Книга Помощница для профессора - Аля Кьют

— Нет, но я могу попробовать.

Кажется, я уже имела в виду не животных.

— Насть, ты будущий юрист. Это сложная профессия. Ты должна быть жёсткой. Сама понимаешь.

— Я понимаю, Ром, но ведь необязательно при этом становиться бесчувственным зомби.

«Как ты», — очень громко подумала я про себя. Думаю, он «услышал», хотя виду, конечно, не подал.

— Необязательно, — повторил Рома, соглашаясь со мной.

Я достала из сумочки телефон и сфотографировала довольного кота.

— Есть сервис для потеряшек, — ответила я на вопросительный взгляд Исаева. — Загружу туда фотку, добавлю локацию. Если он убежал, возможно, есть шанс, что найдется.

— Да, в этом есть смысл, — кивнул Рома. — Ему повезло, что он встретил тебя.

И, кажется, это снова было не о коте перед нами.

— Найди дело Голикова, — отстраненным деловым тоном сказал Рома. — У меня что-то даже заметок в электронном виде по нему не осталось. Кажется, пятнадцатый год. Там похожий случай. Нужно будет подготовить прошение о выходе под залог. Укажи обязательно желание сотрудничать со следствием, — велел он, не поднимая глаз.

— С чего ты взял, что Ник согласится сотрудничать, когда мы вернемся? — не удержалась я.

— Он дебил, Насть, но не совсем конченый. Поэтому будет. Как миленький. Посидит сейчас с зеками и бегом побежит признаваться во всем. Поверь. Кстати, в понедельник сама поедешь на допрос. У меня другая встреча, никак не разорваться.

Вести дело такой звезды, как Ник Рид? Да мои одногруппники спят и видят во снах дела таких масштабов. Не каждый вообще дорастет до клиента такого размера, а у Исаева другое назначено. Да с кем? С самим президентом? Это же Ник Рид, да газеты разорвут его на кусочки, как узнают, а как просклоняют имя адвоката.

— Но… — пискнула я, совершенно не готовая к такой ответственности. — Разве я могу?… Я ведь всего лишь твоя помощница! Мое дело запонки да галстуки.

Рома впервые взглянул на меня. Его брови сошлись на переносице.

— Ты вроде как отличница, Настя, — процедил он хорошо знакомым ледяным тоном. — Должна знать, что при курировании практикующим адвокатом, можешь сама представлять интересы клиента. У тебя за плечами не какие-то трехмесячные курсы секретаря-референта, твоя жизнь не ограничивается моими рубашками!

— Я знаю, просто…

Но Рома прервал меня.

— Просто я совершенно забыл о том, что действительно важно, — бросил он и поднялся.

Швырнул стаканчик в урну и добавил:

— Время вышло, пойдем.

Рома как в воду глядел. Ник моментально объявил, что на все согласен.

Это означало, что я должна буду в понедельник присутствовать на допросе, а потом и на очной ставке.

Глава 30

Всех не спасешь, сказал мне Рома. И я никак не могла выбросить эту фразу из головы, постоянно прокручивая ее, пока мы следующим утром вновь отправились в приют Владлена. Была суббота, а дважды в месяц Рома обязательно навещал своего пса.

Всех не спасешь.

Именно в этой фразе крылся ответ на терзавшие меня вопросы о том, какой он на самом деле этот замкнутый айсберг Роман Андреевич Исаев. Наверное, адвокат просто не может быть другим, как он сам мне и говорил, но было неясно, приобрел ли Рома цинизм со временем или просто всегда был таким, а потому и стал адвокатом?

Я по-прежнему ничего не знала о том, какой была его жизнь до меня. Не знала его прошлого, баек из университета, историй из жизни. И не заглядывала в его будущее, наши разговоры касались только рабочих моментов.

Он никогда не предавался воспоминаниям и не строил со мной планы. Рома жил одним днем, текущим мгновением, и брал от жизни все, что мог получить именно в этот момент. Будет секс? Отлично, Рома сделает его незабываемым. Намечается прогулка с собакой? Рома предусмотрительно захватит вкусняшки, фрисби и мячик, и будет улыбаться и смеяться, но стоит ему выйти за ворота приюта и жизнь вернется на круги своя. Те, в которых нет собаки, а только клиенты, работа и жестокий принцип «всех не спасти».

Я же, если видела милого кота, то пыталась его спасти. Если чувствовала жалость к недоношенному щенку, то хотела забрать его себе.

Мы с ним были разными. По очень многим пунктам, начиная от нашего с ним возраста, социального положения и заканчивая розовыми очками, через которые я смотрела на жизнь. У Ромы таких очков или отродясь не было, или он давно от них избавился, я так не знала.

И все-таки он спас меня, хотя наверняка знал, что я не первая и не последняя в этом мире, кто терпит насилие в родном доме. Почему-то именно на мне Ромин принцип «всех не спасти» дал сбой.

Не знаю, что со мной было бы, если бы в тот день после деканата, вернув забытые мной документы, он подумал: «Да и черт с ней» — и не поехал бы ко мне, чтобы объясниться. Не знаю, где бы я была сейчас, если бы Рома не предложил мне работу и крышу над головой.

Все-таки его цинизм пошел на попятную, когда в одно мгновение пришлось принять решение, спасать меня или нет в том коридоре. Наверное, это что-то да значило.

Или нет?

Именно моя открытость миру и готовность всем помочь, по сути, и привели меня к Роме. Возможно, другую задело бы предложение заменить ему сиделку, секретаршу и любовницу в одном лице, но меня — нет, я хотела помогать ему.

Может быть, потому что знала — у такой наивной девочки-студентки просто нет шансов устоять перед таким мужчиной, как профессор Исаев. Это я еще долго продержалась, потому что все-таки была отличницей и во время учебного года думала об учебе, а не пускала слюни на его широкие плечи и узкую талию, чего не скажешь о других моих сокурсницах.

Я утонула в нем позже. И случилось это не спортклубе, когда я увидела его крепкие бедра и обтягивающие плавки. Окончательно и бесповоротно пропала, когда поняла, что мне в кайф помогать ему с рубашками, готовить завтрак, просыпаться рядом с ним. Помогать мыть голову и вместе чистить зубы по утрам. Ездить вместе с ним на работу и помогать с запутанными, сложными, неоднозначными делами.

Рома никогда не пасовал перед трудностями. Вот почему именно на пороге его кабинета появились британец и русская, которые хотели стать опекунами для арабской девочки, проживающей в Канаде. Это был вызов для юриста, это было дело, за которое Иван Ильич, партнер Исаева, просто никогда не взялся бы.

А Рома согласился.

Но одновременно с этим он вел не только дела с заоблачными гонорарами, он еще регулярно помогал таким, как Владлен. Это были дела, за которые ему или не платили или платили копейки, и на мой вопрос, почему он делает это, Рома отвечал, что юристу нельзя постоянно работать только с небожителями.

Думаю, поэтому он и пошел в преподаватели. Он не отбывал за кафедрой повинность, не читал лекции через силу, как некоторые преподаватели, год от года повторявшие вызубренную программу. Роман Андреевич Исаев действительно любил свой предмет и добивался от студентов того же.