Книга Личная ведьма для инквизитора - Альма Либрем

Лина в ответ расхохоталась. Сейчас, когда она больше не собиралась проклинать весь мой род и не испытывала особой ненависти к бабушке — точнее, вообще не испытывала её, — женщина в один миг избавилась от маски стервы и вела себя, как обыкновенная любящая мать. По крайней мере, наблюдать за её общением с Людвигом было очень приятно. То, как он помогал матери сесть, то, как она поправляла ему воротник рубашки, будто мальчишке, и гладила по щеке…

Это не отменяло того факта, что Людвиг обещал отправить маму домой сразу же после свадьбы. Вообще-то, женщина собиралась погостить сначала у моей бабушки, восстановить процесс обучения, а потом уже ехать к себе, но меня мало интересовали подробности. На самом деле, я так предвкушала эти несколько дней наедине друг с другом, которые обязательно будут у нас после свадьбы, что даже не вникала, о чём там болтали родственники.

— А вот с браслетом, — бабушка ни с того ни с сего поймала меня за запястье, — ваш священнослужитель верно придумал! В древние времена именно так всех и венчали! Это сейчас взяли дурацкую моду задавать четырнадцать никому не нужных вопросов, а когда-то надо было действительно любить друг друга, чтобы преодолеть все преграды!

— Да, — подхватила Лина. — Уж мы-то с моим мужем-эгоистом точно не прошли бы эти испытания. Он бы сдался ещё на платье от фрау Эдвины!

— Да? Ну что ж, хорошо, что твой сын совершенно не похож на твоего мужа, — расхохоталась бабушка. — По крайней мере, моя внучка будет завтра блистать в самом лучшем платье во всей округе! И эти её подружки, которые пытались посягнуть на её счастье, просто языки проглотят от зависти!

— Ну ба! — возмутилась я. — Ты что, хочешь, чтобы у меня была не свадьба, а день катастроф? Сгорит на папе-кресле обивка, Барбара и Иоганна языки проглотят… Какие ещё бедствия ты хочешь предсказать?

— Ай! — отмахнулась Маргрет. — Ничего ты не понимаешь, Гера! У вас осталось всего одно испытание! Какая разница, кто и что проглотит на свадьбе, если жених и невеста доказали, что любят друг друга!

— А какая красивая традиция, — протянула Лина, — что последняя бусина не побелеет, пока оба не дойдут до алтаря!

— Да? — удивилась я. — Никогда даже не знала о таком…

— И я не слышал, — кивнул Людвиг, посматривая на свой браслет.

— Да что вы, молодежь! Последний день, он ведь обычно самый трудный! Покачала головой женщина. — Так что… Смотрите, не убегите друг от друга!

— Не убежим, — мы с Людвигом переглянулись. — Каков смысл?

Смысла и вправду не было. Я чувствовала себя самой счастливой и самой влюбленной девушкой на свете, которая по праву была без ума от собственного жениха. Нас с ним столько всего связало за эти четырнадцать дней, что просто не перечесть даже!

— Эх, — вздохнула Маргрет. — Я знала, я была просто уверена в том, что моя внученька обязательно найдет себе достойного мужчину. Её мать все шансы на неудачу уже перебрала, теперь на десять поколений вперед должно хватить! Да и я тоже постаралась со своим суженым-ряженым!

Мы рассмеялись в один голос. Лина только закатила глаза, должно быть, помня моего дедушку куда лучше, чем помнила его я, видевшая в последний раз в далеком младенчестве и, логично, совершенно не помнившая, каким он на самом деле был.

Портреты — они не слишком информативны…

— О чём задумалась, невеста?

Я вздрогнула и подняла взгляд на бабушку.

— Да так, — улыбнулась ей, — думаю, что фрау Эдвина, наверное, уже привезла платье… Она обещала в преддверии свадьбы доставить.

— Ну так беги посмотри, — пожала плечами бабушка. — Что ж мешает?

Я кивнула. На самом деле, я даже не ожидала от себя, что и вправду буду интересоваться тем, каким окажется мое свадебное платье. Это ведь просто вещь! Я никогда особенно не задумывалась об одежде, но на свадьбе мне хотелось быть самой красивой невестой. Чтобы Людвиг смотрел на меня и глаз отвести не мог…

Он, правда, нагло шутил, что не сможет отвести глаз, когда я наконец-то сниму это свадебное платье, но, кажется, тоже был искренне рад тому, что я наслаждалась процессом подготовки к свадьбе, хотела этого праздника, как будто в самом деле всю жизнь мечтала о свадьбе.

Наверное, так чувствуют себя все невесты, когда они влюблены?

Выйдя из обеденного зала, я с удивлением осознала, что впервые за несколько дней осталась наедине. Мы в последнее время почти не расставались с Людвигом, даже ночи проводили в одной постели, потому что мне было куда приятнее и спокойнее дремать в его объятиях, чем думать о том, что какая-то Эдита фон Грасс шлет ему любовные письма и на ночь заглядывает в его комнату. Это потрясающее ощущение сладкого, как будто… Как будто последнего одиночества теперь не отпускало меня, и я знала, что ничто сейчас не способно стереть улыбку с моих губ.

— Фрейлейн Аденауэр?

Я вздрогнула и обернулась. За спиной стоял Казимир, всё такой же напомаженный, блондинистый и не менее противный, чем прежде. Последние несколько дней, с того самого момента, как мы с Людвигом подловили его на письме-хамелеоне, ведьмак-досмотрщик просто не показывался нам на глаза. Он сделал всё, чтобы ни Маргрет, ни Лина его не увидели, должно быть, чего-то опасался. Женского гнева?

Ох не зря.

Мне кажется, много кто не отказался бы пожать ему горло. Чтобы не мешал, гад такой, возлюбленным идти под венец!

Удивительно, но я уже и забыла о том, что он жил в нашем доме. Эти несколько дней спокойствия и семейной идиллии так расслабили меня, что я уже даже не волновалась об исходе дела. Ведь мы не просто так хотели пожениться, не ради наследства, а потому, что испытывали друг к другу чувства!

— Да? — я шагнула к мужчине. — Вы чего-то хотели?

— Я хотел поговорить с вами относительно предстоящей свадьбы. Она ведь завтра? — поинтересовался Казимир, хотя, и я в том даже не сомневалась, дата ему была прекрасно известна. — Я… Хотел предостеречь вас.

— Предостеречь? — изогнула брови я.

Звучало смешно. Он не был мне ни другом, ни товарищем, ни даже просто соседом. Он — враг, который пытается отобрать наше с Людвигом наследство, хочет нас разлучить из собственных корыстных целей и рассчитывает на то, что всё для него закончится удачно.

Разумеется, наши интересы противоположны. Этому мужчине не надо, чтобы мы с Людвигом хоть в чём-нибудь достигли успеха.

Напротив! Он желает, чтобы мы оставили все свои деньги государству и разбежались навсегда. Ведь наш брак подразумевает наследование всех денег маркграфа.

— Да, — кивнул Казимир. — По поводу истинной пары.

Я помрачнела. О том, что мы с Людвигом — истинная пара, я и думать забыла. Наслаждаться простыми человеческими отношениями было намного проще, чем думать о потребностях магии и о том, почему она решила связать между собой именно нас двоих.

Да, конечно, существовали какие-то причины. Возможно, мне не следовало даже задумываться о них. Ведь просто любить было настолько проще!