Книга Мой герой - Нора Робертс

— Ты не сделал ни одного неправильного движения и доставил мне самые невероятные ощущения.

Даже поднявшись с дивана, ей было так естественно обнимать его, чувствовать нежное прикосновение его рук. Она погасила свет в гостиной, и они направились в спальню.

Мич закрыл дверь. Эстер расстелила постель. Он знал, что так должно происходить каждую ночь, всю их долгую дальнейшую совместную жизнь. Она была почти готова в это поверить. Он понял это, увидел в ее глазах, как только приблизился к ней. Ее глаза неотрывно смотрели на него, пока она расстегивала блузку.

Они разделись в тишине, но воздух уже начал сгущаться. И хотя их нервы были расслабленными, чувства обострились еще сильнее, ибо они понимали, что могут дать друг другу. Они вместе легли в постель и повернулись друг к другу лицом.

Все было именно так, как и должно было быть. Эстер чувствовала это, чувствовала, когда он обнял ее, привлекая ближе, когда их тела встретились, соединяясь друг с другом. Она знала сладость его прикосновения, его силу, его мощь. Ей было уже известно, как легко она реагирует на него. Эстер запрокинула голову и, не отрывая от него глаз, поцеловала.

Ответный поцелуй его был подобен потоку холодной, бурлящей реки.

Стон удовольствия раздался у него в горле, когда она прижалась к нему. Скромность не покинула ее, но уже не было былой скованности и стеснения. Нет, сейчас их окружала лишь нежность и желание дарить себя друг другу.

Так случалось каждый раз, когда они оказывались вместе. Оживленно, ошеломляюще, правильно. Он обхватил ее голову, когда она склонилась над ним. Легкий привкус вина еще не до конца испарился у нее с языка. Когда их губы сливались, он пробовал его, упивался им. Мич почувствовал растущую в ней смелость, которой не было раньше, доверие, побуждавшее ее обращаться к нему с новыми требованиями и желаниями.

Сердце ее открыто, подумал Мич, едва губы его коснулись ее шеи. И она свободна. Это было именно то, что он и хотел для нее, для них. С легкой улыбкой на губах он снова заключил ее в объятия и повлек за собой к вершинам любовного безумия.

Эстер не могла от него оторваться. Она целовала его, ласкала, быстро, почти яростно, но никак не могла им насытиться. Как же она не знала, что мужчина может доставлять такую радость, такое наслаждение? Как же она не догадывалась, что запах его кожи будет кружить ей голову и обострять желания? Даже звук ее имени в его устах возбуждал ее.

Не размыкая объятий, они упали на простыни, запутавшись в одеялах, отбросив их в сторону, больше в них не нуждаясь. Он двигался так же быстро, как и она, открывая новые секреты наслаждений, доставляя ей новые сладостные муки и радости. Целуя его грудь, Эстер услышала, как он шепчет ее имя. Опустив руку, она коснулась его и почувствовала, что его плоть стала упругой и твердой.

Возможно, эта сила всегда пребывала в ней, но Эстер была уверена, что она родилась этой ночью. Сила пробуждать в мужчине первобытное, неразумное вожделение. Разумно или нет, но она гордилась, она упивалась ею, когда он взял ее и позволил желанию овладеть им.

Его губы были горячими и голодными, когда коснулись ее рта. Требования, обещания, просьбы кружились у нее в голове, но она не могла вымолвить ни слова. Она даже забывала дышать, когда он снова и снова ввергал ее в пучину сладостного безумия. Она тесно прижалась к нему, будто они оказались в бушующем море.

А потом море накрыло их.

Глава 12

Небо было облачным, как будто собирался пойти снег. Еще не до конца проснувшись, Эстер отвернулась от окна и потянулась к Мичу. Кровать рядом с ней была смята, но пуста.

Неужели он покинул ее ночью, подумала она, проведя рукой по простыням, на которых он спал. Ее первой реакцией было разочарование. Было бы так приятно, так мило повернуться к нему утром, коснуться его, обнять. Потом она отдернула руку и оперлась на нее щекою.

А может, и к лучшему, что он ушел. Она не представляла, как отнесется к этому Рэдли. Если бы Мич остался здесь, в пределах досягаемости, она знала, что ей пришлось бы очень трудно лишиться возможности видеть его подле себя снова и снова. Никто не знал, как тяжело и болезненно было заставить отказаться себя от всего этого, от того, чтобы любить кого-то, нуждаться в ком-либо. И только теперь, после стольких лет борьбы, она, наконец, начала чувствовать результаты. Она создала для Рэдли прекрасный дом в хорошем районе, у нее была достойная, высокооплачиваемая работа. Безопасность, стабильность.

Эстер не могла рискнуть всем этим и угодить в пучину эмоций, неизбежное следствие любовной привязанности. Однако она уже начала зависеть от него, подумала Эстер, снова натягивая одеяло. И сколько бы разум ни убеждал ее в том, что отсутствие рядом с ней Мича пойдет им обоим только на пользу, она жалела и грустила об этом. Ей было очень жаль, очень грустно сознавать, что он может решить, будто она настолько сильная, что спокойно проживет и без него.

Эстер надела халат и пошла проверить, хочет ли Рэдли завтракать.

Она обнаружила их обоих яростно молотящими пальцами по клавиатуре нового компьютера Рэдли, на экране которого взрывались и гасли разноцветные вспышки.

— Здесь какая-то ошибка, — настаивал Мич, — это же был смертельный выстрел.

— Да ты на милю промахнулся.

— Я скажу твоей маме, чтобы она купила тебе очки. Слушай, здесь явно не обошлось без постороннего вмешательства. Как я могу сосредоточиться, когда этот глупый кот жует пальцы моих ног.

— Просто недостаток мастерства, — рассудительно сказал Рэдли, когда последний солдат Мича был уничтожен.

— Недостаток мастерства! Я покажу тебе недостаток мастерства. — С этими словами он схватил Рэдли и перевернул его вниз головой. — Ну что, ошиблась машина или нет?

— Нет. — Хихикая, Рэдли оперся руками об пол. — Может, это тебе нужны очки.

— Я сейчас просто поставлю тебя на голову. Ты не оставил мне выбора. Ой, привет, Эстер. — Держа Рэдли за ноги, он попытался ей улыбнуться.

— Привет, мам! — Несмотря на то что его щеки покраснели, Рэдли был в восторге от висения вниз головой. — Я побил Мича три раза. Но он еще не совсем взбесился.

— Кто бы говорил? — Мич поставил мальчишку на ноги, потом аккуратно положил его на кровать. — Я был унижен и оскорблен.

— Я его разбил, — заключил Рэдли удовлетворенно.

— Просто не верится, что я все это проспала. — Она наградила их осторожной улыбкой. Рэдли, казалось, не выражал ничего, кроме восторга, обнаружив Мича в своей квартире. Что касается ее самой, то она едва смогла скрыть охватившую ее радость. — Полагаю, что после трех тяжелых боев вам захочется позавтракать.

— А мы уже поели. — Рэдли залез под кровать, чтобы достать котенка. — Я показал Мичу, как пожарить хлеб с яйцом. Он сказал, что получилось очень хорошо.

— Это было еще до того, как ты стал жульничать.