Книга Очень холодно - Борис Руденко

Прокоп не знал, сколько времени прошло с момента приёма Анной капсулы. Но, видимо, сигнал микрочипа пока ещё не исчез с экранов сканеров охранников. Нужно продержаться совсем немного! Прокоп крутанул ручку газа, выжимая на прямом участке дороги из скутера всё, на что он был способен…

В какой-то момент тон работающего мотора изменился, и Прокоп понял, что они перевалили через высшую точку подъёма и покатили вниз.

– Нам нужно свернуть направо, – прокричала ему в ухо Анна.

– Здесь нет ни одного поворота, – крикнул он в ответ.

– Неважно! Сворачивай в лес!

В свете фары он заметил едва приметную тропку и вывернул руль. Скутер сильно подбросило, Прокоп услышал лязг металла, соприкоснувшегося с камнем на обочине, Анна сжала руки на талии Прокопа изо всех сил, но в сёдлах они удержались, и в следующую секунду скутер бодро побежал по накатанной, узкой и извилистой тропинке меж деревьев. Скорость пришлось тут же снизить: скутер подпрыгивал на толстых корнях, тропинка поворачивала то вправо, то влево, но уводила их в сторону от дороги. Прокоп почти успокоился: даже если спешившиеся со своих железных коней охранники ещё не потеряли след, с каждой секундой они отстают всё больше.

А потом двигатель скутера внезапно всхрапнул, поперхнулся и замолк.

* * *

Водитель остановил машину и заглушил мотор.

– Сигнал исчез, – объявил он. – Не пойму, в чём дело.

Он осторожно постучал по корпусу сканера, покрутил ручки и озадаченно повернулся к Дышецу.

– Нет сигнала!

Тот включил наручный сканер и немного поводил вокруг себя.

– Всем из машины! – скомандовал Дышец, распахивая дверцу.

Из двух остальных машин, вставших бампер в бампер вслед за головной, уже выскакивали охранники. На этот раз Кулич поспешил оказаться первым и постарался, чтобы Дышец это заметил.

– Все ко мне! – приказал Дышец, и охранники обступили командира. – Сигнал преступницы исчез со сканеров. Сейчас ясно, что у неё был пособник, который поджидал её на машине. По дороге им не уйти – кругом посты, и преступники об этом наверняка знают. Значит, машину они бросили – утром её обнаружат – и намерены покинуть район пешком. Думаю, сейчас они забились в какую-то нору, рассчитывая сбить нас с толку. Таким образом, задача ясна: ждём рассвета и начинаем поиски. Ищем – очень внимательно – пещеры, заброшенные скважины, подземные ходы, ямы, овраги – всё, что может экранировать сигнал. Ищем, повторяю, очень тщательно и без спешки. Потому что пока на ваших сканерах нет сигнала, это значит, что преступники отсиживаются в убежище и ждут, когда нам надоест искать и мы уберёмся. Они считают себя очень умными. Покажем, парни, что это не так. Кулич! Свяжись с лагерем, пусть запросят в городской полиции людей на прочёсывание. А сейчас можете немного отдохнуть…

Снова начал накрапывать, а потом и полил дождь, и охранники поспешили укрыться в машинах.

– Вымокнем все, как жабы, и грязи по самые уши наберёмся, пока по канавам будем ползать, – уныло сказал охранник Лога. – И какой дурак придумал напряжение от ограды отключить? Поджарилась бы эта тварь сразу – не было бы сейчас хлопот.

– Так для большего гуманизма, – объяснил унтер-охранник Витка. Он был самым старшим из всех по возрасту, через год в отставку на заслуженную пенсию. – Мы же не дикари какие-нибудь. Всё равно с маячком она никуда не денется. Только сама, дура, этого не понимает. Хотя, если ты на неё сильно обижаешься, можешь застрелить, когда поймаешь. Особо ругать не станут.

– Точно застрелю, – пообещал Лога. – И напарника её, который дырку в ограде прорезал. Его даже первым шлёпну.

– Его сначала поймать нужно, – предупредил Витка. – Когда поймёт, что деваться некуда, он эту бабу бросит и побежит быстрее пули. А у него-то маячка в брюхе нет.

– Поймаю и без маячка, – сказал Лога. – Далеко не убежит. Куда ему бежать-то?

– Точно! – поддержал Кулич. – Застрелить их надо обоих, чтобы другим было неповадно.

– А за что её убивать? – спросил младший охранник Чулай. – Чего она такого натворила? Ну, заскучала по воле, по мужику своему. Не стерпела, побежала по глупости. Наказать, конечно, надо. Отсидит своё месяц в изоляторе, передачек на полгода лишится. А убивать-то зачем?

Чулай работал в лагере всего полгода. Крепкий, замкнутый парень, ни с кем особо не друживший, но и не ссорившийся.

– А чтобы не бегали, – поспешно ответил Кулич. – Другим наука. Тем более, что по уставу беглецов имеем право живыми не брать. Особенно опасных, государственных осуждённых. А эта как раз такая.

– Какая ещё особо опасная? – мрачно осведомился Чулай. – Она что, убила кого? Покалечила? В нашем лагере таких нет.

Кулич набрал воздуха, чтобы решительно возразить, поучить сопляка уму-разуму, да вовремя сообразил, что излишнюю осведомлённость о статусе беглянки показывать вряд ли уместно.

– Хватит языками чесать! – возмутился Баник, пятый член экипажа. – Я с обеда до ночи торчал на вышке, только пожрал, на койку улёгся, а тут тревогу объявили. Дайте хоть пару часов подремать!

– И то верно, – пробурчал Витка.

Спорить с ним никто не стал. Дождливая, сырая ночь действительно нагоняла дремоту. Через несколько минут кабина наполнилась дружным сопеньем и похрапыванием. Не спалось только Куличу, хотя настроение напарников его немного успокоило. Судя по всему, никто из них не возражал против того, что брать беглецов живыми вовсе не обязательно. Чулай, правда, кажется, не согласен, но он же молодой и неопытный. С ним хлопот не будет…

* * *

После нескольких попыток оживить мотор, Прокоп с помощью фонарика осмотрел скутер и обнаружил причину неисправности: бензобак оказался пробит – видимо, в результате того столкновения с камнем – топлива у них больше не было. С невольным ощущением чувства вины перед Стаником, Прокоп свёл скутер с тропинки и запихнул в кустарник. К своему хозяину машина, скорее всего, уже не вернётся… Впрочем, сейчас следовало думать о другом. За оставшиеся три с небольшим часа действия второй капсулы им нужно было как можно дальше уйти от этого места. Когда с наступлением рассвета начнётся настоящая облава, скутер непременно обнаружат.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Анну.

– Всё в порядке, родной, – шепнула она. – Со мной всё хорошо. Мы должны идти.

– Ты знаешь куда?

Она достала из какой-то складки в одежде крохотный бумажный квадратик и развернула. На листке величиной с ладонь Прокоп увидел нарисованную от руки карту, мелкую, но достаточно подробную.

Когда Ландо обнаружил, в каком лагере держат Анну, Прокоп начал готовить побег со всей тщательностью, на которую был способен, и на какую, кроме него, не способен был никто. Он изучал местность, разрабатывал запасные варианты и прокладывал маршруты, намечал места стоянок для отдыха. План Номер Один – самый лёгкий, рассыпался из-за обстоятельства, которого Прокоп не мог предугадать, однако учёл в своих расчётах. Теперь в действие должен был вступить План Номер два. Новый маршрут будет намного более трудным. Они спустятся с горы, пересекут нитку железной дороги, затем пройдут краем болота мимо скальных россыпей – останков древних гор – вот они, на карте Анны, и скроются в пространстве дикого леса, что отделял их от побережья. Они оторвутся от преследователей достаточно далеко, их сканеры окажутся бесполезными, даже если Анна не будет больше принимать капсулы «Фактора Н», чего Прокопу очень бы хотелось. Запаса пищи в мешке Прокопа хватит на несколько дней в течение которых они должны добраться до порта…