Книга Звериный профиль - Анна Дубчак

– Убили его.

Маша ахнула, как если бы ей сообщили о смерти знакомого ей человека.

– И дело вернули на доследование. Мне, Маша!!! Горохов взятку получил, а мне расхлебывать!

– Сережа, тебе котлеты подогреть или пирог с капустой? – тихо спросила жена.

– И то и другое. Ладно, Маша, я сейчас в душ. Потом все расскажу.

Утолив голод, он с удовольствием пил сладкий чай. Маша сидела напротив, слушая его.

– …Понимаешь, этот Иванов признался только в одном убийстве, сказал, что узнал об убийстве жены от приятеля, который работает в Следственном комитете, фамилию, конечно, не назвал. Короче, когда этот Иванов узнал, что его жену убили, сразу приехал в Москву, встретился с этим приятелем, и они стали разыскивать Веронику, сестру жены. Конечно, он мне все подробности этих поисков не рассказал. Не стал никого подставлять. Но одно я точно понял – если бы не его приятель, он не скоро узнал бы о смерти Ирины. Это я к тому, что Демина, похоже, действительно не он убил.

– Постой… Я про Иванова хочу понять. Почему они не развелись? Если она, эта женщина, была такая гулящая и давно уже жила своей жизнью…

– Это ты меня спрашиваешь? Вот такой человек этот Иванов. Не думаю, что он развода ей не давал, возможно, она и сама особенно-то не торопилась с этим. Жила себе, выбирала мужика, и если бы встал вопрос о новом браке, тогда и попросила бы развода. Там не в этом дело.

– Да она могла бы сыграть на этом разводе, сказала бы, к примеру, своему жениху, что муж за развод требует денег…

– Да, она могла бы.

– Постой, Сережа… – Маша замотала головой, потом обхватила пальцами голову, пытаясь сосредоточиться. – Но разве у этой Ирины муж не хирург?

29

Сидя в коридоре частной гинекологии Venera-clinic в ожидании Ники, Зоя спрашивала себя, почему она сама-то в тот роковой день не обратилась к частникам, а пошла в местную поликлинику. Быть может, потому, что ей нравилась участковая врач-гинеколог, очень приятная и обходительная женщина, опытная, которая в свое время и ставила ей спираль. Да и рядом все, практически в соседним доме, только арку пройти.

Сделала бы все по уму – избежала бы трагедии.

Они обе сегодня не выспалась – уж слишком тяжелой выдалась ночь. После того как увезли тело Бельского, Зоя с Никой долго отмывали квартиру, после чего она пропиталась крепким запахом дезинфицирующего раствора, от которого слезились глаза, и без того полные горестных слез по покойному Виктору.

Перед сном, уже в пижамах, сели за стол, чтобы выпить чаю, и тут Зое захотелось глотнуть чего-то покрепче.

– Ты пей, а я воздержусь, – покачала головой Ника. – Мне кажется, что я беременна. У меня задержка три недели, да и чувствую я себя плохо. Сегодня вот вырубилась в кабинете следователя. У него там накурено было, хоть и нельзя вроде бы нигде курить… Да и вообще, представь, меня, как говорится, «приняли», едва я вышла из кабинета Семина, и под белы рученьки доставили к Рябинину. Я как вошла к нему, увидела его, вдохнула этот мерзкий запах и почувствовала, как уплываю куда-то…

– Если это так, то что будешь делать? Ты уже думала об этом?

– Как что? Воспитывать буду ребенка! Это же продолжение Виктора! Я понимаю, ты плохо меня знаешь, считаешь пустышкой и беспринципной стервой…

– Ника, брось. Ничего такого я о тебе не думаю. Завтра утром поедем в хорошую гинекологическую клинику, пусть тебя осмотрят. Я хоть и чужой тебе человек, но была бы рада, если бы ты родила от Вити.

Произнося это, Зоя почувствовала, что готова заплакать от какого-то сладкого, теплого чувства по отношению к предполагаемому малышу.

Ее вообще переполняли чувства и слова о Викторе, но, чтобы не бередить свежую душевную рану Ники, она держала все в себе. Особенно после того, как Ника предположила, что беременна.

Ника вышла из кабинета с пунцовым лицом. Глаза ее блестели, губы улыбались. Подойдя к Зое, она молча обняла ее, прижалась к ней.

– Я беременна, – зашептала она ей на ухо, словно это была великая тайна.

– Поздравляю.

В машине Ника принялась рассуждать о том, как же в природе все сбалансированно, и как часто она слышала от кого-то там, что если в семье кто-то умирает, то сразу же восполняется пробел, на свет рождается новый человек. Зоя слушала ее вполуха. Откуда-то, словно из воздуха, появились тревожные мысли о человеке, который убил Демина. Ведь это не Иванов, а кто-то другой, и этот убийца мог быть связан с погибшей Сурковой. Это Виктор пострадал без вины, поскольку никого не убивал. И теперь бедному вдовцу Николаше впаяют лет восемь за убийство.

А Суркову-то точно убил Демин. Другой вопрос: кто бы мог так круто отомстить за смерть этой простой женщины? Кто-то из родственников или муж? Любовник? Кто? Ведь если такой человек был, то почему не поддержал ее при жизни и не помог с ипотекой? Вспоминая Валентину, ее обыкновенную внешность и повадки базарной бабы-скандалистки, ее хитрющие глаза, ну очень трудно было представить себе человека, который так любил бы ее, ценил и переживал ее смерть, что решился на убийство!

А что, если он, предположим, работает в полиции, и ему стало известно о Демине? И кто знает, продолжается ли расследование или же дело закрыли, а Демина отпустили за взятку или по звонку?

Главное же не Демин, а ниточка, которая связывает его с Зоей! Что, если кто-то потянет за нее и вскроется ее визит к нему?

Зоя планировала отвезти Нику домой, после чего хотела встретиться с Михаилом Полуэктовым. Когда была уже рядом, позвонила ему. Спросила, дома ли он, можно ли к нему. Михаил назначил встречу возле того самого маленького магазинчика, расположенного во дворе их домов.

– Миша, я бы с удовольствием выпила красного сладкого вина, – сказала она тоном этакой милой любящей женушки. И сама удивилась этому сравнению. А ведь именно таким тоном она разговаривала раньше с Виктором. И все у них поначалу было хорошо, и Виктор был нежным и ласковым. И когда он обнимал Зою, ее сладко било любовным током. А теперь его нет… Нет? Снова это странное чувство нереальности происходящего.

Она высадила Нику и заехала во двор, остановилась у магазина. Михаил поджидал ее на крыльце. Увидев ее, подошел, сел к ней в машину. Никакого пакета с покупками в руках его не было.

– Ну? Как ты? – спросила она и вдруг поймала себя на том, что это ему надо было бы спросить, как у нее дела. Почему долго не звонила, не приходила? А она, между прочим, за то время, что они не виделись, успела овдоветь. У нее муж погиб!

– Да нормально… Послушай, Зоя… – Он повернулся к ней, как-то подобрался весь, даже колени сдвинул по-женски, голову втянул в плечи и вмиг превратился в какого-то урода.

– Зоя, ко мне нельзя.

– В смысле? Что случилось? Пожар? Наводнение? Ремонт? – Она начинала злиться, и ей уже не нравился этот Михаил.