Книга Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел

— И помни, что я сказал. Поговори с Гершомом. Он боец и хорошо знает, как защитить Геликаона.

Шлюха, известная под именем Рыжей толстушки, наблюдала за поднявшейся на берегу суматохой и смеялась. «Скоро здесь будет драка, может быть, даже не одна», — подумала она, когда на берегу началась настоящая битва из-за размещения прибывающих галер. Другим шлюхам, которые собрались вокруг, это не было неинтересно. Дурное настроение приносит плохой доход, а женщины ожидали, что на берегу, где столько кораблей, можно будет заработать много золотых и серебряных монет.

На самом деле, поняла Рыжая толстушка, как только попала на берег, здесь было слишком много кораблей. Мало у кого из моряков и пассажиров было настроение выпускать на волю одноглазую змею.

Рыжая отошла от группы шлюх, найдя себе место в тени. Сегодня вечером можно будет подзаработать золота на улицах Трои. А сейчас она могла отдохнуть и насладиться представлением. Добравшись до низкой каменной скамейки, толстушка провела рукой по поверхности, проверяя, не испачкали ли ее птицы. На ней был новый красный хитон, и ей не хотелось испортить его. Удостоверившись, что скамейка чистая, она опустила на нее свое немаленькое тело. Тотчас наступило облегчение. Ее левое колено последнее время болело, и от долгого стояния суставы делались негибкими и распухали. Устроившись поудобней, толстушка наблюдала за хаосом, царящим на берегу.

Насколько она могла видеть, залив Трои был забит большими и маленькими судами, множество кораблей тихо подплывало в вечернем тумане. Для всех не было места, и стражники прогоняли лодки с песка, чтобы освободить место для новых судов. Отбывающие корабли мешали другим галерам, лязг весел и проклятия моряков эхом разносились по спокойным водам.

Она услышала сердитые жалобы рыбаков, которых лишили мест, принадлежавших их семьям целые поколения, и заставили отплыть далеко вверх по Скамандеру. Чужеземные капитаны зло кричали, когда им приказывали высаживать их важных пассажиров, а потом возвращаться тем путем, каким они приплыли, в бухту Геракла, находившуюся далеко от города. Торговцы и разносчики толпились на берегу, не зная, куда идти, и беспокоясь за свой груз.

Рыжая нашла все это невероятно смешным. Тучи насекомых из болот, расположенных в низине у бухты, жужжали над потными, краснолицыми людьми, которые, быстро теряя терпение, пытались установить порядок и усмирить недовольных. Толстушку никогда не беспокоили насекомые. Им не нравился тяжелый запах духов, которыми она душила свои крашенные хной волосы.

— Ты — никудышный сын речной крысы!

Рыжая с радостью заметила, как египетский торговец замахнулся на наводившего порядок Дресоса. Толстый Дресос попытался увернуться, но споткнулся и растянулся на песке. Вперед вышли стражники и прогнали взбешенного египтянина к его кораблю.

Все дружно засмеялись, когда Дресос поднялся на ноги, но он сердито повернулся к рыжеволосой шлюхе:

— Закрой свой рот, грязная шлюха!

Это только заставило ее рассмеяться еще громче, но один из молодых стражников подошел к ней.

— Лучше возвращайся за стены города, Рыжая. Похоже, скоро здесь начнутся беспорядки. Не хотелось бы, чтобы тебе причинили вред.

— Мило с твоей стороны, Ипфеус, — сказала она, почувствовав, как у нее портится настроение. Юноша обращался с ней вежливо, но в его глазах не было даже намека на желание, когда он смотрел на нее. Он не глядел в ее фиалковые глаза и не краснел, не облизывал губы, не переминался с ноги на ногу, испытывая благоговение перед ее чувственностью. Рыжая посмотрела на свое свободное одеяние темно-красного цвета, которое скрывало увеличивающийся вес. Когда-то — и не так давно — она вызывала желание. В те дни ее прозвали Рыжей толстушкой. Она облизала свои накрашенные губы и вздохнула.

— С тобой все в порядке, Рыжая? — спросил Ипфеус.

— Пойди, оседлай меня и выясни это, — ответила она, подмигнув ему.

Ипфеус засмеялся.

— Ты мне не по карману, Рыжая, — сказал он и отошел к другой группе сердитых мужчин.

Слова юноши не улучшили ее настроение, и Рыжая решила идти домой и утолить свои печали в вине. Она никогда не была красивой. Ее большой рост и крепкое телосложение мешали этому. Но ее фиалковые глаза обладали силой в те дни, когда боги наградили ее блестящей молодостью. Теперь эта молодость прошла. Многие стареющие шлюхи находили себе мужей на закате своей карьеры — старых воинов или одиноких торговцев. Рыжая не хотела замуж, так же как никогда не хотела иметь детей.

Она начала свой долгий путь к Шеаенским воротам — и остановилась. Шум на берегу стих. Все споры и проклятия прекратились. Казалось, даже птицы перестали кричать.

Вся толпа, собравшаяся на берегу, смотрела на бухту. В установившейся тишине Рыжей показалось, что она могла бы услышать стук своего сердца.

Три черные галеры медленно пробирались сквозь множество кораблей. Гребцы на других судах поспешно заработали веслами, чтобы уступить им место. Никто не жаловался и не выкрикивал оскорбления, когда галеры направились к побережью впереди тех, кто нетерпеливо ждал свой очереди с полудня.

Когда первая галера приблизилась к берегу, вверх поднялись черные весла. Корабль продолжал скользить вперед несколько секунд, затем киль тихо вошел в песок.

Рыжая подошла туда, где стоял Ипфеус с серьезным выражением лица.

— Судя по твоему лицу, это прибыл бог мертвых, — заметила толстушка.

— А ты не так уж далека от истины. Это микенские суда. Там Агамемнон.

Микенский царь Агамемнон в длинном черном плаще на худых плечах, с выступающей черной бородой, напоминающей лезвие меча, стоял на носу и смотрел на Золотой город, Трою. Его задумчивые глаза изучали высокие стены, а на лице застыло выражение, которое невозможно было понять. Рядом с ним стоял толстый Пелей, царь Фессалии, и его сын Ахилл, высокий черноволосый молодой воин, одетый в белую тунику длиной до колен, расшитую по краям золотой ниткой.

— Смотри, как они тебя боятся! — с завистью воскликнул Пелей.

Казалось, только Агамемнон не понял, что он имел в виду, но затем увидел, что команды других кораблей замолчали. Никто из моряков не стал жаловаться, когда микенские галеры направились к берегу. Его не обрадовало это открытие. Меньшего он и не ожидал.

На берегу Агамемнон увидел знатных троянцев, которые ждали возможности поприветствовать его, но он не двинулся с места и не подозвал их к себе.

— Крепкие стены, — сказал Пелей. — Впечатляют. Ты бы потерял одного человека из десяти, может быть, из пятнадцати, пытаясь покорить их. Лучше сломать ворота, я полагаю. Ты бывал здесь прежде?

— Мой отец привозил меня сюда, когда я был ребенком. Мы гуляли вдоль стен. Самые непрочные находятся с западной стороны города. Вот почему Геракл проломил их.

— Говорят, среди его воинов сражался сам бог войны, Арес, — прервал его Пелей.