Книга Дикарь для Недотроги - Анна Сафина

И это ставит окончательную точку. Он мрачнеет на глазах и словно затухает. Отворачивается, идет в сторону выхода. Его шатает, он хватается за стену и с силой бьет по ней кулаком. Затем еще раз, снова и снова. Я вижу, как на костяшках алеет кровь, но не отворачиваюсь. Смотрю до конца. Но его агония не доставляет мне удовольствия. Только усугубляет мою собственную. Но у нас нет выбора.

Глава 62

- Шамиль, - кивнул мне на подъехавший фургон Влад.

Повернул голову. Оттуда выскочило несколько человек в масках и черной форме. С автоматами наперевес. И знакомый майор. Не прошло и десяти минут, как мы наблюдали, как из загородного дома Антона Соловьева выводят его самого и еще трех мужчин.

- Да вы знаете, кто мой отец, суки, - кричит этот чмырь, нагнутый раком, с заломленными руками за спиной, - считайте, что погон у вас больше нет.

- Ага, видали мы таких, - хмыкает кто-то из черных, и остальные начинают ржать.

- Поехали, - хмыкнул и завел я мотор.

Дело сделано. Осталось только снимать сливки.

* * *

- Шамиль сказал, что ты остепенился, - голос Фарида  - заинтересованный, участливый.

Я по этому скучал. Мы сидим за столом вдвоем. На столе – бутылка коньяка, закуски, между нами впервые за долгое время нет напряжения. Раньше я злился и не понимал его, но теперь, после того, как и сам встрял, втрескался в Юлю, могу понять брата, как мужчину. За его поступок когда-то я перестал его уважать, но сейчас знаю, защита своей девушки – достойно похвалы.

- Можно и так сказать.

Я дергаю губой, хотя внутри все жжет. До сих пор в ушах ее голос, усталый, измученный и полный безразличия.

- Я рад, что ты готов к разговору, - кивает он, не потроша мне душу расспросами.

Я задвигаю мысли о девчонке подальше, и беру бокал.

- Хочу услышать полную версию, увидеть всю картину целиком, - хмыкаю, делая глоток обжигающего пойла и морщусь, - нечисто все там, я догадался уже.

- И года не прошло, - язвит Фарид, но я не обижаюсь.

Сам виноват, на эмоциях оборвал с ним связь.

- Объект переходит по нынешнему договору Соловьеву, совет директоров взбудоражен, вот-вот и начнут падать акции, так что я связан по рукам и ногам.

Признаюсь, что проблемы хуже, чем я себе представлял. Злюсь в первую очередь на себя, что допустил такую халатность. Не стоило брать такой длительный отпуск.

- Не все так страшно, как ты думаешь, - усмехается мой собутыльник, - честно, я всего не знаю, но оригинал договора, насколько я понимаю, другой.

Я делаю стойку, хотя и предполагал такой вариант. Не просто так люди Серого ищут моего бывшего сотрудника.

- Что там?

Напрягаю лоб и достаю из портфеля пакет документов.

- В глаза его не видел, - качает он головой и берет протянутую стопку, - да и брата жены тоже, он тогда пустился в бега, и провести родственную встречу не смогли.

Не скажу, что Фарид этим фактом расстроен, но его это волнует. Любит, значит, свою жену безумно. По-мужски.

- Мы проверяли договор сто раз, к этому экземпляру не подкопаться, - качаю головой, не представляя, как все разрулить.

- Решим, - поддерживает меня, как в старые добрые времена.

И вдруг хлопает дверь. Раздается шуршание одежды, звук колес. Брат подрывается и идет в коридор. Я остаюсь сидеть на месте, решая не влезать в семейную идиллию. Стискиваю зубы. И у меня ведь могло быть также. Делаю вдох-выдох и прихожу в себя.

- Положи сюда, она уснула, - шепчет женский голос.

- У нас гости, - голос у брата другой - нежный, любящий.

- Я поняла, - в голосе его жены улыбка.

Затем пару минут тишина, а потом в проеме кухни возникает исполинская фигура Фарида. Даже среди нас, четырех братьев, он – самый огромный, словно медведь, а не человек.

- Привет, - появляется из-за его спины хрупкая фигура симпатичной фигуристой брюнетки. Она красива, но похоти у меня не вызывает. То ли из-за того, что принадлежит моему брату, то ли из-за тяги к Юле. Мысленно встряхиваю головой, не время думать об этом.

- Приветствую, - встаю, проявляя уважение, и киваю.

Она удивленно смотрит, но затем улыбается. Вижу, как ее оставляет напряжение, и она уже весело шуршит по комнате.

- Бутерброды вам сделать? – мягко спрашивает у нас, но ответа не ждет, достает что-то из холодильника, метеором двигается вокруг нас.

Вижу, как Фарид наблюдает за этим с любовью, но плотоядно. Словно съесть готов ее прямо здесь и сейчас. Я покашливаю, привлекая его внимание снова к себе.

- Ева, - зовет жену, - присядь, пожалуйста, у Игната к тебе разговор.

Вижу, как спина ее напрягается, она осторожно кладет нож на стол, и поворачивается. На деревянных ногах подходит и присаживается возле своего мужа.

- Ева, - начинаю я свою речь, - я хочу извиниться за свое поведение в прошлом, надеюсь, ты поймешь меня, тогда я считал твоего брата предателем, но все же не имел права врываться в твой дом.

Она пытливо смотрит мне в глаза, что-то там ищет и, видимо, находит. Глаза ее теряют хишность и улыбаются.

- Я принимаю твои извинения, - затем смотрит на мужа и закатывает глаза от его приподнятой брови, - и прощаю.

Последнее говорит с нажимом, демонстративно для мужа. Я сдерживаю лыбу, видно, как они буквально дышат друг другом.

- Скажи, ты знаешь, где твой брат? – не подготавливаю, а сразу задаю вопрос в лоб.

Не вижу смысла тянуть. Даже если подсластить пилюлю, горькой она от этого быть не перестанет.

Девчонка молчит, вопросительно на мужа смотрит. Слушается его, какой бы строптивой на вид не выглядела. Такой и должна быть жена. Стискиваю зубы, чуть ли не кроша эмаль. Мне такого точно не видать. Дома меня ждет холодная постель и пустая спальня.

- Я не могу сказать, где он, - стискивает руки на столе, поджимает губы от волнения, - прости, Фарид, но я даже тебе не говорила.

Опускает глаза, но по виду брата не скажешь, что его волнует эта информация.

- Я не обвиняю его, Ева, хочу лишь разобраться, - доношу до нее положение вещей, - его подставили, крупно подставили, и единственный способ обелить свое имя, это вернуться и предоставить доказательства своей невиновности.

- Он ничего противозаконного не делал, наоборот, - вскидывает она голову, в глазах яростный огонь, - он…он может доказать, да.

- Свяжись с ним, пусть приедет к вам, и мы поговорим, - киваю брату и двигаюсь на выход, - гарантирую, если он действительно невиновен, в финансовых махинациях его никто не обвинит.

- Я.., - они провожают меня до двери, девчонка растеряна, прижимается к Фариду, - я передам. Надеюсь, ты сдержишь свое словно, Игнат.