Книга Паутина - Николай Свечин

Все эти силы дополняли семь казачьих полков из Кубанского и Терского казачьих войск.

На северо-востоке Туркестанский военный округ ввел два отряда – Мешхедский и Кучанский. Таким образом, весь север Ирана, признанный англичанами зоной российских интересов, был фактически оккупирован. Казачьи пикеты рассыпались по главным дорогам, воюя с разбойниками и конвоируя караваны. Также они прикрывали русских сборщиков дорожных пошлин на шоссе Тавриз – Джульфа.

Появление чужих солдат не обрадовало местных жителей. Антирусские настроения поползли вверх. Осерчали и кочевники: их лишили привычных доходов от грабежей. Началась партизанская война…

Глава 11

Первые шаги поручика Лыкова-Нефедьева в Персии

Николай уже час ждал в приемной начальника штаба Кавказского военного округа, когда генерал-лейтенант Юденич вернется из дворца наместника. Граф Воронцов-Дашков был не только главой гражданской администрации на Кавказе, но и командующим войсками округа. И что-то долго задерживал штабиста.

Наконец генерал вошел в приемную, поздоровался и сразу шмыгнул в кабинет. За ним сунулся адъютант. Гость осмотрелся: среди ожидающих он был самым младшим по чину. Эх-ма… Подождем…

Однако уже через пять минут поручика пригласили к начальнику штаба. Юденич, моложавый, с неприлично длинными усами и умными холодными глазами, стоял у карты и внимательно всматривался в офицера. Лыков-Нефедьев представился, получил приглашение сесть. Генерал тоже уселся за необъятных размеров стол и спросил через секунду:

– За что у вас аннинский темляк?

– За неоднократные, связанные с опасностью секретные экспедиции в Тянь-Шань, Тибет и Гималаи, ваше превосходительство. Так сказано в Высочайшем приказе.

– То есть не за японскую кампанию? – уточнил на всякий случай Юденич.

– Нет, за разведочную деятельность. В атаки я не ходил.

Начальник штаба дернул себя за ус:

– Не о вас ли мне говорил полковник Снесарев? Будто есть у него в Джаркенте человек, знающий полдюжины языков, и мастер перевоплощаться?

– Я служил под командой Снесарева и считаю его своим учителем.

Юденич с ходу принял какое-то важное решение, но не спешил его озвучить. Он подробно расспросил поручика о его предыдущих делах, упирая на опыт самостоятельных действий. Лыков-Нефедьев подтвердил: опыт имеется, в том числе и неудачный.

– Так это самое ценное, – обрадовался генерал и вцепился уже всерьез. Николаю пришлось рассказать о двух своих провалах: в Индии и в Тибете, когда он чудом избежал в первом случае тюрьмы, а во втором – смерти. Далее речь зашла об агентурной сети, которую разведчик создал в приграничных районах. Через четверть часа начальник штаба подвел итог:

– Значит, уже битый, опытный. И отрадно, что не скрываете своих ошибок. Это нормально. Не ошибаются только бездельники. Теперь насчет вашего назначения… Вам не привыкать действовать самостоятельно, вдалеке от начальства. Это то, что мне нужно. А вот посадить вас в Тегеране, в штабе Персидской казачьей бригады, – мне не нужно. Я отменяю ваше назначение. Поедете служить в другое место.

– Но моя командировка утверждена военным министром.

– Он отменит приказ и выпустит новый. Вы, поручик, нужны мне в Ардебиле.

Генерал встал, подошел к карте Персии и ткнул пальцем в точку:

– Вот здесь. Совсем близко от нашей границы, но место неспокойное. Шахсевены разбойничают как хотят. А отряд генерала Фидарова там слабый, и усилить его нечем. Без разведки он пропадет. Вы, поручик, должны стать его глазами и ушами. В одиночку, учтите! Могу дать вам казаков для связи и пару армян-переводчиков; вот и все. Сейчас ступайте в разведывательное отделение штаба округа, ознакомьтесь с донесениями отряда, с общей обстановкой. Как только придет приказ министра о вашей перекомандировке, сразу отправитесь туда. Нет времени ждать, там горячо. Все поняли?

– Так точно, ваше превосходительство.

Лыков-Нефедьев подивился, как уверенно генерал-лейтенант говорит об изменении приказа Сухомлинова. Видимо, имеет право. Секретная экспедиция в Персии сейчас была источником беспокойств: русские войска несли боевые потери, торговля трещала по швам. Опытный офицер требовался не в столице, а в диких горах. Ну, к этому Николаю было не привыкать…

Действительно, уже через два дня военный министр во изменение собственного приказа командировал поручика Лыкова-Нефедьева в распоряжение начальника Ардебильского отряда генерал-майора Фидарова. Новичок едва успел ознакомиться с рапортами оттуда; осмотреть Тифлис времени не хватило. Его порадовал четкий слог донесений, точность выражений, оперативное мышление писавшего. Неужели генерал, осетин по национальности, так владеет пером? Под его подписью стояла вторая – Генерального штаба капитан Масловский. Возможно, он автор депеш? Ну, на месте это быстро выяснится. Ясно лишь, что в голове у руководства отряда полный порядок.

15 июля поручик Лыков-Нефедьев поездом убыл из Тифлиса в Баку. Он вез с собой секретную корреспонденцию для Ардебильского отряда. Нигде не задерживаясь, разведчик сел на пароход «Гуниб» до персидского порта Энзели. И отдался воле волн.

Оба совладельца майората Нефедьевка с детства не страдали морской болезнью. Вот и теперь Николка спокойно уснул, перекатываясь с бока на бок, когда корабль раскачивало с сильным бортовым креном. Ночь прошла бурно, однако поручик этого даже не заметил. Утром он умылся, вышел на палубу и увидел вдалеке пригоршню белых облаков. Что такое? Остальное небо чистое, а тут будто кто-то насыпал пуха…

Стоявший у леера бородатый купец пояснил:

– Это не облака, а вершина горы Демавенд. Самая высокая не только в гряде Эльбруса, но и на всем Ближнем Востоке! Вулкан огромадных размеров. Высота восемнадцать с половиной тысяч футов[85]. Наверху, говорят, кратер и в нем озеро… Красиво, правда? До персидского берега сто семьдесят морских миль, землю мы еще долго не увидим. А Демавенд нас уже встречает…

Попутчики познакомились и за знакомство выпили в буфете водки. Купец назвался Ильей Иезекииловичем Тюфякиным. Он служил в Торговом доме «Кокушкин и Маракушев», заведовал торговлей с Персией и Афганистаном. Деловик хорошо знал страну, куда направлялся разведчик, и тот пристал к нему с расспросами.

Илья Иезекиилович отвечал охотно и подробно. Его хлопчатобумажная фабрика находилась в Иванове. Владелец был один, купец первой гильдии Маракушев; второй умер и остался лишь в названии предприятия. Ивановец сразу стал жаловаться на трудности, которые возникают, когда имеешь дело с Востоком. К удивлению Николая, трудности эти создавали свои же, православные. В конкурентной борьбе с земляками некоторые рвачи не стеснялись в средствах. Особенно ругал Тюфякин фирму «Продаткань», которая, по его словам, разбойничала хуже шахсевенов. Настоящих складов в Персии остро не хватает. Так эта фирма перекупила складочные площади и забила их… лесом. Притом что на севере Персии леса достаточно, и стоит он копейки. А дорогие материи других экспортеров лежали под открытым небом и портились. Еще продатканцы замучили придирками и судебными исками Персидское страховое и транспортное общество, которое строило дорогу Энзели – Казвин. Русские «топили» русских в чужой стране. Общество было фактически казенным, управляло им через представителей Министерство промышленности и торговли. Но почему-то эти представители пасовали перед нахальством частного капитала. Видимо, у «Продаткани» в России имелась сильная протекция. Ее заказы выполняли в ущерб остальным – чем же это не разбой?