Книга Тебе назло - Екатерина Риз

Папка пообещал, что завтра они будут дома, мы распрощались, а я ещё несколько секунд на замолчавший телефон смотрела в раздумьях, а после кинула быстрый взгляд в сторону лестницы. И осведомилась:

— Света, а где Завьялов?

Повисла пауза, после чего девушка мне всё-таки ответила:

— Я не знаю.

Я хмыкнула, нисколько ей не поверив.

— Да? — И больше не сомневаясь, по памяти набрала номер "Трёх пескарей". — Это Василиса. Завьялов в ресторане? Нет? Ладно… Нет, передавать ничего не надо. — Света продолжала стоять за моей спиной, и я чувствовала её взгляд, направленный мне в затылок. А ещё ощутила некое мстительное удовольствие, набирая номер клуба. Почему-то была уверена, что Света вряд ли знает о его существовании. — Привет, это Василиса, — повторила я. — Генка у себя? Ладно, не говори, чем он занят, я и так догадываюсь. Скажи, чтобы телефон включил, отец до него дозвониться не может. Мне? Ну, пусть и мне позвонит, если захочет, — рассмеялась я. Телефон снова выключила, и очень осторожно выдохнула, пытаясь убрать с лица победную улыбку.

— Зачем вы это делаете? — спросила Света.

Я волосы за ухо заправила.

— Что именно?

— Вы прекрасно понимаете.

Я всё-таки повернулась, чтобы видеть её, руку на спинке дивана вытянула.

— А ты зачем вернулась? Из-за зарплаты или Генка на колени встал, поклялся, что это было в первый и последний раз, и ты поверила? — Судя по её лицу, вторая моя догадка в цель попала. — Зря поверила. Далеко не в первый, и уж точно не в последний.

Света нервно сглотнула, приглядывалась ко мне с подозрением, и, видимо, решая, стоит ли мне верить.

— Вы специально мне это говорите.

— Конечно, специально! — не выдержала я. — А что ещё мне тебе говорить? Прощения просить? Так не за что. Он мой.

Света сильно разволновалась, я даже видела, с каким старанием она слова подбирает, но, видимо, для неё подобные разговоры были в новинку, и скрывать свои эмоции Свете не очень удавалось. У меня же в этом деле было больше опыта, но это совсем не значит, что я была спокойна, у меня внутри тоже всё тряслось, правда, я, как могла, это спрятать пыталась.

— Ты его не знаешь совсем. Ты понятия не имеешь, что он за человек. И ты ему не пара. Ты никогда его не поймёшь, и поэтому не сможешь поддержать в нужный момент, а уж тем более простить. Ты даже не представляешь, на что он способен. Это он сейчас чистенький и важный, это за последние годы он заматерел и стал о будущем задумываться. И тебе это в нём нравится, я права? Но ты не знаешь, сколько сил я вложила, чтобы добиться таких перемен. И уж точно я не для тебя старалась.

Света прошла в гостиную и остановилась у стола, глаза в пол опустила, обдумывая мои слова.

— Но вы же замуж выходите!

— Это не твоё дело.

— Моё! Моё. Вас долго не было, вы ничего не знаете о наших с ним отношениях! Гена сделал мне предложение…

— Да, — кивнула я. — Мне назло. Он-то прекрасно знал, когда я возвращаюсь.

Света головой покачала.

— Василиса, вы не правы. Я понимаю, что убеждать вас в чём-то бесполезно, у вас на всё есть ответы, которые устраивают вас. Но…

— Что он тебе сказал? Что? Прощения просил, объяснить пытался? Про случайность, про вспышку страсти? Хотя, Генка вряд ли такое произнести может.

— Он сказал, что это была ошибка.

Я едва заметно усмехнулась.

— Он уже четвёртый год это повторяет, что совсем не мешает ему приходить ко мне раз за разом. Ты такой жизни для себя хочешь? Жить и постоянно думать, где и с кем твой муж? Да ты даже не представляешь, что тебя ждёт. Если не я, то будут другие. Что ты вообще знаешь о его жизни?

— Вы его любите, это заметно, — сказала она негромко. А я незаметно для неё в край подушки вцепилась, прежде чем ответить.

— Люблю.

— Я тоже его люблю.

У меня вырвался смешок.

— Света, — я даже с дивана поднялась, чтобы выглядеть выразительнее. — Да ты даже не понимаешь, о чём ты говоришь. Ты любишь придуманного человека, того, кем он стал. А это не Завьялов. Ты любишь то хорошее, что в нём есть, и, наверное, веришь, что хорошего больше. А я просто люблю, со всеми его недостатками, страхами и ошибками. Потому что знаю до самого донышка, как себя.

Света неожиданно улыбнулась, что мне совсем не понравилось.

— Очень пылкая речь. И понятная. Девушки в вашем возрасте всё воспринимают острее. Я сама такой была.

Я нахмурилась.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Вас просто обижает, что он не ответил на ваши чувства.

— Не ответил? — Я от презрения даже фыркнула. Разговор пошёл не так, как я бы того хотела, не в мою пользу, и теперь уже мне стало не по себе под взглядом Светланы, что уж совсем недопустимо. Теперь она смотрела на меня свысока, и на самом деле выглядела намного взрослее меня и увереннее, и я поняла, что дальше спорить с ней, бесполезно, да и себе дороже. Что бы я сейчас ей не сказала, всё будет выглядеть глупо. — Что ж… Я надеюсь, во время признания своих ошибок, твой благоверный не забыл тебя предупредить, чтобы ты держала язык за зубами? Если проболтаешься, у тебя будут все шансы увидеть его истинное лицо.

Я конспекты с дивана собрала и из гостиной вышла, чувствуя, что этот бой я проиграла. Это было невероятно, но я проиграла! Этому Цветочку.

Необходимо взять реванш. Я буду не я, если отдам ей Завьялова.

Генку я нашла в "Чёртовом логове", он почти весь день здесь проторчал, ему здесь вообще, словно мёдом намазано. Он обожает это заведение, что для меня совершенно непонятно. Может оно и приносит ему деньги, раз в клубе собираются не простые люди с улицы, но вся эта возня в угоду чужим страстям, мне активно не нравится. Но при этом я знала, что папка клуб финансирует, видимо, после того, как "Три пескаря" сделалось одним из самых солидных заведений города, пришлось искать другое место для разрешения определённых ситуаций. В "Логово" привозят гостей, которые хотят не просто отдохнуть, а отдохнуть по полной, без всяких тормозов. И поэтому мне запрещают здесь бывать. Нике тоже запрещено, конечно, но ей и в голову не придёт по собственной воле "Логово" посетить, а вот у меня для визитов сюда есть более чем веская причина. Например, как сегодня. На часах начало седьмого вечера, а первые клиенты уже появились. В зале играет музыка, две девочки на сцене томно извиваются, правда, здесь это принято считать танцем. Я понаблюдала за ними, так, из любопытства, а затем обвела зал ищущим взглядом. Генку не увидела и остановила официантку.

— Завьялов где?

— Геннадий Михайлович?

От проскользнувшего в её голосе несомненного уважения к начальству и даже трепета, я едва не рассмеялась.