Книга Одна в толпе - Марта Крон

Втянула носом воздух и пересилив смущение, гордо… промолчала.

А чего говорить-то? Нечего.

Блин, вон как смотрит пристально. Ждёт.

— А тебе такие нравятся? — перевела стрелки.

— Ты мне любая понравишься… — проводя пальцами по моему бедру.

Что-то голос у него понизился. И взгляд потемнел. И дыхание участилось…

Пора бежать.

— Что там со временем? — подняла мужское запястье и взглянула на часы. — Уже пора поджигать его вещи и прыгать через костёр? — прикинула в уме. — Ба, Астахов! Мы опаздываем!

Соскочила со стола и тяжёлой походкой потопала в коридор, оставляя опешившего парня позади.

— На автобусе будете добираться? — желчно оскалилась я, представляя в красках лицо Воронцовой.

— У Лолы машина. — нехотя ответил мне Ванька.

Облом.

— Насоса… — хотела спросить я, но рядом прозвучал недовольный бас.

— Проваливайте уже.

— Встретимся дома. — повернулся ко мне Оконцев, делая ударение на втором слове. — Там и поговорим, невеличка.

От стоящего возле меня Лёни начала исходить угрожающая вибрация и я, поджав губу, согласно кивнула уходящему балбесу.

— Эй, Лиля! — окликнул блондинку Астахов.

— Я — Лола! — исказила она от злости лицо.

— Плевать. Чтобы больше я тебя здесь не видел.

— Поняла?! — не удержалась я от гоп-выпада.

Посмотрев на меня, как на слизняка, Лола брезгливо поморщилась и вышла из квартиры, не удосужившись закрыть за собой дверь.

Без эмоционального хлопка нас оставила.

Коза.

— Вот тебе и милая девочка. — хохотнул Астахов, закрывая вход в квартиру. — Ты бы ещё «на картаны встала», гном!

— Сам гангстер недоделанный! — вскинула гордо подбородок.

— Твой гангстер! — схватил за талию и подкинул к потолку. — Пошли скорее в душ, а то вся квартира псиной пропахла.

— Астахов! — заверещала я, когда меня прямо в одежде закинули в сухую ванну и направили мне в лицо в лейку. — Только попробуй и я тебе… а-а-а-а!!!

Глава 29

ЛЁНЯ.

— Хватит дымить, Астахов! — снова проворчала Алиса.

— Эта последняя. Обещаю. — затянулся поглубже, пока не вырвали из зубов сигарету.

Мы остановились у придорожного кафе и я, не выдержав нарастающего волнения, опустошил половину пачки, что крайне не понравилось сварливой «жене», как я в шутку её назвал, пока мы собирались в путь.

— Надоел. — буркнула девчонка и закатив глаза, пошла покупать себе бутылку воды, которой в машине не оказалось из-за моей нервозности.

Блин, ну я же не каждый день езжу к родителям девушки, чтобы изображать гея, при этом её друг, судя по рассказам гномихи, любимчик в их семье.

Да это уже заведомо провал.

Одно радует. Рейтинг Оконцева в глазах Алисы заметно понизился. Что за игру он затеял, никак не могу сообразить, но понятно, что это всё поперёк наших с Алисой отношений.

Неотрывно следя за маленькой фигуркой через окно кафе, потянулся в карман, где настойчиво вибрировал телефон.

Увидев вызывающего абонента, не мог не ответить:

— Здорова, Ромыч.

— Как жизнь, брат? Что нового? — мгновенно откликнулся друг.

— Да как-то… — протянул задумчиво я, но голос в трубке нагло перебил:

— Что у тебя там за сцены ревности в столовке были, что ты кинул друзей в «Оригами»?

— Горский поплакался уже? — спросил я, радуясь, что гномиха ждёт в очереди к кассе и не пришлось бы игнорировать звонок Ромыча.

— Да там все недовольны. — пожурил меня парень. — Говорят, что Астахов-то пост лидерства сдал другому и ушёл на покой…

— Пусть думают, что хотят, Ром. Меня, честно говоря, это мало волнует. — смело заявил я. — У меня сейчас другие интересы и если кому-то это не нравится, то это уже не моё дело. А Горскому пора челюсть вправить, слишком много болтает…

— Лёнь, у тебя всё так серьёзно? — глухо поинтересовался друг.

— Ром… — вздохнул поглубже. — Ты её до сих пор любишь? — и затаил дыхание.

— Да. — сжатым голосом ответил он. — Подыхаю без неё.

Горло обожгло сухостью, а в груди больно кольнуло, но несмотря на это, я продолжал цепко следить за Алисой и считать её своей.

— Почему ты не попытался вернуть её? Почему просто сбежал? — давно хотел узнать.

— Это ничего бы не изменило. Она чётко дала понять, что не видит будущего у наших отношений и что не хочет тратить время зря…

Раз уж мы начали эту тему, то я не стал упускать возможности узнать больше, хоть и каждое слово друга резало без ножа.

— Ты был знаком с её семьёй?

— Да.

— И как они тебя приняли? — приготовился к любой правде.

— Нормально. — удивился Ромыч. — Это уже не имеет значения, Лёнь… Всё в прошлом и нужно как-то жить дальше.

Судорожно сглотнул, ощущая с какой силой мчится по венам кровь, обжигая меня изнутри.

— То есть, ты готов к тому, что и она пойдёт дальше, начнёт новые отношения и будет счастлива с другим? — выдавил из себя вопрос, от которого может быть зависит моё будущее.

— Я совру, если скажу, что обрадуюсь, Лёнь. — горько вздохнул Ромыч. — Я боюсь даже представить, что со мной будет, узнай я это…

От этих слов грудь сдавило настолько сильно, что мне пришлось приложить все силы, чтобы улыбнуться и кивнуть, когда Алиса возле кассы достала из холодильника мороженое, и взглянув на меня через окно, вопросительно потрясла сладостью в воздухе.

Продолжая вымученно смотреть на то, как она расплачивается и лёгкой походкой направляется ко мне, я рвано выдохнул и потянулся за пачкой сигарет.

— К чему все эти вопросы? — включил проницательный тон Ромыч и я, убедив себя хоть в чём-то ему не лгать, смотря прямо в прекрасные голубые глаза гномихи, с каждым шагом подходящей ближе, тихо произнёс:

— Я влюбился. — и не желая больше бередить ни себе, ни другу душу, быстро попрощался, и нажав отбой, засунул в рот сигарету.

— Эээ, нет! — подскочила ко мне Алиса, выхватывая спасительную отраву. — Больше никакого курения. Будем лечить твои нервы другими способами. — и всучив мне мороженое, поднялась на носочки, чтобы поцеловать. — От поцелуев вырабатываются эндорфины. — опалила жаром мои губы.

Всё ещё находясь под впечатлением от собственного признания, обхватил ладонью затылок Алисы и сам прильнул к её губам, убеждаясь, что её дыхание принадлежит только мне, что все прикосновения суждены только мне и что следующие слова она будет говорить только мне: