Книга Забег к концу света - Мэтью Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А куда мы идем? – спросила Дженни. – К тебе домой?
– Нет, – ответила я. – К Мисти.
Мы поднялись на двадцать первый этаж и поспешили по коридору в квартиру Мисти. Я пинком распахнула входную дверь и направилась прямиком в спальню Мисти.
– Я знаю, где Мисти хранила свой драгоценный камень, – произнесла я и подошла к ее книжному шкафу. Было опасно светить фонариком телефона, так как его можно было увидеть издалека, но, к счастью, свет от луны был достаточно ярким. Все книги в книжном шкафу стояли на тех же местах, что и в наше время, только теперь они были покрыты влажной черной пылью. Я знала, какую книгу искать – «Войну и мир», и она действительно все еще находилась там. Я схватила ее, раскрыла и торжествующе улыбнулась при взгляде на вырезанный внутри тайник. Но моя улыбка тут же погасла – полость в книге была пуста.
– Твою мать! – выругалась я. – Здесь Мисти хранила свое колье. Видимо, когда она сбежала из города перед беспорядками, она взяла его с собой. Черт!
Черт-черт-черт-черт.
Дженни взяла у меня книгу.
– Очень хитро со стороны Мисти хранить свои ценные вещи в такой книге-тайнике, как эта. Я и не подозревала, что она настолько умна.
– Она и не настолько умна, – проговорила я.
– Что ты имеешь в виду?
– Мисти не самой пришла в голову идея вырезать полость в книге, – ответила я. – Этому ее научила мать.
Тут я прищурилась и повторила:
– Ее мать…
Я выбежала из комнаты и кинулась по коридору обратно в гостиную. Дженни в замешательстве последовала за мной. Встав перед большим книжным шкафом, занимавшим большую часть квартиры Мисти, я рассматривала коллекцию книг семьи Коллинз. Это была та же самая «Книжная полка избирателя-республиканца», которую я видела раньше: все эти Айн Рэнд и «Фокс Ньюз».
– Мама Мисти научила ее прятать вещи в книгу-тайник. И она сказала дочери, что это должна быть такая книга, выпотрошить которую – одно удовольствие.
Мои глаза остановились на «Живой истории» Хиллари Клинтон. Подарок нахального дядюшки прятался на нижней полке, покрытый слоем двадцатилетней пыли: та сама книга, которой не было места на книжной полке ни одного республиканца и которую Старли Коллинз распотрошила бы с радостью.
Я схватила книгу Клинтон с полки, открыла ее, и мои глаза загорелись при виде глубокой полости квадратной формы, которая была вырезана в страницах. Увы, моя радость вновь была недолгой – как и в книге Мисти, внутри ничего не оказалось. Пустота тайника словно издевалась надо мной. Я рухнула в кресло, стоявшее позади, и внезапно меня охватила усталость. Крохотный лучик надежды угас.
Дженни все еще пыталась вникнуть в суть происходящего.
– Не повезло? – спросила она.
– Не-а, не повезло, – с горечью произнесла я. – Других вариантов нет. Официально заявляю, что мы с тобой тут застряли.
Погибший мир
[Майянские] правители были полностью поглощены борьбой за власть друг с другом. Им приходилось концентрироваться на сражениях, а свой престиж поддерживать с помощью показной демонстрации богатства. Верхушка общества ненадолго отгородилась от проблем остального населения, но это не спасло ситуацию. Довольно скоро элита поняла, что своими действиями лишь купила себе привилегию примкнуть к числу голодающих в последнюю очередь.
Жестокое будущее
После неудавшейся попытки я чувствовала себя одновременно несчастной, злой и расстроенной и совершенно не хотела оставаться в квартире Мисти. По этой и еще одной причине я повела Дженни к себе домой в Северную башню.
– Предупреждаю, – произнесла я, заходя в квартиру, – зрелище не из приятных.
Когда Дженни вошла внутрь следом за мной и увидела мою мать и Тодда, свисающих с потолочных балок, весь ужас произошедшего – гибели человечества – обрушился на нее.
– Боже мой, – выдохнула она. – Ты это уже видела? Раньше?
Я молча кивнула.
– Мисти приводила меня сюда. Чтобы сделать мне больно. Чтобы заставить меня страдать. Она была не в курсе, что я не очень-то близка со своей мамой. Вот отец – это совсем другое дело, как и мой брат.
Это была еще одна причина, по которой я вернулась в свою квартиру: Рэд. Я знала, что случится с мамой и Тоддом, но не знала, что произойдет с братом во время того хаоса, что начнется до появления гамма-облака. В маминой записке упоминалось, что они отправили его в Убежище. Я надеялась, что найду в квартире какие-нибудь доказательства, свидетельствующие о том, что так оно и произошло.
Проходя мимо своей комнаты, я снова увидела кровать, свои книги на полках и ужасное послание на стене и плакатах:
Я ТАК ДОЛГО
ЖДАЛ ТЕБЯ, СКАЙ!
Я не забыла того, что со мной должно произойти, по крайней мере того, что было написано в послании мамы и Тодда: они не знали, где я была, когда умерли. Вероятно, когда они вернулись из своей поездки в Хэмптон и искали меня, я находилась здесь, точнее сейчас, пойманная в ловушку в будущем. Я зашла в спальню Рэда, настоящую пещеру парня из века поп-культуры. В ней ничего не изменилось с тех пор, как я была тут в последний раз – красный диван из «Кадиллака», холодильник в виде робота R2-D2, веревочный гамак у окна. Все было покрыто толстым слоем пыли.
Я заглянула в шкаф. Его большой дорожный чемодан исчез вместе с кое-какой одеждой. Добрый знак! Возможно, написанное в маминой записке было правдой. Я оглядела комнату. Рэд хоть и не был лучшим студентом в мире, но он был умен, особенно в житейских вопросах. Он знал о туннеле и понимал, что такое путешествие во времени. Если бы я внезапно исчезла, он мог заподозрить, что я нахожусь в этом времени. Но что бы он в таком случае сделал?
Я порылась в его столе и ящиках в поисках какого-нибудь послания, но ничего не нашла. Пока я стояла посреди его спальни, нахмурившись, мой взгляд упал на холодильник-робот. Его серебряная куполообразная «голова» была покрыта грязью. Повинуясь какому-то предчувствию, я открыла дверь. Холодильник был пуст… за исключением белого конверта, лежащего на верхней полке и запечатанного в прозрачный пакет для сэндвичей на молнии. На конверте была написано одно слово: «Блу».
Я разорвала его и прочитала:
Дорогая Блу,
Пишет тебе твой старший брат из далекого прошлого в двадцать с лишним лет назад. Звучит дико, да?
Я не уверен, где ты сейчас, но предполагаю, что ты «внутри». Если никто не найдет эту записку прежде, она все еще должна будет лежать здесь через двадцать лет.
Сегодня 14 марта, и здесь, в Нью-Йорке, все совершенно посходили с ума, хотя до гамма-облака еще три дня. Весь город превратился в зону боевых действий.
