Книга Розы любви - Мэри Джо Патни

— То, что я предлагаю, является весьма умеренным. — Он провел еще одну линию поперек ее грудей, на сей раз лишь чуть повыше сосков. — Вот это и впрямь было бы неприлично.

Клер в ужасе посмотрела на Денизу.

— Он, конечно же, шутит?

— Вовсе нет, — бодро ответила модистка. — У меня есть клиентки, которые ни за что не купят платье, если вырез недостаточно глубок, — непременно подавай им такое, чтобы груди чуть не выскакивали наружу. Они говорят, что это создаст у джентльменов постоянный интерес.

— Еще бы, — пробормотала Клер, полная решимости не уступать. — Но это не для меня.

— Когда вы сердитесь, то выглядите много лучше, чем любая другая известная мне женщина. — Никлас улыбнулся своей дьявольской улыбкой. — Декольте, которое предлагаю я, более смело, чем хотели бы вы, и более консервативно, чем предпочел бы я. Разве это не справедливое решение?

Клер не выдержала и рассмеялась. Напомнив себе, что она никогда не будет носить ни одного из этих платьев в присутствии тех, кого знает, она сказала:

— Хорошо, я согласна. Но если я подхвачу воспаление легких, это будет на вашей совести.

— Я вас согрею, — ответил он, и в глазах его сверкнул опасный огонек.

Клер торопливо удалилась за ширму, говоря себе, что не имеет никакого значения, если эти чужие ей женщины подумают, будто она любовница Никласа.

Следующим было дневное платье; его вырез выглядел более пристойно, хотя и был все же достаточно глубок для того, чтобы в Пенрите при виде его все подняли брови.

Улучив мгновение, когда никто их не слышал, Клер тихо спросила Никласа:

— Какого рода клиентура одевается у Денизы? У меня создалось впечатление, что пользующиеся ее услугами дамы не очень-то респектабельны.

— Вы весьма наблюдательны, — ответил он. — Дамы, что приходят сюда, ставят себе целью выглядеть обольстительно, настолько обольстительно, насколько это возможно. Многие из тех, кто одевается у Денизы, — женщины из общества, но среди ее клиенток есть также немало актрис и куртизанок. — Он наклонил голову набок. — Это вас оскорбляет?

— Полагаю, что должно бы оскорблять, — призналась Клер, — но ведь в салоне, где одеваются одни только светские дамы, я бы чувствовала себя еще более неуютно. К тому же Дениза мне в общем-то нравится.

Их беседа оборвалась, когда юная ученица внесла в примерочную поднос с чаем и пирожными, чтобы клиенты подкрепились. Никлас и Дениза начали энергичный и подробный разговор о чулках, туфлях, плащах и о том, что не принято обсуждать в приличном обществе, — нижнем белье. Слушать их было до крайности утомительно.

Однако Никлас явно ничуть не устал, более того — чувствовал себя превосходно. Когда спустя три часа они наконец вышли из мастерской, он с воодушевлением воскликнул:

— А теперь, моя дорогая, я собираюсь приобщить вас к самому чувственному приключению в вашей жизни!

— О нет, — ответила Клер в смятении. — Я стараюсь вести себя как подобает хорошей любовнице, но, по-моему, с вашей стороны было бы нечестно еще и унижать меня.

— Разве я что-нибудь говорил об унижении? — Он помог ей сесть в двухколесный экипаж, запряженный парой лошадей, потом взял у грума вожжи, а тот забрался на запятки.

Когда они влились в оживленный поток экипажей, запрудивших лондонские улицы, девушка опасливо спросила:

— Вы везете меня на какую-то… оргию?

— Полноте, Клер, о чем вы толкуете? — он бросил на нес недоуменный взгляд. — Право же, вы просто шокируете меня. Позвольте спросить — что вы знаете об оргиях?

— Немного, хотя, насколько я могу судить, они омерзительны и сладострастны, и в них участвуют множество людей, которые ведут себя как животные на скотном дворе, — едко ответила она.

— Неплохое определение. Оргии, конечно, бывают всякие, но, по-моему, в любой из них как минимум трое участников. И, разумеется, не все из них обязательно должны быть людьми.

Клер так смутилась, что у нес перехватило дыхание. В эту минуту из боковой улицы выехала ломовая подвода и чуть было не налетела на их экипаж. Никлас умело остановил двуколку и избежал столкновения, но грязного возчика кокни это не удовлетворило. Не вынимая изо рта давно потухшей сигары, он принялся ругать проклятых щеголей, которые воображают, будто им принадлежат все дороги.

— Какой неприятный субъект, — заметил Никлас. — Надо преподать ему урок хороших манер.

Он щелкнул кнутом, и изо рта возчика мигом исчезла сигара. Грубиян остался с зазубренным обломком в зубах; на его физиономии застыло крайнее изумление.

Потрясенная Клер с трудом вымолвила:

— Силы небесные, если бы вы хоть немного промахнулись, то выбили бы ему глаз.

— Я никогда не промахиваюсь, — спокойно ответил Никлас.

Он снова поднял кнут — и через мгновение возчик оказался без шапки. Она пролетела по воздуху и шлепнулась на колени Клер. Та услышала только легкий свист, но само движение кнута было так молниеносно, что девушка не успела его уловить.

Пока Клер, как завороженная, онемело глядела на смятую шапку, Никлас сказал:

— Хотя говорят, что человек, искусно владеющий бичом, может сбить муху с уха одной из передних лошадей своей упряжки, в действительности это могут проделать очень немногие — Кнут щелкнул опять, и шапка, пронесшись по воздуху, снова оказалась на голове совершенно опешившего возчика. — Однако я как раз принадлежу к тем, кто может.

Закончив представление, Никлас продолжил путь сквозь тесный поток экипажей.

— Вернемся к животрепещущей теме оргий, — весело произнес он. — Весьма распространенная мужская фантазия состоит в том, чтобы позабавиться в постели с двумя женщинами одновременно. Впрочем, слово «постель» здесь не очень-то уместно — для такой утехи требуется столько места, что в конце концов можно оказаться на полу. Будучи по натуре человеком любознательным, я как-то раз решил осуществить сию фантазию на практике. Думаю, результат вполне можно поименовать оргией. — Он повернул двуколку на более широкую улицу. — Знаете, каким оказалось самое яркое впечатление, вынесенное мною из этой оргии?

Клер с пылающим лицом закрыла руками уши.

— Я не хочу больше про это слышать!

Не обращая ни малейшего внимания на ее протест, Никлас с увлечением продолжал:

— Потертости от ковра на коленях — вот что ярче всего запечатлелось в моей памяти. Чтобы ни одна из дам не заскучала, мне пришлось постоянно переползать от одной к другой и обратно, и потом я неделю хромал. — Он сделал паузу, придав лицу выражение глубокомысленной меланхолии. — Это научило меня тому, что некоторые фантазии лучше не воплощать в реальность.

Клер ничего не оставалось, как разразиться смехом.

— Вы невозможны, — проговорила она, отдышавшись, и подумала, что только Никлас способен превратить такую безнадежно непотребную историю в изящный, уморительный анекдот. В конце концов, возможно, его предложение испытать самое чувственное приключение окажется не таким уж страшным.