Книга Мой потусторонний сон - Ханна Хаимович

— Можно разговаривать вслух, — сказал Шессхар. — Он не услышит. Эта дымка — побочный выплеск мысленной энергии. Сам пленник сейчас где-то в мире своих видений. Ему кажется, что он живет и строит свою жизнь в одном из миров, порожденных его сознанием. Сознание выстраивает версии реальности из воспоминаний и представлений. Это и есть кандалы.

Илиана потеряла дар речи. Она представляла себе одинокого заключенного в металлических оковах, может быть, из зачарованной стали. Думала, что можно сойти с ума от недостатка нормального общения. Воображала, как пленник день за днем смотрит в то же окно и видит все тот же пейзаж. Но такое…

— Любые другие оковы он бы разбил, он силен, — продолжил Шессхар. — Но с этими… он даже не осознает их существования. Он не понимает, что находится в плену. Иллюзии заменяют ему все.

Лицо Потустороннего виднелось сквозь завесу бледным пятном. Илиана несмело подошла вплотную и рассмотрела восковой отлив кожи, крючковатый нос, длинную черную бороду и прикрытые глаза под густыми бровями.

— А как император пользуется его магией? — только и смогла выдавить она.

— Это делает не император. Обычно кто-то из герцогов от его имени дает поручение магам. Байену Феррену или другим. Поэтому, кстати, я не хотел, чтобы Астазар допрашивал Феррена о его планах. Он бы отговорился… Так вот, маг может внедриться в оковы и стать частью иллюзорного мира. И там уже все зависит от его находчивости. Пленника не заставляют ничего делать силой. В вымышленном мире создают ситуацию, когда он не может не вмешаться, не отреагировать. По сути, просто дергают за ниточки.

Илиана ссутулилась и повела плечами, пытаясь избавиться от нервной дрожи. Звучало фантастически. Но вполне выполнимо. Задача специально для мага памяти — разобраться в хитросплетениях чужих фантазий, выстроенных на памяти, и внести изменения… Сложно, но реально. Не нужно вкладывать дополнительные воспоминания, чего не может сделать человеческий маг. Только пользоваться готовым.

— Лезть туда я не стану, — пробормотал Шессхар, осторожно касаясь тумана кончиками пальцев. Вспыхнула россыпь золотых искр, но перламутровый цвет не изменился. — Проверим внешнюю память…

Память кокона он просматривал долго. Илиана не знала, что он там видит, потому что работал он, как любой человеческий маг: считывал воспоминания нужного объекта, но не воплощал их в призрачные видения. А жаль, было бы удобно — как тогда в здании Потустороннего правительства, когда белые призраки Гайтра и поддельной княгини сами указывали путь.

— Я спущусь и посмотрю на тот хлам, про который ты слышал, что он двигается, — наконец не выдержала Илиана. Шессхар молча кивнул. Он или слабо верил, что предметы в человеческом мире могут оживать, или не придавал этому значения.

Илиана отыскала узкую лестницу и стала спускаться. Она не воспользовалась потайным ходом — вряд ли кто-то мог явиться сюда среди ночи. Состарившийся Феррен спал глубоким сном, а другие… Интересно, если она теперь Потусторонняя, то сможет стирать им память? Или рановато пытаться?

Этажом ниже лежал такой же зал, как тюрьма пленника. Хлама в нем оказалось немного: только какие-то пыльные рассохшиеся шкафы и столы с резьбой. Видимо, их притащили сюда с других этажей. При виде мебели Илиана впервые задумалась, как пленник существует даже без возможности присесть в кресло. Она понимала, что Потустороннему не нужна еда и отдых, но то, как его содержали… Вся эта ситуация казалась все более мерзкой. Стоило задуматься, и… Смерть бесова, да она уже была готова разделить то пренебрежение, с которым Шессхар относился к придворным! И не только пренебрежение! Возмущение граничило с ненавистью. Не лучше ли добить несчастного, если после оков из иллюзий он не приживется в реальности? Сама Илиана предпочла бы смерть. Хотя она не бывала в таком положении…

Мебель, конечно, не двигалась. Возможно, стеснялась показаться неуклюжей.

Илиана медленно прошлась по полутемному помещению, освещенному единственной лампой на люминесцентном зелье. Она уже собиралась возвращаться.

…Чувство опасности возникло внезапно. Только что все было в порядке — и тут же что-то предупреждающе кольнуло в висок. Следом появился безотчетный страх.

Илиана обернулась за мгновение до того, как заклятие сковало бы ее по рукам и ногам. Она вскинула ладони. Щит из памяти воздуха соткался с непривычной скоростью и легкостью. А нападавший уже выступил из тени под небольшой аркой.

— Кэрсен, — констатировал он. — Снова. Послушай, долго ты против меня не продержишься. Может, скажешь, какого беса лезешь в мои дела?

Илиана смотрела в его костистое лицо, и страх утихал.

В этом был весь Аттэм Олер. «Ты лезешь в мои дела» — и ни тени сомнений. Ни малейшего подозрения, что у нее могут быть свои собственные дела.

— А какие дела у тебя могут быть на этом пыльном складе? — уточнила она. — Ты перепродаешь краденую мебель из императорского дворца?

— Только не делай вид, что не понимаешь, — скривился Олер, не отреагировав на шпильку. — Что ты делала у Иглы Потусторонних?

— Гуляла. Любовалась видами и ела мороженое, — сообщила Илиана. Потом сделала шаг вперед. И еще один.

Олер чуть заметно подался назад.

— Почему ты здесь, Аттэм? — поинтересовалась Илиана вкрадчиво. — Тебе разве не нужно подняться этажом выше?

— Заметил, что ты крутишься у лестницы, — бросил он. И атаковал.

Без предупреждения, молниеносно вскинув руки, с которых тут же сорвалось какое-то заклинание пробуждения памяти. Илиана не знала какое. Она успела среагировать. Тело действовало быстрее разума. Перед выставленными ладонями уже соткался щит, а сознание еще только вникало в ситуацию. Смерть бесова, чем его обездвижить?

Олер, похоже, думал о том же. Но трактовал временную ничью как свое преимущество. Он нападал, а Илиана пока защищалась.

— Что ты делала у Иглы? — повторил он. — И что делаешь здесь? Что ты знаешь?

— Если бы я что-то знала, меня бы здесь не было, правда? — уклончиво ответила Илиана. Интересно, а если побежать наверх, удастся заманить Олера к Шессхару?

— И где бы ты была? — прошипел Олер. — Вернула бы Иглу на место? Уже добралась бы до… до пленника?

Получилось. Илиана усмехнулась про себя. Заставь противника гадать, что у тебя на уме, строить предположения о твоих планах — и ты еще не победил, но уже пошатнул его уверенность. Мерзлое пекло, но это еще ничего не значит. Утром очнется Феррен, и ему обо всем доложат. Сорвутся любые планы его остановить. Нельзя, чтобы Олер запомнил эту встречу. Столкновение у Иглы Потусторонних они с Ферреном еще могли проигнорировать, считая, что план надежно защищен, но больше игнорировать не станут. Олеру нужно стереть память. Немедленно. Для этого нужен Шессхар. Значит, нечего терять время.

Олер смотрел ей в глаза и упустил момент, когда Илиана метнула в него сгусток пыли, извлеченный из памяти воздуха. Противник закашлялся и стал, ругаясь, тереть глаза. Илиана проскочила мимо него и собиралась броситься к лестнице, как вдруг под потолком что-то мелькнуло. Она поспешно оглянулась.