Книга Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают - Михаил Савеличев

Оставайтесь с нами! Будет много интересного!

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ХАЙВЭЙ

Люди снятся городам

Ну, Башка и удружил! У меня чуть колесо не отскочило. Чуть веник не отвалился. Никого хуже в городе не нашел! А, скорее всего, и не искал. Всем известно, где Умник постоянно болтается — в библиотеке. Книжки читает, шары гоняет в чудном автомате — пружинку оттягиваешь, по шарику вдаришь, и он летит, то вертушку раскручивает, то в ямку, то в загончик попадет. А ему, Умнику, за это цифры мелькают. Так он перед Башкой каждый день маячит. Вот тот и решил: на тебе, Мусорщик, что другим негоже. И ведь не скажешь ничего, не возразишь. Сам приезжал, сам канючил — дай помощничка, дай. Вот и получил.

А главное — день так хорошо начинался. Город после очередной тряски горами хлама встречает — вот, Мусорщик, твоя разлюбезная работенка. Мети, греби, выноси, пакуй и выбрасывай. Метла и совок прям сами работать тянуться, но у меня правило — без заправки никуда.

Подкачал шины у Резинщика, поговорили о том, о сем, то есть говорил только я, поскольку Резинщик шланг к моему колесу прицепил, надувает. Ну, да невелика потеря, потому как с Резинщиком разговаривать все равно, что резину тянуть — уснешь, пока чего путное расслышишь.

Потом, значит, в Чай Кофе Мед, где она сама — начищенная, блестящая, медью сверкает, стаканами гремит — посетителей потчует. Сковородки в воздухе мелькают — блинчики пекут. Ткнул я локтем ей в пузо, поскольку Чай Кофе Мед не любит когда я своими граблями тычусь — сплошная, мол, антисанитария, — подхватил на совок порцию, сижу в углу, уплетаю, попутно думаю — откуда у Чай Кофе Мед имя такое? Не иначе сама придумала. Для солидности. Не хватает ее фарфоровой башке, где заварка плещется, солидности.

Вот тут, значит, и подсаживается ко мне Умник:

— Дяденька, — говорит, — меня к вам городская голова послала в ассистенты.

Это Умник так у нас объясняется. Не с первого раза сообразил — о чем он? Что за дяденька? Чья голова? И что за место такое — ассистент? Я, не хвалясь, скажу: город как свои пять насадок знаю, а никогда о таком и не слыхивал. Но тут Чай Кофе Мед мне и растолковала: Башка, мол, помощничка, прислал, дополнительную тачку толкать.

Умник у нас, для ясности если, — городской чокнутый. Даром что единственный, кто в городе родился, так еще и неприкаянный — нет для него в городе места. Потому и выглядит, как чучело, каких я из подвалов десятками в свое время выволакивал. Только те дохлые были, а этот — живехонький. Да еще отличие — те сплошь белые, а этот в каких-то линиях, ни дать, ни взять — картина ходячая, какие в музее развешаны.

Ну, я его и спрашиваю:

— Хорошо, дело правильное, нужное. Только где ты, Умник, свои приспособления позабыл? — Не всерьез, конечно, знаю, что от роду у него никаких приспособлений не имелось — как родили его голышом, так голышом по городу и слоняется.

— Нет их у меня, дяденька, не нужны они мне, — отвечает. — Я тут вообще временно. Уйду из города своим маршрутом.

Тут, значит, Шофер закатывается, и к нам рулит, гудок давит:

— Привет, Мусорщик! Я слышал, пополнение у тебя. Так, глядишь, и почище на улицах станет.

Взгромоздился напротив, руль крутит, глазами что поворотными сигналами перемигивается.

— Вот, — говорю, — познакомься — Умник. Умник, познакомься — Шофер.

— Виделись, — ворчит Шофер. Он Умника хорошо знает — в тот же просак попался, когда стал у Башки билетера канючить. Пассажиров, значит, обилечивать, а зайцев — ловить. Даром, что на его колымаге полтора пассажира за день проедут — уже много. Вот Умник и обилечивал. Отчего Шофер в тот же вечер опять на поклон к Башке покатил — забери, мол, его у меня.

— Я так понимаю, Шофер, — говорю меня осенившее, — Башка Умника потому всем сует, чтобы поняли — до чего хорошо нам жилось, пока Умник не появился.

Тут Умник и выдает:

— Дяденька, а вы Красную Кнопку видали?

Переглядываемся мы с Шофером. Переглядываемся мы с Чай Кофе Мед. А Умник продолжает тараторить, о том, будто ему позарез эту самую Красную Кнопку встретить надо, потому как без Красной Кнопки ему город не мил.

— И зачем она тебе, сынок? — жалостливо Чай Кофе Мед говорит, как только она и умеет, отчего каждому самым сокровенным с ней поделиться хочется.

— Хочу, тетенька, их города уйти, — говорит Умник. — Не нравится мне здесь. Я уже и стену пытался перелезть, но на ней зацепиться не за что. И копать пробовал, но там камень, ничем не пробьешь.

Мы все трое в окно и глянули, где стена высится. Отсюда глядишь — вроде не большая, переплюнуть можно. А на самом деле — ого-го! Башку придется задирать, чтобы край увидеть. Вот он, значит, куда таскался. И не лень ему. Без колес, да без ветрил.

— А в одном документе я прочитал, — запнулся Умник, видать такое вычитал, что и словом не передать, — там непонятно сказано, но суть в том, что нужна Красная Кнопка. Потому как она знает, где находится Экстренный Вызов.

— Чего-чего? — хором говорим, а Шофер еще и гудок подпустил. — Какой такой Экстренный Вызов?

— Я же говорю, дяденьки и тетенька, непонятно там написано.

— Красная Кнопка говоришь? — Чай Кофе Мед ситечком себя по фарфору чешет, заваркой булькает. — А ведь помню я такую. Заходила когда-то с кем-то. Так, — она кофейником по медному брюху шмякает, звенеть начинает. — Как же сразу не сообразила!

— Что? Что? Что не сообразила? — Умник аж привстал, но мы-то с Шофером Чай Кофе Мед всю жизнь знаем, помалкиваем, наблюдаем.

— Что это Экстренный Вызов вместе с ней был! И похож! Весь такой важный! Экстренный!

Тут мы, конечно, не выдержали! Шофер поинтересовался — а вместе с ними Трансмиссия не заходила? Может, даже на пару с Аккумулятором? Тоже такой важный! А я, ну, и вверни старую шуточку, от которой Чай Кофе Мед так перекосило, что она заявила — нечего нам рассиживаться, ей пора к обеду приступать, а подсобить, приспособления сменить нас никого, а Умников на всех не хватает.

До меня, конечно, и доперло, что Чай Кофе Мед не шутки шутить с Умником собиралась, не высмеивать — что с убогого возьмешь, а перехватить его в личное пользование. Попроси она у меня прямо, я, может, и согласился — хотя кто его знает, вдруг из Умника мусорщик как раз и получится, но теперь — шиш ей.

— Пошли, — говорю Умнику, — мусор сам не уберется, а чует мой совок — ночью очередное трясение случится. А про Красную Кнопку тебе эта мымра ничего не скажет, она сама ничего не знает.

Вывел я, значит, Умника на свежий ветерок, подсобил Шоферу на рулевую колонку взгромоздиться, в очередной раз пытаясь сообразить — как же он без посторонней помощи с нее скатывается, показал помощнику на тележку, и пошли мы вдоль дороги, да так лихо, что только чистая полоса после нас оставалась.