Книга Темная сторона Луны - Сергей Дорош

Хансер пятился, отражая град ударов. Гастон ускорялся. Влияние Тайви слабело. Еще чуть-чуть – и оно рассеется, как дым. Все пределы стойкости прерывающего нить были исчерпаны. Хансер рубился уже за пределами. Он чувствовал пустоту в душе, пустоту внешнюю, которая шла не из самой души. Что-то произошло, но это что-то давало ему силу, как отчаяние позволяет творить невозможное. Внезапно он отбросил де Марсо серией встречных выпадов, развернулся к стене, взбежал по ней вверх, оттолкнулся и прыгнул. Гастон сразу раскусил его трюк, развернулся навстречу, но и Тайви все поняла. Она вложила последние капли сил, и де Марсо не успел. Левая сабля срезала его правую кисть вместе с мечом, правая, получив проход, вонзилась в грудь. Гастон отшатнулся, он был еще жив. Хансер прыгнул следом. Сабли сложились в большие ножницы возле горла лазурного. Резкое движение – и голова, отделившись от тела, подлетела, словно мяч.

Элеонора на сей раз сама направила оружие вдоль лезвия меча до гарды, поворот – и клинок Лин-Ке-Тора заклинился. Он не успел отступить. Любой скажет, что этим Нора поставила себя в проигрышное положение: левый-то клинок остался свободен. Но тут за спиной у несущего спокойствие из теней соткалась фигура. Черный камзол, штаны, ботфорты почти как у меня. Только на голове пиратская косынка лазурного цвета. Шпага и кинжал в руках. Джино ди Басалетти, мой добрый знакомец, живущий в тенях, вогнал кинжал под левую лопатку Лин-Ке-Тора.

– Я убил тебя, – просто сказал он, отступая назад. И это было так. Он убил – не развоплотил, хоть на это вроде бы способен не был. Тело падало как-то медленно. Элеонора тоже сделала шаг назад, раскручивая оружие над головой. Резким движением она снесла голову уже мертвому телу.

– Нет!!! – закричала Тайви. Но что она могла? Чувства умножают мощь сильных верой. А Тайви была на нуле. Нуль, как ни умножай, нулем и останется.

Хансер уронил саблю. Метательных кинжалов у него не осталось, но вакидзаси все еще за поясом. Клинок к метанию не предназначен. Только Хансер тренировался метать все что угодно. Джино был боком к нему – удобная мишень. Лезвие вошло ему точно в ухо. Поддев носком сапога оброненную саблю, Хансер поймал ее и, сделав шаг к стене, растворился в Тенях.

Так вот они остались вдвоем – Тайви Харрол и Элеонора фон Штальберг. Я не знаю, как поступила бы на месте Тайви другая женщина. Может, бросилась бы бежать, несмотря на всю бесполезность, – ведь Нора, даже хромая после удара Лин-Ке-Тора, легко догнала бы ее. Может быть, выла навзрыд над телом возлюбленного, ничего вокруг не замечая. А может быть, валялась бы у Элеоноры в ногах, моля о пощаде. Но все это не для Тайви. Как я уже говорил, в этой девочке стальной стержень. Она выхватила кинжал и неумело приняла боевую стойку. Любой понимал, что толку от этого – чуть. Норе не понадобится и секунды, чтобы убить Тайви. Но это была смерть стоя, а не на коленях.

– Пощады просить не будешь? – спросила Элеонора.

– У тебя? Ты меня уже убила.

– Да, ты осталась одна. Одного твоего мужчину я убила, второй сбежал сам, но это ненадолго. Ты хочешь купить ему пару лишних секунд? Зря. Стоит ли он этого? Сбежал, бросил тебя. Чего еще ждать от прерывающего нить?

– Он лучше вас всех! – воскликнула Тайви. – Я молюсь, чтобы он спасся, потому что меня уже не спасти.

– Хорошо. – Двойной меч крутанулся еще раз и остановился против горла Тайви.

Вдруг Элеонора резко обернулась, клинки свистнули, но поразили лишь черный плащ, падающий из-под крыши. И тут же сверху на нее обрушился Хансер. Он вылетел из Теней, оттолкнувшись от стены, нанося хлесткий удар саблей. Элеонора отшатнулась и замерла в боевой стойке. Хансер мягко приземлился и сразу закрутился в черный вихрь, нанося целый шквал ударов.

– Беги, малыш! – заорал он. – К башне!

Все его усилия не дали плода. Сабли завязли в защите несущей спокойствие. Нора еще попятилась. Хансер отступил.

– Рехнулся, самоубийца? – спросила она.

Вместо ответа Хансер провел тыльной стороной ладони по левой щеке. Элеонора повторила его жест. Кровь. Хансер достал ее самым кончиком сабли. Шрам на скуле останется навсегда: последняя метка прерывающего нить. Максимум, на который он был способен.

Хансер вновь пошел в атаку – безумную, без надежды на результат. Он переплавлял последние биения своего сердца, капли крови, сочащиеся из ран, в сабельные удары, разменивая их на секунды для Тайви. Но она не бежала. Ей просто некуда было бежать.

А Хансер шел вперед. Сила отчаяния гнала его. Он просто не мог пережить Тайви – ни на секунду. Он встал бы за нее против всего мира, как некогда встал против повелевающего стихиями де Марсо. Отчаяние выжимало последние капли сил из мышц, полных изнеможения, растягивало жилы в невообразимой попытке хоть на миг, но сравняться с несущими спокойствие, сделать то, чего не удалось Лин-Ке-Тору. Из пореза Элеоноры текла уже не кровь, а зеленая слизь.

– Что ты наделал? – прохрипела она.

– Бойся касания оружия прерывающего нить, ибо и нить твоей жизни перед ним беззащитна. – Каждое слово сопровождалось ударом.

– Яд… – Голос Норы неузнаваемо изменился, но кровь уже вытолкнула слизь, тело перебарывало отраву. Еще немного простоять, продержаться!

Хансер вдруг бросил сабли, ринулся вперед, выхватывая кинжалы. Он видел, что Тайви не бежит, а значит, чтобы спасти ее, ему надо было победить даже ценой жизни. Лезвие пронзило его бок – плевать. Он успеет, прорвется. Кинжалы вошли в живот Норы. Она закричала – страшно, нечеловечески. Это был крик боли, но не физической. Ее, несущую спокойствие, убил неизвестно кто. Две царапины на горле – ее Хансер добивать не стал, выдернул из раны двойной меч, отбросил, и только тут на миг позволил себе слабость, осев на землю.

Тайви с рыданием упала на тело Лин-Ке-Тора. Это был единственный звук, нарушивший тишину улицы.

Хансер взял себя в руки:

– Плутон, ни дать ни взять, – проворчал он и начал рвать плащ Элеоноры на широкие полосы. Сбросил бурнус, оставшись в одних штанах. Ткань сама зарастит прорехи. Кровь из двух первых ран уже не текла, третью он остановил простеньким заговором, которому когда-то научил и меня. Понимая, что от Тайви толку не будет, сам себя кое-как перевязал. Вновь победа, но какой ценой. Пять жизней за одну. Хансер прислушивался к себе, но не чувствовал души Лин-Ке-Тора. Грааль не сработал. Хорошо, что Тайви не восприняла ритуал всерьез: надежда, воспрянув на миг, обернувшись разочарованием, добила бы ее. Вдруг Хансер остановился:

– Его убил живущий в тенях, – сказал он. – Так не бывает. Я все видел четко. Тайви, что случилось?

– Нас отлучили от алтаря. – Тайви уже прекратила стенания. Ответ прозвучал безразлично. – Ты должен был почувствовать: словно небеса закрылись.

– Да, это было как яркий свет, режущий глаза, когда ты в Тенях. Словно тебя выбрасывают оттуда.

– У каждого это по-своему. Зеленый домен отрекся от нас. Потому Джино и вел себя так смело. Он знал, что развоплощение и смерть – для нас одно и то же.