Книга Цена твоей ошибки - Каролина Бехтерева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне столько всего хочется ему сказать, столько слёз облегчения пролить, столько улыбаться тому, что из груды пепла, начала слабо возрождаться надежда. Этот миг невозможно вытерпеть. Ты ждешь, ждешь и ждешь его, а когда он настаёт — хочется умереть от осознания того, что всё было не зря.
— Не будь таким… — осипшим голосом произнесла в его плёчо.
— Каким? — Тимур слегка отстранился, заглядывая мне в глаза.
— Необходимым…
Князев обрушивается на мои губы сумасшедшим поцелуем. В нём не было ничего от нежности, от ласки. Он был безумным, грубым, сильным. Таким, что всё лицо огнем пекло и болело. Губ не чувствую, а всё равно рубашку до онемевших пальцев сжимаю и к себе притягиваю.
Затащил меня в дом, ногой дверь захлопнул, и, подкинув в воздухе, понес вглубь. Оплела его ногами, не отстраняясь от губ ни на секунду. Задыхалась, а всё равно целовала.
Всё было иначе. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй, каждый резкий толчок и каждый мой вскрик, всё по-другому.
Без сомнений, без раздумий, без ненужных мыслей и людей между нами, без болезненных слов и горечи в душе.
Именно сейчас наступил тот момент, о котором я Бога просила стоя на коленях. Ведь проросла в него сквозь холод. И плевать, что годами роняла солёные слёзы — сердце без раздумий сложу к его ногам.
Ни о чем не хочу думать. Ничего не хочу загадывать. И пусть однажды я рискую опять разбить свое сердце, но лишить себя без него рядом не могу.
А сердце… Сердце обожженное кипятком, не боится трещин…
— О чем задумалась? — Тимур легонько водил кончиками пальцев по моей оголенной спине, а я устало опустила голову на его грудь и прикрыла глаза.
— О спокойствии…
— В смысле?
— Я постоянно была перед кем-то обязанной. Мне нужно было обдумывать каждый свой шаг, спешить домой, нервно поглядывать на телефон, и воровать у жизни минуты рядом с тобой. А сейчас этого нет. Я ничего не должна никому. Не должна звонить, не должна врать, и ехать тоже никуда не должна. Брак с Лёшей не был мне в тягость, правда, просто… я всегда чувствовала вину перед ним. За поступки, за нелюбовь, за мысли, в которых ему не было места…
— Прости меня, Крис… Если бы не я, тебе не пришлось бы столько всего пережить.
Я подняла на него взгляд и притронулась пальцами к губам, заставляя замолчать.
— Я не жалею, слышишь? Ни о чем не жалею. Теперь я знаю, что ради нас могу вытерпеть всё. Теперь я знаю насколько это «настоящее». Не глупая влюбленность в лучшего друга брата, а любовь длиною в жизнь. Но…
— Что? Что «но», Крис? — Князев посерьезнел, брови нахмурил и в глаза впился.
— Есть кое-что, что я вряд ли когда-то тебе прощу, да и не забуду тоже… — Опустила взгляд, еле сдерживая слёзы обиды от воспоминания.
— И, кажется, я даже знаю о чём речь…
………………………………………………………………………..
Чуть больше 2-х лет назад.
Тимур
Сжимаю крепче тонкую шею брюнетки, и из её горла вырывается протяжный стон. Толкаю спиной вперед, которой она впечатывается в грубую стену, и с губ слетает вскрик.
— Тимур! — Возмущенно взвыгивает, а я прижимаю ладонь к её рту, пресекая подальшую речь.
Смотрю исподлобья на девушку и медленно верчу головой из стороны в сторону, давая понять, что ей сейчас лучше заткнуться.
Провожу по скуле большим пальцем, зарываясь в волосы ладонью, и слегка оттягиваю их назад.
Он снова протяжно стонет, подаваясь вперед. Пытается дотянуться до моих губ, но в последний момент я отворачиваю лицо, и её поцелуй приходится на скулу.
Она возмущенно произносит моё имя, но на это мне сейчас ровным счётом плевать.
Моя рука крепче сжимает телефон, когда я понимаю, что вызов не сброшен, а на том конце провода идеальная тишина.
Разворачиваю брюнетку к тебе спиной, и с силой сжимаю её грудь.
Она стонет, выгибается мне на встречу, а я толкаю бердами её тело так, что она впечатывается в низкий комод. Он бьется о стену, издавая глухой стук.
Девушка заводит руку и протискивает её между нашими телами, пытаясь ухватиться за мой член. Попытка не увенчалась успехом, и надув губы, она обижено хныкает.
— Тимууууур… — От того, как противно она растягивает моё имя, хочется причинить ей боль, и я причиняю.
Смыкаю руку на шее, сжимаю до хрипа, который вырывается из её глотки.
В телефоне слышу приглушенные рыдания, который селят в душе отвратительную горечь и послевкусие отвращения к самому себе.
Мысленно стою на коленях перед малышкой и вымаливаю прощение за то, через что ей сейчас приходится пройти.
Опять дергаю бедрами, толкая тело брюнетки в комод. Опять глухой стук. Опять протяжный стон. Повторяю так снова и снова, пока не слышу в телефоне злостное шипение вперемешку с обидой и болью:
— Ты пожалеешь, Князев! Клянусь, однажды тебе будет так же больно.
Слабое шуршание и последнее, что слышу в трубку — это удар и хруст.
Убираю телефон в карман, отпускаю брюнетку и отхожу в сторону.
Девушка резко разворачивается, долго испепеляет меня взглядом, а потом подлетает вплотную и хватает за рубашку на груди.
— А нормально трахнуть меня ты не можешь? Что это за цирк? — Приближает свое лицо к моему, ожидая ответ.
— Руки! — Мой голос прогремел в пустой квартире достаточно зловеще.
Она неловко разжимает свои конечности, и делает шаг назад.
Бегло прохожусь по ней глазами. В принципе нормально, только одежда слегка помялась.
— Свободна! — Не дожидаясь, пока «гостья» покинет жилище, разворачиваюсь и иду в сторону бара.
В спину летят громкие оскорбления неудовлетворенной и обиженной девушки, но мне как-то до задницы.
Открываю бутылку и прямо из горла делаю несколько огромных глотков. Внутренности вспыхивают огнем, а через пару секунд на смену пожару приходит приятное тепло.
Слышу шаги за спиной.
— Что еще?
— Может ты, всё-таки, передумаешь? — Девушка топчется в проходе не решаясь пройти ближе.
— Напомни, как тебя зовут? — Склоняю голову вбок, реально пытаясь вспомнить её имя.
— Ну ты и козёл, Князев!!! — Кричит, а через десять секунд дверь в мою квартиру оглушительно хлопает, практически слетая с петель.
— Вот и чудненько.
Наше время.
Тимур
