Книга Хана драконьему факультету - Тальяна Орлова

– Видишь, Лорка, – спокойно проговорил он. – Иногда просто нужно делать, даже если действие не самое правильное.

И я действительно почувствовала, как много еще не знаю, как иногда импульсивно плыву, опираясь только на свою веру в справедливость и иногда оттого не замечая последствий. Но тогда ничего не следует делать, ни во что нельзя верить, ничего нельзя добиваться? Ведь у каждого решения будут последствия.

Глава 22

– Пап, повтори еще раз, ты знал?! И Сат знал? И лисы?! Вообще все знали, что ее даже зовут иначе, а до уровня торгашей ей еще минимум восемь поколений эволюционировать?!

В некоторых случаях наш дорогой ректор проявлял беспрецедентное терпение – лично я на его месте уже не смогла бы в двенадцатый раз повторять одно и то же:

– Дома поговорим, Данна. Для начала нам нужно отсюда выбраться. Я прилетел за вами на одной повозке, потому нам нужно разделиться. Лети с первой партией до самого замка, потом отправь обратно с одним из моих людей. Ну же, Данна, чем быстрее мы все окажемся в замке, тем быстрее обсудим то, что ты так хочешь обсудить.

– Вместе и полетим! – настаивала эйра. – В тесноте, зато не разделяться. Неужели не поместимся вшестером? Выдохнем и втиснемся!

– Втиснуться-то втиснемся, – подтвердил ее отец. – Но о самооценке эйров придется забыть. Мы находимся не в столь печальном положении, чтобы сразу три дракона дома Дикранов путешествовали, прижавшись щеками к широкой спине оборотня. Это еще хорошо, если к спине. Без обид, Карин.

– Да какие уж обиды, господин ректор! – довольно зарделся волк. – Вы ведь только что мою спину назвали самой широкой из имеющихся!

Он уже немного успокоился, а то поначалу лишь извинялся, что всех подвел – он, герой и прирожденный защитник, допустил, что его подопечные попали в беду. Ректор и не утешал, пытаясь смягчить его вину, и не ругал, ведь тоже прекрасно понимал, что в той ситуации один волк ровным счетом ничего поделать не мог. Просто предоставил возможность Карину отстрадать положенное и отстать от него.

Данна же на этих словах сразу от волка отшатнулась, представив столь тесное соседство, но тут же вернулась к своей главной теме:

– Да-да, одной щекой к волку, другой щекой – к дочери какого-то там королевского казначея, а третьей щекой – к кому же? К твоей невесте, появившейся из таких глубин нищеты, в которых разумных форм жизни не водится!

Она, наверное, отца этими отповедями собиралась зацепить, но заодно и меня прихватила:

– Ничего себе, комплиментище, – вставила я. – Данна, я-то тебе не родня, могу и психануть, право слово. Так что давай ты все оскорбления подержишь в себе до замка?

Но эйра на меня закричала с отчаяньем, будто бы удивлялась, отчего ж и я ее слов не понимаю:

– Меня не происхождение твое задело, Лорка-Кларисса! А то, что буквально все были в курсе…

– Я не был…

– Да заткнись ты, Карин! Бесы, кто догадался взять с собой такого трудного собеседника?!

– Так ты и догадалась, Данна…

– Заткнись, Мия! Вы решили меня окончательно с ума свести? Разве не видите, в каком я ужасе? – она снова уставилась на отца и затянула тише, отчего и фразы стали звучать проникновеннее: – И ты не понимаешь, пап? Ведь мы всегда были вместе, поддерживали друг друга. Младший дом самого могущественного рода без права когда-либо подняться выше, потому что у тебя нет сыновей. Еще какую-то тысячу лет назад, где право наследования давалось по силе, ты давно занял бы стул главы, но нет, не в этой жизни, ни при твоих выборах. Но разве, думая об этом, мы хоть о чем-то жалели? Настоящая крепкая семья, о которой старшему дому и мечтать не приходится, – она все это просто выдавала без оглядки и осмысления, но Сат чуть отступил в сторону – то ли признавая ее правоту, то ли не собираясь спорить в такой момент. Данна на это даже внимания не обратила, как вообще на присутствие посторонних, обращаясь только к самому важному для нее человеку: – И вдруг все переворачивается. Теперь ты больше скрываешь, чем рассказываешь. Я даже представления не имею, что происходит у тебя в голове! Так дойдет до того, что ты мне не сообщишь, даже если кого-то полюбишь…

– Остановись, Данна, – попросил Нарат тихо и с непонятной просьбой обратился к племяннику: – Сат.

Мне от ее излияний тоже стало тяжело и неловко – вот уж совсем не вовремя у чистокровной госпожи сдали нервы. Да, ей, возможно, было непросто принять все наши жизненные потрясения – но кому из нас четверых было в этой ситуации легко? Она, видите ли, перестала понимать, что у ректора в голове происходит! Да этого никто в академии не понимает – тоже мне проблема. Или это пережитый стресс так сказывается. По мне, так лучше уж свою агрессию в полезное русло направить – например, думать о том, где могут быть наши друзья и каким образом их освобождать.

На выручку ректору пришел Сат – он схватил Данну за руку и просто потащил к повозке, остужая холодным тоном:

– У старшего дома хотя бы нет привычки обсуждать семейные дела прилюдно. Дядя, я лечу с ними, повозка за вами вернется через несколько часов. Будьте осторожны, хотя здесь и нет антимагических знаков.

Ректор ответил, привычно перемешивая легкое высокомерие с благодарностью:

– Обойдусь без советов молодняка. И спасибо, Сат.

Получилось, что в результате эмоционального всплеска эйры нас оставили вдвоем. С другой стороны, я почти сразу догадалась, что именно об этом Нарат и попросил племянника – тот каким-то образом уловил просьбу или догадался, что будет самым лучшим решением. А остаться наедине мой жених хотел бы только для одной цели. Потому, как только остальные улетели, я тут же отпрыгнула от него и сразу начала атаковать:

– Я ни в чем не виновата, господин ректор! Хватит меня уже во всем подряд подозревать!

– Успокойся, Лорка, и давай устроимся где-нибудь поудобнее. Ждать долго – заодно успеем многое обсудить: что уже произошло и что произойдет дальше.

Иначе говоря, я угадала – будет допрос. Давно рассвело, а утренняя прохлада слишком быстро отступила, хотя под лесной листвой можно было найти густую тень. Я, повинуясь команде, плюхнулась на удобный пень, вздохнула, пытаясь сообразить, в чем можно признаваться ректору, а в чем пока не стоит. Сам он занял место чуть поодаль – на сваленном дубе, но не настолько далеко, чтобы мне нашлось, куда совсем спрятаться вместе с бегающим взглядом. Мужчина не торопил – наверное, давал время, чтобы я придумала, с чего начать врать.

И именно тогда я решила не начинать – вернее, пусть он уже соображает, как выкручиваться из моих вопросов. Приняв такое решение, я мгновенно расслабилась.

– Господин ректор, начнем немного с другого. Отец много чего говорит и много чего от меня требует. Знаете, ему даже заложников брать было необязательно, потому что ответы на его вопросы интересуют и меня.

– То есть Кларисса и лисицы – именно заложники? – он сразу уловил самое важное. – Продолжай, Лорка. Замечу, что ты не выглядишь слишком за них обеспокоенной. Вначале, в первые несколько минут – да, но сейчас ты уже не подпрыгиваешь на месте от избытка тревоги. И это беспокоит меня. В чем причина твоего спокойствия, если ты не собираешься следовать просьбам своего отца?