Книга Сын моего мужа - Кира Полынь

Руслан, как назло, улыбается. Рукава рубашки закатаны до локтей, и пара пуговиц на груди расстегнута, будто туда уже пытались пробраться. Такой домашний, спокойный, говорит ей что-то на английском, а после ее ответа, запрокидывает голову и громко смеется.

Бамц!

Коробка выпадает из моих рук, и присутствующие оборачиваются ко мне, смущая своим удивленным взглядом.

— Познакомься, Катя, — начинает Руслан, а у меня уже зудят ноги, чтоб сбежать. — Это Энжел, моя жена.

Глава 48. Руслан

Руслан

Смотрю на нее, растерянную, на распахнутые от испуга глаза, и сердце заливает похоть.

Ох, и отомщу же я тебе, Катюша, за то, что накручиваешь мне мозги с самого своего появления. За каждый свой волос седой, что точно на висках пробился, отомщу.

— Здравствуй! — Энжел со всей присущей ей любезностью спрыгивает со стула и бежит обнимать Катюху, готовую сорваться с места. — Я рада с тобой познакомиться!

Да, по-русски она говорит с ярким акцентом, но понимающая каждое слово Катерина замерла как истукан, не догоняя, к чему ей такая честь. Судя по розовым щекам, вспоминает, как кувыркались с мной, и съедает себя стыдом перед Энж.

— Проходи, будем ужинать.

— Я сыта, — хрипит она, но против моей супруги не попрешь, и она тащит Катю к столу, усаживая рядом с собой.

Девушки оказываются по ту сторону барной стойки, и я ставлю перед ними две тарелки с ароматной пастой, которую мы с Энж приготовили.

Кушай, Катюша, никого не слушай. Не подавись только.

— Воды-ы-ы, — пищит она, и я протягиваю ей бокал, который она залпом опрокидывает в себя.

— Ты очень красивая, — начинает свою комплементарную речь Энж, сжимая в своей ладони тонкие пальцы. — Я даже немного, как это будет по-русски?

— Завидую, — подсказываю я, и жена согласно кивает, вгоняя Катю в еще больший ступор.

— Да, завидую. Я Энжел, можешь звать меня Энж. Жена Руслана.

— Очень приятно, — тянет та, все еще поглядывая на девушку с опаской.

Боится, трусиха, что сейчас кинутся волосы выдирать.

Боже, как же приятно смотреть на это шокированное личико. Век бы глядел. Но пугать ее так каждый раз, наверное, будет сложно, в конце концов, у меня только одна жена, больше припасти не смог. Нигде не запрятал баб по карманам и в шкафу любовниц не завел.

— Руслан сказал, что ты его возлюбленная, это так?

Расторопности Энжел можно позавидовать. Ее прямолинейность и меня первое время вгоняла в ступор, но к этому несложно привыкнуть. Сколько я ее знал, она всегда говорила что думала, и сегодняшний вечер не стал исключением.

— Я… я… я… — бормочет Катя, не зная, куда спрятать глаза.

— Давайте ужинать! Я так про… про… голодна! — выкручивается моя жена, хватает вилку и интенсивно забрасывает макароны в свой накаченный филерами рот. — Руслан! Это волшебно! Что ты добавил? Базилик?

— Пармезан, — отвечаю на вопрос и вновь смотрю на свою дебильную. Она до сих пор не врубается, что здесь происходит, и бестолково хлопает глазами, глядя то на меня, то Энж, не находя слов.

— Вкусно! Может, вина?

— Обязательно, — протягиваю, хищно склоняясь к Кате, и наполняю ее бокал.

Как же я соскучился, девочка.

Эти четыре дня целибата дались мне совсем не просто. Особенно зная, что вот она, совсем близко, только руку протяни. Но нельзя. Опять бы наговорила мне этих своих глупостей про «нельзя», и еще больше бы разочаровалась.

А как пахнут ее волосы…

Бергамот и свежесть. Такой только полной грудью дышать, втягивать в себя жадно, ни с кем не делиться. Только бы смять ее, вдавить в себя этот сладкий рот…

— Я, наверное, здесь лишняя, — бормочет невнятно и пытается встать, но тут на мою сторону встает Энж, вновь хватая девушку за руку.

— Мы же только сели! — возмущается она. — Я хочу поближе познакомиться с выбором своего мужа!

На лице Кати отпечатывается просто кромешный ужас, и я понимаю, что она подумала, будто мы извращенцы и сейчас предложим ей заняться групповушкой. Еще месяц назад я бы не отказался от такого предложения, но даже тогда я не был во вкусе Энж. И уж тем более Кати.

— Простите, но это слишком, — набрав побольше воздуха в легкие, Катюша силой подымается со своего стула. — Рада с вами познакомиться, но, думаю, это время вы должны провести вдвоем, без меня!

— Что? — Брови Энж поднимаются выше по ее гладкому лбу, и она растерянно хлопает глазами. — А как же?.. Я думала, я из-за тебя здесь…

— Кать, сядь, — командую я, и она гневно фыркает, но уйти больше не пытается. — Да сядь ты.

— Говори, я слушаю.

Складывает руки на груди, а я залипаю на белые кисти и тонкие пальцы. Соскучился, реально. Только бы потрогать ее, погладить…

— Руслан, — выдернув из задумчивости, она только сильнее хмурится, требуя ответа.

— Я пригласил Энж сюда, чтобы развестись, — брюнеточка активно кивает, подтверждая мои слова, а щеки Кати бледнеют. — У нас договорной брак, на выгодных условиях для двоих.

— Но… что?

— Дорогая, — Энжи вновь берет все в свои руки, и пытается ясно объясниться на русском. — Я… хм… Руслан?

— Лесбиянка. — Поясняю я, и девушка вновь кивает, как болванчик.

— Я по девочкам. Ты в моем вкусе больше, чем Руслан, если говорить честно. Нет, ты не обижайся, — оборачивается она ко мне. — Ты правда ничего, но я предпочитаю бубс*.

— Я ничего не понимаю, — выдает моя сладкая и опускает лицо в ладони.

— Я женился на Энж, как только переехал в Штаты. Мне нужно было гражданство, чтобы заниматься бизнесом, а ей — статус замужней, чтобы строить карьеру.

— Но все уже в прошлом, — мягко поясняет жена. — Мне больше не нужно прикрытие в виде Руслана. Моника и так уже злится, что у меня есть муж, поэтому я только рада дать ему развод. Я приехала начать бракоразводный процесс, Руслан меня пригласил.

Катя поднимает свои огромные глаза, в которых плещется недоверие, и смотрит на меня с таким выражением, будто прямо сейчас бросится выцарапывать глаза.

Прекрасно понимая, почему она злится, подлил масла в огонь:

— Ты не хотела меня слушать.

— Я прибью тебя, Саяров.

— Ооо, похоже, мне пора в гостиницу! — С неизменной американской улыбкой Энж встает и хватает свой клатч со стола. — Переночую в отеле. Пока, красавица.

Она нежно целует офигевшую Катьку в щеку и стреляет в меня лукавым взглядом.

— Ах, если бы не Моника, я бы сама за тобой приударила. Баай!