Книга Институт фавориток - Эль Бланк

Я ловила каждое слово. Вот оно! Ведь так близко признание! И даже не удержалась, подтолкнула:

— И кто же та счастливица, которой предназначено стать вашей женой?

Наверное, все же напрасно поторопила. Потому что дядя, открывший было рот, вдруг замолчал, посмотрел на меня изучающе и захохотал:

— С чего ты решила, что я начну посвящать тебя в свои планы? Впрочем… — Его веселость пропала столь же быстро, как и возникла. Во взгляде вновь появилась внимательная настороженность, хотя он и произнес беспечно: — Это не секрет. Твоя родственница. Лаария.

Поначалу я даже не поняла, о ком дядя говорит. И лишь потом сообразила: внучка двоюродного дедушки по маминой линии. Дядя, видимо, решил укрепить свое положение политическим союзом.

У моего иперианского прадеда, Фориата, было шестеро сыновей. Мой дедушка, Зиан, был четвертым. Он и получил статус императора, когда женился на бабушке Цафи. Его старший брат, первый в роду, так и не успел стать правителем Ипера — погиб вместе со вторым братом и самым младшим во время очередной военной операции. Ни у кого из них не осталось потомков. У третьего дедушкиного брата есть сын, который и является сейчас правителем Ипера, получив трон после смерти Фориата. Впрочем, у нынешнего короля из детей одна только Лаария. Так что если сыновей не появится, право правления перейдет к дяде Джаграсу — как сыну четвертого брата и соответственно следующему наследнику по мужской линии в королевской родословной. Есть еще один мальчик — сын пятого дедушкиного брата, но, пока живы другие мужчины в семье, он находится в статусе ненаследного принца.

Вспомнив еще одну подробность, я ахнула:

— Но Лаария еще совсем ребенок! Ей едва десять лет исполнилось!

— Вот и замечательно, что девочка ни к кому не привязана, — прищурился потенциальный король. — А мне некуда торопиться. Ближайшие год-два придется провести на Цессе. Должен же я контролировать, как принц выполняет обязательства по отношению к своей фаворитке.

— Вряд ли у вас будет такая возможность, — посетовала я и, скрывая возмущение, опустила глаза в пол, мысленно мстительно потирая руки. — Свадьба и танец назначены королем Цесса на послезавтра. Вы, как я полагаю, сразу после церемонии отправитесь на Ипер.

— Почему он мне ничего не сказал?

Возмущение в голосе дяди зашкалило, но я даже не попыталась его снизить. Лишь развела руками:

— А я откуда знаю? Спросите у него сами.

Дядя вскочил и даже пару шагов к двери сделал, но замер, словно что-то вспомнил. Помедлил и повернулся ко мне, чтобы поинтересоваться:

— Так возраст моей будущей невесты — это единственное, что тебя смущает?

Вопрос был задан не просто так. Поза у дядюшки напряженная, взгляд внимательный… У меня сразу возникло подозрение, что это как-то связано с моей провокацией перед высадкой, когда я сказала, что он много о себе мнит. И вообще! Не просто же так дядя к этой теме вернулся, хотя и разговор наш уже о другом шел, и сам он уходить собрался.

— Смущает, — уверенно ответила. — Она не только моя родственница, но и ваша.

Облегчение, которое мой собеседник не сумел скрыть, доказало — не в этом дело. У дяди даже настроение поднялось, словно он убедился в беспочвенности своих опасений: я не знаю того, что он не желал афишировать. Дядюшка качнулся на мысках сапог и снизошел до объяснения:

— Достаточно далекая родственница для того, чтобы влечение ко мне у нее все же возникло.

— А если не к вам возникнет, а к другому? — спросила я, ощущая беспокойство от того, что никак не могу догадаться, что же скрывает дядя.

— Свое пятнадцатилетие она проведет со мной. Думаю, этого будет достаточно. Да и в дальнейшем рядом с ней буду только я.

— И вы уверены, что ее отец даст на это согласие? Лишит дочку выбора?

— А вот это уже мои проблемы, — предупреждающе понизились интонации. — Не лезь не в свое дело.

— Но хотя бы Луриту вы отпустите? — не сдавалась я. — Она же вам не нужна! И вообще, узнав о ее влечении к вам, вы говорили, что не позволите ей испортить себе жизнь. А сами сделали ее… фавориткой! Разве это правильно?

— Много ты понимаешь в том, что правильно, а что нет! — встал в позу несносный субъект. — Лурита останется со мной! Я совершил ошибку, отпустив ее мать. И не собираюсь повторяться.

— Вы ее любили? — тихо ахнула я. Ведь подружка высказывала такое предположение, когда у нее влечение начало проявляться.

— Я? — изумился дядя. — Нет. Она — да. Висла на мне не хуже своей дочки. Оставить ее при себе как постоянную любовницу я не мог, ведь в то время институт фавориток в империи не был законным. Брать в жены компаньонку сестры тоже не собирался. Ничего не оставалось, кроме как дать ей желаемое, чтобы успокоилась и смогла найти себе другого жениха. А ты решила… О-о-о! Ох уж эти женщины! — страдальчески закатив глаза к потолку и всплеснув руками, он посетовал: — Мнят себя умнее мужчин, а по факту даже выводов правильных сделать не могут! А еще творят глупости и ломают жизнь себе и другим. Что ты с матерью, что ваши подружки — без разницы.

— И чем это мама сломала себе жизнь? — окончательно теряя контроль, бросила я с вызовом. — Она была счастлива с папой! И он тоже ее любил!

При упоминании моего отца в зеленых глазах сверкнула такая ненависть, что я невольно вспомнила признание Луриты о сорвавшемся с уст дядюшки имени. И первая мысль, которая пришла в голову, — что чувства дяди к маме вовсе не похожи на братские. Да, это противоречит не только здравому смыслу, но и нашей физиологии, однако… Как еще я могу это объяснить?

Расспросить рассвирепевшего родственника у меня не осталось возможности — он выскочил из моих покоев, словно за ним кто-то гнался. Вот только я вспомнила о тех намеках, которые Атиус делал на Рооотоне, и поэтому не слишком расстроилась неудаче. Не все еще потеряно, возможность докопаться до правды все равно остается. Главное, я знаю, в каком направлении вести раскопки!

В том, что это нужно сделать, не возникло ни малейших сомнений. Наверное, интуиция сработала, которая подсказывала — моя свобода в будущем во многом зависит от того, что происходило в прошлом.

Несмотря на неприятный осадок в душе, положительные стороны от разговора все же были налицо — не просто же так наутро король Цесса столь кардинально изменил свое мнение относительно срока свадьбы! И ощущение, что это заслуга вовсе не Атиуса, а именно дяди Джаграса, меня не покидало. Очень уж явно он проявил недовольство тем, что его персону проигнорировали. И политику империи относительно новых планет оба дяди вели в пользу Цесса…

Так что именно связывает цессянского короля и моего родственника? Может, они давние друзья? И именно эту дружбу дядя раньше не желал афишировать, потому что она могла быть расценена как предательство? Ведь Цесс находился в противостоянии и с Зоггом и с Ипером.

Атиус поморщился, когда я за завтраком намеренно воодушевленно изложила ему свои догадки. Разумеется, сделала я это максимально позитивно, показывая, что с пониманием отношусь к подобному сценарию.