Книга Семейный портрет с колдуном - Ната Лакомка

- Ваше лицо кажется мне знакомым, - сказала она. – Вы сказали, ваша фамилия – Валентайн?

- Да, - я порывисто обернулась к ней. – Вы меня помните?

- Не уверена, - с сомнением покачала она головой. – Но почему-то мне кажется, что мы встречались раньше… В детстве?.. – она вопросительно приподняла рыжеватые брови.

В детстве? Нет, это было совсем не то.

- Я выросла в Линтон-вилле, - сказала я со вздохом, - и совсем вас не помню.

- Ах, Линтон-вилль, - она огорченно всплеснула руками. – Нет, я никогда там не жила. Я воспитывалась в сиротском приюте, в столице. А в двенадцать лет опекун отправил меня сюда, в пансион святой Линды. Я тут уже десять лет, но вы точно не учились у нас, леди…

С этим мне и пришлось уйти.

Я сняла комнату в гостинице, и провела дурную ночь, не зная, на что решиться и что предпринять. Вернуться в столицу? Поехать домой и запереться там в своем доме? Обратиться к врачу, пока ещё помню своё имя?

Вирджиль Майсгрейв только на это и рассчитывает. Что я спрячусь и носа не покажу из своего городка.

Вирджиль Майсгрейв!..

Меня словно окатило огненной волной, едва я вспомнила королевского колдуна.

А не его ли это проделки? Он первый, кто намекнул, что я – не та, за кого себя выдаю. Может, всё это – часть его плана?..

Ровно в шесть я была готова отправиться в дорогу, но когда карета выехала из Эйкеджа, я попросила кучера свернуть с главной дороги в сторону Линтон-вилля.

- Не в столицу? – уточнил он. – Вы же собирались туда.

- Передумала, - отрезала я не очень любезно. – Вам платят за поездку, а не за расспросы, как мне кажется?

Он пожал плечами и развернул лошадей.

Дорога до Линтон-вилля показалась мне мучительно долгой, и там я сразу отправилась в церковь, на ходу доставая из поясной сумочки свое свидетельство о рождении.

Румяный и молодой священник – высокий и широкоплечий, больше похожий на конюха, чем на духовное лицо, выслушал мою просьбу с некоторым удивлением, учитывая, что я сразу предъявила ему свидетельство о рождении, и пригласил пройти в церковную библиотеку.

- Странная просьба, - пошутил он, приставляя к книжным стеллажам лестницу и находя нужный том. – Кто-то усомнился в том, что вы родились?

- Странно слышать это от вас, - не поддержала я шутку. - Кто-то выдал документ, не соответствующий действительности, и теперь я вынуждена доказывать правду. Может, это были вы?

- Не припоминаю, - он оставил шутливый тон и нахмурился. – Я здесь уже десять лет, леди, и ни разу не поступало запроса о сверке записей по приходским книгам.

- В этом месяце к вам приезжал граф Майсгрейв, - выпалила я, внимательно наблюдая за ним. – И ему был предоставлен подобный документ – что меня не существует.

- Граф Майсгрейв? – священник нашел нужную книгу и с трудом извлек ее из плотного ряда таких же толстых и пропыленных фолиантов. – Я слышал это имя. Он из гильдии королевских колдунов, по-моему?

- Он был здесь? – продолжала допрашивать я.

- По-моему, нет, - прижав книгу к груди, священник осторожно спустился и с облегчением положил тяжелый фолиант на столик. – Вот то, что вам нужно, леди. Какой номер записи по свидетельству?

- Семьсот девятый, - ответила я, взглянув на свидетельство о рождении.

Вот так новость. Значит, Вирджиль Майсгрейв обманул меня? Он не отправлял запрос в пансион святой Линды и не был в Линтон-вилле. И всё лгал про документы, разоблачающие меня, как мошенницу. Так и знала, что это его очередная подлость!..

- Шестьсот девяносто… - бормотал священник, переворачивая листы, - семьсот… Ага, семьсот девять, - он замолчал и нахмурился ещё сильнее. – Здесь значится Анри Гранье. Под семьсот девятым номером – Анри Гренье. До него – Мария Аллар, после – Мария дель Снитфлит…

В библиотеке было тепло, даже душно, но мне вдруг показалось, что меня голышом вытолкали на лютый мороз в зимнюю ночь.

- Не может быть, - произнесла я бесцветным голосом. – Этого просто не может быть.

- Возможно, какая-то ошибка, - попытался утешить меня священник.

Славный человек проверил все даты рождения в этом месяце, сравнил записи за прошлые года, но я уже знала, что всё бесполезно. Если вмешался Вирджиль Майсгрейв, то дела у Эмили Валентайн неважные. Она просто перестала существовать.

После двух часов безуспешных поисков, священник проводил меня в свой кабинет и самым внимательным образом изучил свидетельство о моём рождении.

- Подпись на вашем документе похожа на подпись прежнего настоятеля, - признал он в конце концов. - И свидетельство выглядит, как настоящее. Но записи о рождении нет. Скорее всего, кто-то халатно отнесся к ведению приходской книги. Вам надо подать заявление мэру, господину Бриену, он назначит проверку и разрешит внести изменения в книгу. У вас остались родственники, которые могут подтвердит вашу личность?

- Родители переехали из Линтон-вилля, четыре года назад, - сказала я, понимая, что мои шансы стремительно приближаются к нулю. – В прошлом году они умерли. Насколько мне известно, родственников у них не было. По-крайней мере, мне они не известны.

- А где вы жили в Линтон-вилле? Может, соседи вспомнят ваших родителей и вас?

- Вишневый переулок, - ухватилась я за этот шанс. – У нас был дом из белого камня, а во дворе – колодец.

- Думаю, вы можете съездить туда, - предложил священник, - поговорите с тамошними жильцами, с соседями, а потом вернетесь, и я помогу вам составить заявление на имя мэра. Мы сошлемся на свидетельские показания, и я думаю, что уже завтра всё разрешится.

- Да, благодарю, - пробормотала я, неловко доставая из сумочки пару монет и бросая их в кружку для подаяний.

Деньги принадлежали Вирджилю Майсгрейву, и, по сути, я не имела права их тратить. Но если граф – виновник моих неприятностей, то вполне справедливо, чтобы он и платил за расходы.

Подбодрив себя этими мыслями, я заплатила местному кучеру, хорошо знавшему город, и попросила отвезти меня в Вишневый переулок. Я быстро нашла нужный дом, и он был совершенно таким, как я помнила - стены из белого камня, круглый колодец, закрытый решеткой…

Из дома ко мне вышла молодая женщина, держа на руках двухгодовалого ребенка, который серьезно и внимательно рассматривал погремушку, сделанную из маленькой тыквы – высушенной, насаженной на палочку и расписанной яркими красками.

Узнав, кто я такая, и что мне нужно, дама посмотрела на меня с удивлением.

- Вы – дочь прежних владельцев? – изумилась она. – Кто бы мог подумать…

- Произошла путаница с моими метриками, - я пропустила ее слова мимо ушей, потому что обрадовалась, что хотя бы имя моих родителей знакомо этой милой женщине, - теперь мне надо подтверждение от соседей или родственников, что я – именно та, кем являюсь. Звучит глупо, но сами понимаете, какое неудобство это причиняет… Можно ли мне сослаться на вас в заявлении к мэру?