Книга Супермен для феминистки - Алина Кускова

– С какой, интересно, формулировкой? – высказала догадку Алевтина. – За членовредительство?

– Я поднимусь наверх и узнаю, – пообещала Эллочка. – С Анфисой я в дружеских отношениях, мне она скажет правду. Если он и отдал указание готовить приказ о наказании, я из нее выужу эту информацию. Только для похода наверх мне нужно алиби.

– Спроси у нее, как себя чувствуют цветы, – подсказала расстроенная случившимся Василиса. – И сделай ей комплимент.

Эллочка что-то пробурчала себе под нос, вероятно, подыскивая слова для комплимента, и умчалась на четвертый этаж.

Комплименты говорить не пришлось, искать повода для оправдания визита тоже. Эллочка застала Анфису утирающей нос платком.

– Сволочь, – в сердцах поделилась она с той, – как он только мог?!

– Да, – согласилась с ней Эллочка, – некрасиво получилось.

– Каким бездушным нужно быть, чтобы сделать такое?! – зарыдала Анфиса, чувствуя поддержку.

– Вероятно, – тихо произнесла Эллочка, – в этом случае есть доля его вины. Но, возможно, некоторые тоже потрудились…

– Невероятно и невозможно, – фыркнула Анфиса. – Он гад, и ты можешь его не защищать.

– Хорошо, – кивнула Эллочка, – я не буду. А что он собирается теперь делать?

– Он собирается купить монстра – кавказскую овчарку, о которой мечтал все свое детство!

– Странно, – растерялась та.

– Конечно, странно, – согласилась с ней Анфиса. – Но что от него еще можно ожидать? Нет, ну, хотя бы пуделя.

– Да, – согласилась Эллочка, ничего не понимая, – хотя бы пуделя.

– Девочки! У Федора поехала крыша! – сообщила она, возвращаясь в бухгалтерию. – Он собирается натравить на нас кавказского монстра! С минуты на минуту он оплатит его услуги. Это не «испанцы» Кутейкина. Девочки, как будем защищаться?!

Среди бела дня, надо заметить, в разгар рабочего времени, сотрудницы бухгалтерии гуськом вышли из кабинета и закрыли дверь на замок. Так же тихо и неприметно они по одной растаяли в уличной толпе.

Василиса открыла дверь, прошла в комнату и завалилась на софу. Кто мог предположить, что случится такое? С какой стати было приходить Федору в то время, когда они ждали других визитеров? Она вспомнила, что он, хотя и нечасто, но все же заходил к ним в бухгалтерию. Так что ничего необычного в его визите не было. Если не считать его довольной физиономии. Но что теперь об этом говорить? Сейчас он, злой, как тысяча чертей, мечется возле Анфисы, и та под его диктовку готовит приказ о лишении Василисы премии. Или решает, каких на нее спустить собак. И это после всего того, что было вчера. Вот и верь после этого мужчинам!

А что было вчера?! Василиса резко поднялась и упала на пол. Под софой ничего не валялось. Ни одного самого задрипанного мужского носка. Она облегченно вздохнула. У нее нет амнезии, между ними ничего не было. Кроме безобидных поцелуев и слов, обещавших Василисе целый мир…

Василиса поднялась и отряхнулась. Внимательно оглядев квартиру, она решила: раз уж сбежала с работы, надо использовать время с толком. И занялась уборкой. Напевая заунывную песню про нищих бродяг, Василиса переоделась в скромный пестренький халатик и взялась за пылесос. Его могучий рев перебивал мелодию так, что ей пришлось буквально прокричать последний куплет.

После того как она закончила петь, ее ухо уловило инородный звон. Василиса выключила пылесос и направилась к телефону.

– Добрый день, – на ее «алле» ответил приятный мужской голос, – со мной говорит Василиса Семенова?

Она подтвердила.

– Благодарю, – сказал приятный мужской голос, и трубка запикала короткими гудками.

– Псих, – вынесла ему определение Василиса и принялась пылесосить дальше.

Петь уже не хотелось, хотя жизнь бродяг Василиса всегда воспринимала близко к сердцу. Кто знает, что ее ожидает в будущем? Может, стоит сходить к гадалке, пусть раскинет карты на ее судьбу: что было, что будет, на ком сердце успокоится… Пока же этот орган жил отдельной от Василисы жизнью. Сердце требовало любви. Мало того, оно любило. Разум понимал, что это невозможно, но сердце с ним не соглашалось. Душа же бродила в потемках, не вмешиваясь в спор. То, что делали ноги и руки, вообще было несущественно. Они действовали автоматически, особенно в минуты, когда глаза давали раздражающий сигнал на образ Федора. Василиса вздохнула. Даже сейчас, в минуты совершенной свободы, она не свободна от своих мыслей об этом человеке. Наверняка он вовсе о ней не думает. Или думает очень плохо. А ей-то каково? Если бы он только знал.

Когда Василиса схватилась за тряпку и начала мыть пол, раздался звонок в дверь. Шальная мысль о том, что это вполне может быть Федор, пронеслась в ее голове, как смерч над туманным Лондоном. Она подскочила и кинулась скидывать халат, одновременно надевая толстовку с джинсами. Тот, кто стоял за дверью, ждать, пока она приведет себя в порядок, не собирался. Он упорно жал на кнопку звонка и требовал ее появления. Василиса металась по комнате в поисках приличной пары новых тапок и неожиданно обнаружила, что ее дверь не заперта.

На пороге стоял Андрей Степанов. Увидев его, Василиса устало опустилась на софу и сложила руки в позе ожидания. Зачем ему нужно было столько трезвонить, заставляя ее волноваться? Ах, да, у него в руках цветы, он боялся, что они завянут. У него цветы??? Василиса напрягла память, вспоминая праздники: сегодня не Восьмое марта и не день ее рождения. Тогда зачем Степанов припер этот веник?

– Нам нужно серьезно поговорить, – заявил Андрей и протянул ей букет, – возьми. Эти цветы тебе. Обрежь корешки и поставь их в воду. – Было видно, что от волнения он говорил лишнее, как будто Василиса могла поставить цветы не в воду, а в рассол. – Я увидел, что ты сегодня раньше освободилась, и решил зайти. Не нужно откладывать на завтра то, в чем ты можешь покаяться сегодня. Василиса! – трагически начал он, опустившись на одно колено.

– Ой! – вскрикнула та и выдернула из-под его колена мокрую тряпку.

– Василиса! – снова повторил Степанов и закрыл глаза. – Я делаю тебе предложение! – Степанов замер в ожидании реакции на свои слова.

Василиса положила ногу на ногу и приготовилась слушать дальше. Какой интересный парень, что-то хочет ей предложить. Если он намекает на совместный поход в театр или куда-то там еще, она уже не помнила, что ему наобещала, то она согласна. К чему такой пафос? Мог бы просто сказать, что купил билеты на сегодняшний вечер. Ах, да. Она не должна казаться ему доступной. Нужно ответить, что она сегодня не может.

– Понимаешь, – заговорила Василиса, – я очень рада. Но, к сожалению, не могу принять твое предложение. Я занята. Возможно, если бы ты предупредил меня заранее, я бы согласилась идти с тобой, куда ты меня зовешь. Но сегодня никак не могу. Давай договоримся на будущее.

– Так ты в принципе не против?! – вскричал обрадованный Степанов, раскрывая глаза. – Значит, ты согласна?!