Книга Зимняя вода - Сюзанна Янссон

Их слова исчезли, пропали из зоны восприятия.

— Вы понимаете, что мы говорим?

Она запахнула халат до самого горла.

— Простите?

Их фигуры снова сложились в пазл, и они повторили еще раз: все указывает на то, что ее сын найден живым. Похоже, с ним все в порядке.

Чувствует он себя хорошо. И они отвезут ее к нему.

Александра смотрела на них, до конца не понимая, о чем они говорят. Она попросила разрешения сначала одеться, а потом, пошатываясь, пошла за ними, оставив Нелли с мамой и папой.

Когда Александра уже садилась в полицейскую машину, ее вдруг осенило.

— Подождите пару минут, — попросила она. — Я кое-что забыла.

Вернувшись, она села на заднее сиденье и по дороге слушала по телефону рассказ Майи о том, что произошло.

А вдруг это не он, думала Александра. Вдруг Мартин от волнения ошибся, вдруг он снова болен и принял за Адама совершенно другого ребенка. Майя ведь Адама никогда не видела.

Но вот она на месте, в темноте вращаются синие огни, слышится потрескивание полицейских раций, накрапывает дождь, а в машине скорой помощи сидит он.

Адам.

Не какой-нибудь другой ребенок, а ее сын, это точно он, немного выше и бледнее, чем раньше, но все равно он.

Ее Адам.

Он сидел на коленях у Мартина, а у его ног лежала маленькая собачка. Александра забралась в машину, чуть не упала, пробираясь к ним. Поняла, что пугает мальчика, он может подумать, что это какая-то сумасшедшая тетка с опухшим от таблеток лицом, грязными волосами и дрожащими руками.

Она села в сторонке.

— Привет, — прошептала она. Протянула Адаму куклу Мулле, ту самую, за которой возвращалась домой в последний момент, и увидела, как лицо мальчика смягчается.

Она подвинулась чуть ближе, подумала, что не вынесет такого наплыва чувств, ей вдруг вспомнились роды, как после шестнадцати часов схваток Адам появился на свет, и как она ожидала, что будет рыдать, захлебываясь от счастья, но вместо этого ощутила, как ее душу наполняет покой, простая и большая радость, и вот нечто подобное она испытывала сейчас, тот же нежданный дар. Дыхание ее становилось все более равномерным, и вот она уже могла дышать и говорить свободно, без давящего чувства в груди.

— Привет, Адам, — произнесла она тихо и убрала прядь волос с лица.

Она ощутила, как на лице расплывается широкая улыбка, остановить которую она не в силах. Все вокруг перестало существовать, кроме этого великого, чистого и простого счастья, она слилась с ним, сама стала счастьем.

— Как я рада снова тебя видеть.

Майя поставила последнюю коробку на опущенное заднее сиденье автомобиля. Когда она переезжала на Уруст, она взяла с собой совсем немного вещей, и теперь, когда возвращалась домой, вещей опять было мало, в основном одежда и оборудование для фотосъемок.

Она уже успела попрощаться со всеми, кроме Бекке. Роберт, Лия, Мартин и Александра объединились и пригласили ее на прощальный ужин домой к Роберту и Лие, где Майя попросила не приходить ее провожать, она не любила таких прощаний.

Поэтому она и уезжала сейчас, на рассвете, едва солнце появилось над морем. Она думала о том, что самое приятное во вчерашнем вечере было видеть, как они играют вместе, Адам и Вильгот. Как будто ничего не произошло. Словно все эти месяцы разлуки были забыты.

Мартин наконец рассказал ей о своей маме, о том, как она, пережив многочисленные выкидыши, не спускала с него глаз, пока ему не исполнилось десять лет и он не научился отлично плавать, да и потом тоже. Будут ли Мартин с Александрой такими же? Смогут ли они когда-нибудь перестать волноваться за Адама? Или за Нелли. Жить спокойно, с оптимизмом глядя в будущее? Верилось с трудом. Конечно, они переедут из своего дома подальше от моря, но Уруст все равно остров, куда ни глянь — повсюду вода.

Майя напомнила Мартину, как важно перед переездом навести порядок на чердаке, выбросить все, что напоминает о трагедиях и о дате 11 января. Незачем пугать новых владельцев. А вот домовую книгу, конечно, надо сохранить.

Она ехала по пустым дорогам, через все мосты, оставляя за собой море и забираясь все дальше вглубь континента. Навстречу Дальсланду, лесам и своей прежней жизни. К своему дому, к коту, к маме и друзьям.

По щеке пробежала слеза, заставив Майю задуматься, что с ней на самом деле произошло, кем она стала за короткое время жизни на острове, среди открытой и ранимой природы.

Она почувствовала внезапное удовольствие от того, что возвращается в темноту, в лес, дарящий защиту и окружающий ее заботой. Или прячущий ее? Раньше она никогда не испытывала такой потребности, или просто не осознавала, что она есть.

Когда она приехала, дом пустовал, женщина, жившая у нее все это время, съехала еще на прошлой неделе и теперь путешествовала где-то в жарких странах. Подруга Майи Эллен, директор одной из школ искусств, расположенных неподалеку, обещала до приезда Майи раз в день разжигать камин и кормить кота.

Не успела Майя заглушить мотор и вылезти из машины, как кот выбежал ей навстречу. Он принялся мяукать и тереться об ее ноги.

— Привет, дорогой, — прошептала Майя. — Как же я соскучилась.

Она взглянула на свой дом, двухэтажную деревянную виллу, выкрашенную в традиционный красный цвет. Дом показался ей огромным. Ей и правда нужно столько места? Она посмотрела на огороженные пастбища, сейчас коров там не было. Осенний воздух был свеж, почти морозен.

Скоро на смену октябрю придет ноябрь.

— Пойдем в дом, — сказала Майя коту.

* * *

Через три недели после возвращения состоялся вернисаж выставки «Зимняя вода» в собственной галерее Майи, расположенной на первом этаже ее дома. Это была ее вторая выставка здесь, в прошлый раз Майя выставляла детальные снимки так называемых «болотных трупов» — тел, пролежавших долгое время в болотах и сохранившихся благодаря особому составу торфяной почвы.

А теперь специально приглашенные друзья, коллеги и журналисты пришли смотреть на снимки, которыми она столько занималась в последнее время. Пятнадцать цветных фотографий квадратной формы, представляющих водную поверхность совершенно по-разному, в зависимости от погоды и отражающегося в воде неба.

Вода бархатистая и гладкая, глубокого черного цвета и неуловимо светлая, мощная и яркая, взволнованная и враждебная.

Объединяющим началом всех этих снимков, как напишут через пару дней в рецензии, стала их гипнотическая притягательность. Перед каждой из этих фотографий можно стоять очень долго, замечая все новые детали, новые цветовые оттенки, новые уровни изображения, снимки словно затягивают все глубже и глубже.

В этот день Майя много думала о Мартине. Утром она прочла в газете, что Венецию снова затопило. На площади Сан-Марко, в самом сердце города, вода стоит по пояс. Опасаются, что почву размоет настолько, что все здания начнут постепенно разрушаться. А ведь он был отчасти прав, Мартин, когда собирал свой комплект выживания. Возможно, море действительно всех их затопит.