Книга НЧЧК. Дело рыжих - Яна Горшкова

– Доброе утро, Эринрандир… Миледи, – Леготар чопорно запечатлел светский поцелуй на запястье Нолвэндэ. – Сегодня вы затмеваете собой солнечный свет, леди Анарилотиони.

Что – правда, то – правда. Мыслечтица лучилась бодростью и свежестью майского утра. Вчерашние игрища пошли ей исключительно на пользу. Прекрасный цвет лица, сияющие глазищи, нежные, чуть припухшие со сна губы. Эрин старался на неё даже не смотреть лишний раз, как заклинание, мысленно повторяя: «Дриады, дриады и еще раз дриады!»

Не помогало.

– Клиент созрел, – доложил Леготар. – Прекрасно его понимаю. Арнольдов курятник – не самая вдохновляющая перспектива. Я бы тоже согласился сотрудничать.

Бывший спецагент преувеличивал. Как-то, будучи в дымину пьяным (редчайший случай), он ненароком проболтался о методах, которые применяли к нему в тайной пиндостанской тюрьме. Эрин потом несколько дней спать не мог. Петушиный заказник в сравнении – веселый экзотический курорт.

За прошедшие сутки господин Карлсон, похоже, утратил покой. Он осунулся, посмурнел и уже не пытался выказывать высокомерное презрение к «поганым нелюдям». Кто бы мог подумать, что маленькая демонстрация грядущих неприятностей в исполнении Нолвэндэ так повлияет на силу духа наемного убийцы со стажем. Матерый ведьмак, за которым числится полсотни трупов, вдруг пугается возможного опущения. Да он сам кого хочешь «опустит». Не верится как-то, нелогично, согласитесь? Вот и Эрин не поверил.

– Хай, начальник! – ведьмак обрадовался эльфу, как родному. – Веселишссо с деффачкой?

– Ага, – хмыкнул следователь. – Щаз вместе бум радоваццо жизни. Втроем.

Нэо покосился на мыслечтицу с нескрываемым ужасом.

– Опять будешь петушарней пугать?

– Нет, сразу моск зохаваю, – щедро пообещал Эрин, выкладывая перед собой на стол бумагу и ручку. – Мне сказали, ты страдал без нашего общества? Да так громко, что всю тюрьму перебудил спозаранку. А у нас с леди сегодня, между прочим, выходной. Так что заканчивай изображать из себя жертву произвола и переходи к делу.

История, поведанная Карлом Карлсоном по прозвищу Нэо, тянула на шедевр мировой драматургии. Возьмись за её экранизацию знаменитый пиндостанский режиссер Луккас Жор, получился бы претендующий на Золотого Хурина блокбастер. Тут тебе и младенчество в трущобах иномирья, и падение в канализационный люк в пубертатном периоде с жестким прихлопом чугунной крышкой, и поиск смысла жизни и смерти в недружелюбном обществе волшебных рас.

– Ты мне еще расскажи про миг зачатья, – возмутился Эрин, прерывая повесть о сложностях, возникших у юного Карла при робкой попытке заняться наркоторговлей. – Как тебя дроу взяли при взломе химической лаборатории, я уже знаю. Как проходили испытания на твоей шкуре лекарств от стригущего лишая и чесотки, включая побочные эффекты и результаты, есть в твоем пухлом досье. Ты мне про Мэйну расскажи.

«Нол, эта сволочь нам явно голову морочит. Обозначься у него. Припугни легонечко» – мысленно попросил Эрин.

* * *

Обозначиться? Да пожалуйста! После того, как я один раз побывала в этой голове, никакие щиты меня уже не остановят. Знакомый замок легче вскрывать.

«Обманывать нехорошо, дружок», – я поневоле скопировала кровожадное шипение дроу. Ну, а что делать, если Нэо больше всего боится именно их? Подсознательно, конечно. Но, раз он именно так меня слышит, извлечем пользу из его страхов.

«Сам будешь говорить – или помочь?»

И, для усиления эффекта, выцепила для примера постыдное воспоминание о намокших при встрече с дровским патрулем штанах.

Ведьмак панически дернулся – и сдался.

«Подавись, сука остроухая!»

Я поморщилась и наградила его ментальным шлепком.

* * *

Вернув беседу в конструктивное русло, эльф усилил бдительность. Леготар прав в одном – с ведьмаками по-хорошему нельзя. Помнится, еще предлагал принести из дому «маникюрный наборчик». Так, на всякий случай.

– Давно ты работаешь на Мэйну?

– Последние полгода. Или чуть меньше, – через силу признался Нэо.

«Боится он», – сообщила мыслечтица.

– Что от тебя требуется?

– Присматривать за сьючками. Девки работают на износ, ты сам видел в стрип-клубе. Разве только голые по улице не бегают. Чего доброго, сорвутся. Вот я и пасу «стадо».

«Это не все».

«Понял».

– Что еще? – Эрин недовольно постучал пальцами по столешнице. – Не зли меня, Нэо. С нами мыслечтица, забыл?

– Ну, устраняю… помаленьку… всяких первонахов…

– О! Как мило! А господин Конислав Тулхов тебе не знаком в этом узкопрофессиональном разрезе? – вкрадчиво вопрошал ап-Телемнар.

Ведьмак не выдержал и фыркнул от сдерживаемого смешка.

– Так он уже дохлый был. Чисто формально. Окончательное упокоение немертвых убийством не считается.

– Но пару годков к общему сроку тебе за надругательство над мертвыми наварят, – злорадно заверил Карлсона следователь. – Плюс-минус 2 года к твоим 487, конечно, погоды не сделают, я понимаю. Люди столько не живут.

– Мне сказали избавиться от зомби – я сделал. Это же как сходить мусор выбросить, – пожал плечами Нэо. – Но я его не поднимал из могилы и туда не укладывал. Такими делами занимается Мэйна.

– Замечательно, пойдешь свидетелем.

– Э, нет, начальничег, против Индульгенции я тебе не свидетель, – решительно заявил ведьмак. – Сам ищи доказательства. Она потом выкрутится, а на меня натравит своих колдунов поганых.

– Не выкрутится!

– Хм… где два, там и третий. Вы эту ведьму всей ЭнЧеЧеКой ловили, дважды уже поймали, и что? Шиш. Она как гуляла на воле, так и гуляет.

«Не согласится ни при каких условиях», – подтвердила Нолвэндэ.

«Плохо, но перебьемся».

Эрин недовольно поморщился, но промолчал. Сейчас ведьмак будет рассказывать все, что угодно, лишь бы не очутиться в общей камере, но на суде сразу же откажется от своих показаний. Поэтому особо давить на него не стоило. И, если правильно повести разговор, то можно попробовать разузнать кое-что о планах Марии Сидоровой.

– Ладно, будем считать, что убедил, – задумчиво молвил эльф. – Одно меня смущает в этой истории. Ты же у нас не просто наемник, ты – Нэо, протеже самого Никотина, а пошел в надсмотрщики над сьючками к какой-то наглой бабе. Низко пал.

– Не ниже, чем ты, начальничег, – парировал убийца Карлсон. – Только я за деньги страдаю, а ты – за идею, гражданин ап-Телемнар.

Эринрандир почти добродушно рассмеялся.

– Глория, та, которая мунди, как известно, транзит очень быстро, но кому сильно надо, тот пишет вмемориз, – философски заметил он. – Кто бы сомневался, что заочно мы с тобой хорошо знакомы.