Книга Проснуться живым - Надежда Первухина

– Это радует.- Викентий осторожно взял чашку с кофе. Нормально. Чашка как чашка, фаянсово-фарфоровой весовой категории… Отпил кофе. И кофе приличный, явно не из растворимых «рециркулированных продуктов», а настоящий, на ручной кофемолке молотый: аромат ощущается. Зря только Кирилл с сахаром поторопился.- А как насчет прочих звериных инстинктов?

– Не понял… А-а! Не, у нас с этим строго. Никаких боев за самок, в смысле подруг, никаких меток территории.

– Почему же?

– Выродимся,- лаконично ответил Кирилл.- Чтоб поголовье сохранять, нужны нормальные семьи, с людьми; работа и жизнь нормальная. Среди людей. Не так, как раньше…

– А как «раньше»?

Кирилл посопел.

– Когда нас серебряными пулями…

– Извините.

– Да ладно. А можно я еще булочку возьму?

– Берите. Командир не заругает?

– Семь бед - один ответ,- вздохнул толстощекий оборотень.- Пятьдесят отжиманий и тридцать подтягиваний. И кроcс. Пятнадцать километров.

– Суров ваш командир…

– Да, он у нас насчет дисциплины просто бизон. Хотя это и понятно - его мутационный облик как раз бизон и есть.

– А… ваш?

– Стандартный,- вздохнул Кирилл.- Ну волк я, волк, чего ж теперь…

– Да я и не осуждаю. Это даже здорово.

– Ага. Только носки три раза на дню меняю - псиной воняют. Никакие тальки-дезодоранты не помогают… Ой, извините! - смутился Кирилл.- Я за столом о таком заговорил. Вы кушайте, пожалуйста!

– Да я уж сыт. Правда. Вот кофейку еще выпью.

– Это я мигом!

Кирилл налил Викентию кофе, поглядел вопросительно:

– Вы ведь еще вопросами терзаетесь?

– Конечно. Как догадался? - Викентий и не заметил, как перешел в разговоре на «ты». А Кирилл, похоже, тоже не придал этому никакого значения.

– Тут только хомяк не догадается,- улыбнулся Кирилл.- Вы спрашивайте, только, главное, не нервничайте. Командир сказал: нервы ваши надо охранять как этот… Алмазный фонд!

– Ну, это он загнул. Кстати, а что ты все время повторяешь: командир, командир? Это просто прозвище или вы с чем-то военным связаны?

– Связаны. Служба у нас. Московский отряд оборотней специального назначения. Обспецназ, короче.

– И чем же вы занимаетесь?

– А чем спецназ занимается? То же и у нас почти. Не пускаем в столицу-матушку беспаспортных упырей там или колдунов… С преступными оккультными группировками, со всякими нелюдскими бандформированиями боремся. Например, полгода назад ликвидировали банду урус-мартановских джиннов «Темный газават». Предупредили серию терактов в троллейбусах, газетных киосках и учебных корпусах МГУ…

– Погоди,- вспомнил тут про змей-вампиров Викентий.- А как же вы, спецназовцы, нашествие змей на Москву прохлопали, а?

– Тут у нас тактический недочет проявился,- посмурнел лицом Кирилл.- Зато сейчас мы уже вовсю с ними борьбу развернули! По всей столице тотальные зачистки идут. Но ребят не хватает. Ваша помощь нужна.

– Как?! - изумился Викентий, чуть остатками кофе не поперхнувшись.- Я змей отстреливать буду? Из пистолетов ваших навороченных? Я же человек штатский!

– Об том и речь. Не для стрельбы вы нам нужны, а в качестве, блин, командир говорил, а я забыл… Во! Дипломата! Посла доброй воли.

– Как?! - повторился бывший психиатр.

– Это не я вам рассказывать буду,- твердо заявил Кирилл.- Это командира задача. Я и так уж наболтал на три наряда вне очереди.

– Что ты, парень… Я благодарен тебе очень, что ты мне хоть ситуацию разъяснил. А то прикинь: просыпаюсь я в детской комнатке и думаю: то ли меня глючит опять, то ли я в детство розовое возвратился… Одни непонятки!

– Вообще-то это моя комната,- смутился Кирилл.- Все руки не доходят ремонт сделать, обои поменять…

– Да ладно, классные обои! Слушай, а когда ты на нас в коридоре наткнулся, ты чьи стихи бормотал?

Кирилл смутился еще больше.

– Свои.

– Здорово!

– Ничего не здорово! Рифмы у меня не получаются и этот… размер силлабо-тонический.

– Получится. Вот увидишь. Ты, главное, упражняйся. Как с отжиманиями. Двадцать пять строф - ямбом, пятнадцать - хореем, а там, глядишь, и амфибрахий у тебя влегкую пойдет.

– Спасибо,- зарделся Кирилл.- Я все надеюсь, может, на мои стихи песни получатся. Чтоб мы с ребятами пели их на привале… Или когда отбой…

Тут в нагрудном кармане темно-зеленой рубашки оборотня требовательно запищала рация. Кирилл выхватил ее, сразу подобрался, стал выглядеть по-военному.

– «Кречет» на связи, товарищ командир! Проснулся он, товарищ командир. Позавтракал. Выглядит как? Бодро, товарищ командир. Есть, товарищ командир! - Кирилл убрал рацию, посмотрел на Викентия.- Командир сказал, что если вы себя нормально чувствуете, то одевайтесь и приходите в генштаб. Одежда в том шкафу висит, а в генштаб я вас провожу.

– Как скажешь, Кирилл.

– Я выйду, за дверью подожду, чтоб вас не смущать.- Стихолюбивый оборотень оказался еще и безумно тактичен.

– А где дверь?

– А вот.- У Кирилла в ладони засеребрился продолговатый карандаш пульта. Он навел пульт на стену с симпатичным портретом щенят в атласной корзинке. Зажужжало, и в стене открылся дверной проем.- Так я подожду снаружи. Спасибо за булочки.

– Тебе спасибо. И за завтрак, и… за компанию.

Кирилл вышел, скрылся за дверью, напевая тихонько: «Серыми тучами небо затянуто…» Голос у него был приятный, с пикантной такой хрипотцой…

В шкафу действительно обнаружилась одежда Викентия: отстиранная, отчищенная, отутюженная. А ботинки блестели не хуже, чем у героев известного фильма «Люди в черном», который недавно переозвучивал Степан…

Кстати, что же стряслось со Степаном? Почему он так понадобился Озулии и Надежде? Где он, если не в больнице?

Викентии со вздохом оделся, понимая, что вопросов у него пока больше, чем ответов.

Он даже о судьбе Элпфис, которую Кирилл на звал «его девушкой», ничего толком не знает. Ладно. Пока выполняем приказ командира-бизона. Следуем в таинственный генштаб.

Вслед за Кириллом Викентии протопал мимо арсенала (так значилось на прибитой к стене табличке), загадочной пультовой (тоже таблична), тира (и без таблички было ясно, потому что из полутемной длинной комнаты без конца раздавались гулкие выстрелы и насмешливые замечания типа «Промазал!», «Щи вари, а не автомат держи!» и т.п.). Наконец Кирилл толкнул обитую плотной темной кожей дверь, вошел, щелкнул каблуками:

– Здравия желаю, товарищ командир! Господин Вересаев прибыл.