Книга Крючок для Пираньи - Александр Бушков

— С напарником, — уточнил Мазур.

— А стоит ли с ним делиться? — с неподражаемой улыбкойпожал плечами Илья Михайлович. — Он вам не брат, не сват…

— Разговор становится интересным… — хмыкнул Кацуба. —Чем конкретно делиться?

Илья Михайлович элегантным движением положил на коленикоричневый кейс, стоивший не менее миллиона в рублях, поколдовал с кодовымзамком, поднял крышку. Вряд ли его можно было заподозрить в пристрастии кдешевым эффектам, но впечатление произвести он, безусловно, хотел.

Все пространство внутри занимали аккуратно уложенные пачкизеленых бумажек с портретами благообразных президентов.

— Двадцать тысяч, — прокомментировал Илья Михайлович. —На двоих. Я думаю, ваша Света удовольствуется материалом, написанным с вашихслов? В крайнем случае, можно были бы обговорить и с ней сумму вознаграждения…Я бы сказал, для вас это великолепная и совершенно чистая сделка. Вы получаетеденьги исключительно за то, что часок потратите на составление убедительногоотчета. Анализами воды, насколько мне известно, занимаетесь вы один, МихаилИванович. Никакой опасности разоблачения. Вы здесь абсолютно посторонние люди,у вас нет своих интересов в происходящем… Для вас эта экспедиция — мимолетныйэпизод, докучливая командировка на край света… Все остальное, можете мнеповерить, от вас зависеть не будет. Достаточно убедительно составленногоотчета. После того, как все хлопоты будут завершены, и отчет, и память о вашемвизите сюда забудутся напрочь.

— Господи, да зачем вам все это? — спросил Кацуба.

— Я, конечно, не обязан исповедоваться, но могу сыгратьс открытыми картами. Естественно, попрошу вас держать все в секрете… Вы,насколько мне известно, уже слышали о планах устроить тут туристический центр?И оборудовать маршруты на бывшем полигоне, на той территории, что занимаетбаза?

— Краем уха, — кивнул Кацуба.

— Здешние активисты плохо представляют себе, что такоехорошо налаженный туристский бизнес…

— Честно признаться, я тоже, — сказал Кацуба.

— Это в первую очередь — огромные прибыли, МихаилИванович. При хорошей постановке дела. Некоторый опыт у фирм, которые япредставляю, есть. Как и желание сделать немалые инвестиции. Где-то, уж неприпомню точно в каком-то рассказе я прочитал примечательную фразу: «Встать напути коммерческого проекта, в который уже вложены громадные средства, — всеравно, что встать на пути несущегося поезда…»

— Ага, — сказал Кацуба. — Значит, тут не только пряник…

— Михаил Иванович! — страдальчески сморщился собеседник.— Меньше всего мне хочется, чтобы у вас создалось впечатление, будто на васдавят… — Он кивнул на открытый кейс, стоявший рядом с ним на столике: —По-вашему, это — давление? Просто я хочу, чтобы вы осознали одно: намерения унас самые решительные. Уже выделены огромные деньги под будущий проект.Кое-какая предварительная подготовка здесь проведена. Но камнем преткновенияостается ваша экспедиция. Многое зависит от содержания вашего отчета, оченьмногое… я повторяю: вся надежда на то, что вы оба живете в Питере и давно,полагаю, поняли, что деньги облегчают жизнь, а вот ссора с влиятельными ибогатыми людьми порой способна осложнить жизнь до вовсе уж неприглядныхпределов… Вам ведь возвращаться в Питер…

— Логично, — сказал Кацуба. — Но и под шпионскую статьюпопадать не хочется…

— Михаил Иванович! Ну что вы такое говорите? Любойздешний мальчишка вам растолкует, что эта пресловутая база — выставкаустаревшей техники, не способной заинтересовать ни одного толкового шпиона. Исохраняют ее здесь исключительно в силу бюрократической инерции…

— Верю, — сказал Кацуба. — Только одного никак невозьму в толк — как эти ваши гипотетические контейнеры со старой отравойудастся связать с базой и добиться, чтобы ее убрали?

— Вы рассуждаете л о г и ч н о, Михаил Иванович. Межтем в нашем возлюбленном отечестве который десяток лет правит бал как раз о т су т с т в и е всякой логики. Не скажу, что это мне нравится всегда, но порой иоблегчает жизнь… Все последующее, повторяю, не ваша забота. От вас требуетсяодно — составить отчет по моей подсказке, положить в карман неучтенные деньгии, вернувшись в Питер, забыть обо всей этой истории… По сути, никаких трудов впоте лица…

— Я так понимаю, вы не считаете меня классическиминтеллигентом? — усмехнулся Кацуба.

— Не считаю. Вас это, по-моему, не обижает?

— Нисколечко.

— Это просто прекрасно.

— С одной стороны, с другой стороны… — протянул Кацуба.— Эти обормоты вернутся?

— Нет. Я их специально просил не возвращаться… Засядутв ресторане прочно. Наш импортный товарищ тоже изрядный придурок. Итак, чтоскажете?

Кацуба встал, достал из кейса пухленькую пачку. Подбросил наладони, положил назад. Усмехнулся:

— А что, если мы с Володей н а с к в о з ь рыночныепарни? И не видим ничего зазорного в том, чтобы…

— Попросту двинуть меня по затылку чем-то тяжелым? —понятливо подхватил Илья Михайлович. — Господи, но вы же разумные люди. Должныпонимать, что отвечать за такие фокусы придется, и, быть может, в первуюочередь не перед законом… И потом, зачем вам брать грех на душу, если можнопопросту принять мое предложение?

— А мы можем его и не принять?

— Я бы не советовал, — мягко сказал змий-искуситель.

— Ну хорошо, — сказал Кацуба, вновь усаживаясь. —Дражайший Илья Михайлович, вы, сами признались, уже давно поняли, что имеетедело не с классическими интеллигентными недотепами вроде особ из здешнегопаноптикума, идеально сохранившихся благодаря близости вечной мерзлоты… Аинтересно, вам приходило в голову, что дело вы имеете с законченными циниками?

Последовало короткое молчание.

— Объясните точнее, — невозмутимо сказал ИльяМихайлович.

— Пожалуйста, — сказал Кацуба, ухмыляясь. — Ситуацияпроста, как перпендикуляр: только что мы с Володей узрели воочию, чтосудьба-злодейка предоставляет шанс, о котором мы и мечтать уже перестали…Подумайте сами, можно ли при таком раскладе не быть законченным циником? Бытьможет, вы закончите за меня мою не столь уж глубокую мысль?

— Ах, вот оно что… — тонко улыбнулся гость, промедливне более десяти секунд. — И сколько же вы хотите?

— Пятьдесят. На двоих, естественно. Я стараюсь незарываться.

— И все же зарываетесь, Михаил Иванович…

— А вы поставьте себя на мое место, — сказал Кацуба. —Как вы прекрасно понимаете, подобными предложениями нас давненько не баловали.Точнее, не баловали вообще. И внезапно появляется искуситель с чемоданомдолларов… Второй такой случай вряд ли когда-нибудь представится. Следовательно,с вашим уходом для нас опять настанет прежняя, не особенно сытая жизнь… Адесять тысяч баксов по нынешним временам — не столь уж поражающая воображениесумма. Это раз. Мы вам нужны. На нас вовсе не сошелся клином белый свет, нопроще договориться с нами, чем неизвестно с кем — с тем, кто может появитьсявместо нас… А что, если он окажется идеалистом или вовсе уж беспредельнымпроглотом? Это — два. Так стоит ли нас упрекать за то, что стараемся выжатьмаксимум? Не так уж и много просим, честно говоря. А взамен вы получитекачественный товар, гарантирую… Поскольку Володя молчит, он со мной полностьюсогласен…