни их вкуса, ни вида. Только крохотный, на один зуб, размер порции каждый раз вызывал неприятное удивление, как и цена. В ресторанчике, где они с общинными обедали по прибытии в Эбердинг, на такую сумму можно было пировать трое суток, еще и на блудливых девок бы осталось, а здесь — какая-то мелочь, таявшая во рту быстрее, чем успеешь распробовать.

Впрочем, его мысли и так были слишком далеко отсюда, чтобы по достоинству оценить еду. Потому Пак и вяло двигал челюстями, чаще прикладываясь к стакану с водой, чем отправляя в рот пищу.

Они расстались с Клу три с половиной часа назад, пора бы ему появиться в оговоренном месте. Если, конечно, крохотного вержа еще не нашли, не затоптали ненароком или же не привалило камнями, вместе с Фредерикой и ее чокнутым профессором. Тот слишком уж лихо бросался взрывающимися бутылями в подземелье, чтобы быть полностью адекватным.

На центральный вокзал Пак все же прибыл. Распрощался с провожатым из особого управления, осмотрел залы ожиданий, переоделся в одном из магазинчиков, владелец которого за символические десять галлов согласился принести ведро теплой воды, мочалку и повесить на дверь табличку «закрыто», пока странный покупатель не отмоется и не переоденется в чистое. Он почти вернул Паку веру в столичных жителей, по крайней мере в то, что не все здесь решается пятьюдесятью галлами, иногда можно и поторговаться.

Став чуть больше похожим на свогора, чем на битого жизнью бродягу, Пак отправился к кассам и уже там узнал, что с его билетами можно не только уехать в общину на Зеленом поезде, но и за границу — на красном. И даже сесть на синий, который без остановок доставит в порт, откуда завтра ранним утром отбудет корабль до одной из колоний. Значит, оставалось еще почти четырнадцать часов на то, чтобы найти Фредерику и убежать вместе с ней так далеко, куда не дотянутся ни члены Братства, ни сотрудники особого управления. А если донья не согласится — Пак доставит ее домой и на этом их пути разойдутся. Вечно оберегать склонную к авантюрам Фредди все равно не выйдет, но хотя бы свою совесть он успокоит.

Хотя с каждой секундой все сильнее росла вероятность, что на совести повиснет еще и пропажа Клу.

— Желаете еще вина? — официант возникал всегда ровно в те моменты, когда Пак и сам слабовольно хотел пригубить немного алкоголя, чтобы снять напряжение. И пойди пойми, то ли это хорошо замаскированный верж, то ли просто профессионал, мастерски предугадывающий желания гостя. — У нас есть отличное белое, из колоний. Очень ненавязчивое и не дурманит голову.

«Значит, бьет по ногам», — про себя закончил Пак и покачал головой. К тому же первый бокал «терпкого красного», заказанный из любопытства, все еще стоял нетронутым.

Раньше. Сейчас Пак заметил, что темно-красной жидкости там осталось на самом донышке, и в ней, как в луже, развалился довольный и мокрый Клу.

— Жажда замучила, — признался он с громкой отрыжкой.

Пак поспешил обхватить стекло ладонями, укрывая вержа от посторонних глаз, хотя стол все равно стоял в самом дальнем углу зала, прямо за разлапистым экзотическим растением.

— А если бы тебя официант заметил?

Пак за шиворот вытащил Клу из стакана, обтер его салфеткой и пододвинул ближе тарелку с горкой серого и склизкого блюда.

— Пф-ф-ф! Сказал бы, что я твой ручной кролик, у богатых свои причуды. Кстати, я тут пока добирался, придумал почти беспроигрышную аферу. Видел напротив вывеску ювелира?..

— Где Фредерика?

На фирменное блюдо от шеф-повара не позарился даже голодный и усталый верж, а Пак понял, что и те глотки воды были лишними, они заполнили желудок и тошнотворно подкатили к горлу.

— Ты знаешь…, — паршивец замялся и с тоской оглядел стакан. — Да на кой тебе эта донья? В Эбердинге этих обедневших гордячек столько, что можно личный гарем собрать, по примеру Отца-Защитника. Или даже семь жен взять, по одной на каждый день недели!

Многоженство в Ньоле не одобряли, но при должном усердии шестерых лишних доний можно было оформить как официальных любовниц, лазейки в законе остались как напоминание об имперском прошлом и страстной натуре истинных донов. Но сразу семь подобных Фредерике девиц гарантированно свели бы Пака в могилу, он и с одной едва справлялся.

Да и сама мысль показалась чуждой, подкинутой воспаленным разумом, который тщетно пытался продумать варианты будущего. Желательно такого, где Пак остается жив, цел и не машет киркой на руднике, вместе с другими каторжниками.

— Правда не пойму, зачем тебе эта донья, — нахмурился Клу. — Красивая, да, но бешеная! А гонору на целую императрицу.

— А здесь, как у тебя с деньгами, — пожал плечами Пак, — логического объяснения нет. Давай, выкладывай, где Фредерика.

— В тайном убежище Братства терна. Дева Порочная, да это будто играться с торчащей под забором пушистой метелкой, а потом найти на другом конце этой метелки здоровенного тера. Знаешь, надо очень хотеть убиться наиболее мучительным способом, чтобы полезть к ним.

— О да, возможно, о нас сложат баллады.

Верж еще попытался возмущаться, но Пак уже подхватил его и посадил на левое плечо, после на ходу впихнул официанту нужную сумму и зашагал к выходу.

— Эй, ты чего приуныл? — Клу решился заговорить только по дороге к дому Фредерики. — Брось, ты сделал для доньи все возможное, пора бы и сваливать из города. Незачем дальше рисковать. Романтические бредни про смерть во имя прекрасной дамы хороши только для театра, а мы с тобой взрослые мужики…

— Тебя и не зову. Оставлю денег, сколько скажешь, а сам пойду в катакомбы.

Верж насупился, но отвечать не стал, хотя Пак и не подумал бы осудить его за бегство.

Сам же он бодро взбежал по крыльцу и острожно открыл входную дверь. Это еще хорошо, что успел смазать петли, как знал, что пригодится. После ненадолго заскочил в свою комнату, забрал остаток денег и с чистым сердцем захлопнул за собой эту дверь. Что бы ни случилось, сюда Пак не вернется.

Дальше он попросил покровительства у Отца-Защитника, оттолкнув мысль, что больше подошла бы Дева Порочная, и вытащенной из шкатулки Фредди булавкой легко вскрыл замок, якобы защищающий кабинет покойного Виктора Алвареса от воров. В другой день Пак бы снова завис напротив полок с книгами, но сейчас ему нужно было кое-что другое.