Книга Незакрытых дел – нет - Андраш Форгач

В то же время в каком-то извращенном смысле польза от такого поворота событий тоже есть. Он бросает резкий свет на твою собственную историю. Все переоценивается, должно быть переоценено, и это заставляет тебя заново все взвесить, заставляет присмотреться, отступив на три шага назад, к собственной жизни, прожитой в едва ли не полной с ней слитности и потому без особой восприимчивости к более широким связям. Можно даже сказать, что это шанс. Все равно, последний или первый.

Во время разговора в кафе – когда должно было выясниться, кто же тот имярек, тот член семьи, о котором, без упоминания имени, уже шла речь по телефону, – я был заранее, еще до того, как услышал ее имя, уверен – хоть это и было абсолютно, решительно невозможно, и если что-то и могло быть исключено, то именно это, как раз потому, что это совершенно исключено, – что это наверняка моя мать. Но откуда была во мне эта уверенность? Может, из-за ее приоткрывшихся губ, когда я чувствовал, что она хочет что-то сказать, что-то вертится у нее на языке, но в итоге так ничего и не говорит? Мать не плачет – дитя не разумеет. Но раз уж пришла беда – отворяй ворота. Я ведь, кстати, слышал раньше, что что-то такое поговаривают о моем отце, но отметал все, как крошки хлеба или сигарный пепел, я высмеивал этих людей. С чего бы им вербовать слепо верящего, убежденного коммуниста, ярого приверженца режима, во всеуслышание заявляющего о своих взглядах, которые столькие его коллеги отстаивали только из приспособленчества, втайне думая совсем по-другому, – да еще и считали себя героями, просто потому, что осмеливаются думать иначе, думать не то, что говорят. Еще и поэтому папа стал среди них парией. Еще и поэтому я мог ценить своего отца: по крайней мере, пишет что думает, пусть я и не в восторге от его дум. Проблема была даже не столько в качестве самих этих мыслей, сколько в том, до какой степени пострадал его некогда остроумный стиль, насколько простоватым он стал под воздействием его дубового догматизма. Он был не первым умным человеком, который превратился в глупца под воздействием собственных верований. «Что скрывается за новостями» – так называлась его рубрика в «Мадьяр Немзет». В детстве мне очень нравился логотип в виде телефона в шапке этих статей. Теперь, если они мне попадаются, я даже абзаца не могу прочитать – такой пустотой отдает каждое слово, каждая фраза. На что он им такой был нужен? Но как же я заблуждался. В 1960 году моего отца – в награду за то, что после 1956 года он сыграл довольно-таки позорную роль, – назначили лондонским корреспондентом ВТА. Ненадолго: за два года упорной подрывной работы, которую вели против «засланного парашютиста» основные силы ВТА, карьеру ему сломали. А при его назначении большой вес могло иметь то, что он согласился на сотрудничество и подписал бумагу. С четырьмя детьми в Лондон. Четверо детей – прекрасное прикрытие: столько забот, столько всякой всячины!

Опись содержимого сумок и коробок семьи Форгач

4 мужских костюма

1 мужское пальто

1 мужской халат

1 мужские спортивные брюки

10 шт. ’’ нижнего белья

5 ’’ пижам

10 ’’ рубашек

3 пары ’’ ботинок

6 пар ’’ носков

3 женских пальто

2 ’’ костюма

7 ’’ платьев

20 шт. ’’ нижнего белья

10 женских кардиганов и пуловеров

5 пар ’’ туфель

5 халатиков

10 б/у капроновых чулок

15 полотенец

20 детских платьев

6 детских полупальто

6 ’’ пальто альпака

6 мишек

20 детских рубашек

40 штук ’’ нижнего белья

12 ’’ ботинок

10 длинных детских брюк

6 коротких ’’

6 юбок

5 передников

8 детских пижам

20 детских носков

5 плечиков для одежды

2 простыни

5 наволочек

7 скатертей

5 юбок

2 словаря

40 учебников и учебных пособий

10 романов для юношества

2 учебника английского

1 правила венгерской орфографии

1 чертежная доска с линейками

1 набор красок

1 большая кукла

1 «Микрокосмос» Бартока (2 тетради)

Бела Балаж: Замок герцога Синяя Борода

1 пишущая машинка «Эрика»

1 кофеварка

1 швейная шкатулка

1 платяная щетка с футляром

1 набор туалетных принадлежностей

1 набор для чистки обуви

1 шерстяное одеяло

1 байковое одеяло

1 покрывало

1 комплект столовых приборов (6 ножей, ложек, маленьких ложечек)

Не содержит драгметаллов!

ВАЛЮТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

ЭКСПОРТ

22 СЕНТ. 1960

Справка выдана

РАЗРЕШЕНИЕ тип 5

Марцел Форгач

Выбыл

26/IX/1960

ВЕНГЕРСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ

АГЕНТСТВО

Финансовый отдел

БУДАПЕШТ

Но теперь-то мы знаем, что он не только докладывал как журналист, но и сам был ПАПАИ. Сек. сот. под код. именем ПАПАИ, один из членов т. н. «лондонской резидентуры». Папа – Папаи. Мало того, что он в мгновение ока превратился из Фридмана в Форгача: вышел в коридор товарищем Фридманом, а вернулся товарищем Форгачем. Папаи. Страшно интересно, почему он получил именно эту кличку. Но теперь я этого уже никогда не узнаю. В занимательном исследовании Кристиана Унгвари о лондонской резидентуре и ее развале в одной из сносок всплывает некий ПАПАИ: он выступил с довольно-таки безумным планом, именовавшимся на профессиональном жаргоне «медовой ловушкой», в рамках которого обещал, что наша родственница соблазнит молодого англичанина, профессора истории, – тысяча картечин и одно ядро, так и заорал бы: «Папа, кончай нести чушь!» Эта сноска до сих пор остается единственным свидетельством, что он действительно что-то делал, поскольку все три досье сек. сот. под код. им. ПАПАИ исчезли без следа. Или, по крайней мере, пока нигде не обнаружились. Пишу это как потомственный журналист. Кровь так просто не забьешь, она себя проявит. Куй железо, пока горячо. Не знаю, хочу ли я вообще видеть эти папки. Хотя хочу, конечно. Не говоря уже о том, что я совершенно превратно понял эту невинную сноску – наверное, потому, что хотел понять ее именно так. Просто спроецировал на эту серость и скуку фильм про Джеймса Бонда. Потому что в сноске вообще не было речи ни о какой «медовой ловушке», как бы ни ласкала мне уши экзотичность этого выражения. С тех пор я добрался и до оригиналов донесений – жернова ИАГБ, Исторического архива служб госбезопасности, крутятся медленно, – из которых следует, что некий ст. лейтенант полиции Имре Такач устно расспрашивал папу (Папаи) на квартире «К» (то есть конспиративной), и единственное, что беспокоило старшего лейтенанта, как он и отмечает в разделе «Заключение?», было то, что определенные детали папа (Папаи) раскрывал лишь после долгих понуканий, как человек, который не слишком напрягает память, а на повторно поставленные вопросы давал разные, порой путаные ответы.